Ледяной принц - [9]

— Рад, что смог тебя удивить, — фыркнул мужчина, выпустив изо рта мой член. — Так куда интереснее, правда?

Эта часть отчаянно стучалась к рассудку, крича, что я точно свихнулся на нервной почве раз больше не отбиваюсь, даже как-то забыл про насилие и милицию, стоило погладить. Выходит, что, отчим был в чем-то прав про «сучку»?!

Зато вторая часть провалилась в полную апатию, — толи после срыва, толи просто от усталости. Ну, значит, судьба у меня такая, оказаться под кем-нибудь с членом в заднице… Мне больше не было противно, что меня трогает мужчина, мне было никак. Спрашивается, где гарантия, что если я сейчас начну опять отбиваться, и Казаков меня вышвырнет — пусть даже только из квартиры, а не из секции (после такого-то интима!) — завтра ночью я не окажусь уже под отчимом с трусами в глотке, да еще облитый грязью с головы до ног? Так что расслабься и получай удовольствие, Антончик… Переживешь!

— Расслабься, маленький! Ты такой узенький… Антошенька, не бойся, я не сделаю тебе больно! — его волосы, обычно собранные в короткий хвостик, сейчас щекотали кожу, пока он снова выцеловывал мне лицо, шею и даже соски.

Да нет! Больно было, хотя и не как тогда. Я невольно сжался. Он остановился, целуя, гладя везде, сжимая и двигая ладонью вдоль члена и понемногу начиная двигаться внутри.

— Нежный, сладкий, горячий…

О чем он? От фак! От какого-то его толчка я ощутил там, в глубине острый спазм, как от удара током, дернулся, резко толкнувшись ему в ладонь, и резонанс оказался оглушительным. Хватило нескольких таких толчков, чтобы я заорал и кончил…

Я. Кончил. Оттого. Что меня поимел тренер.

И он отстал от меня ненадолго. Я вполне прочувствовал момент — руки сжались чуть сильнее, бедра напряглись, подрагивая, как и член внутри. Вот и все…

Я лежал неподвижно, закрыв глаза, щеки горели от стыда, а мой… наверное, любовник, теперь уже, — продолжал что-то шептать, гладить успокаивающе, перебирать волосы. Он сам отвел меня в ванную и помог вымыться. Я был словно неживой, как кукла, только вздрагивал тихонько, если его руки дотрагивались до моих ягодиц и скользкой дырочки между ними. Так же бережно он отвел меня обратно, уложил прямо так, голым и лег сам, тесно ко мне прижавшись. Я не возмущался, ничего не спрашивал, не воспринимал, что он говорил мне, будучи измотанным и выжатым настолько, что не уснул даже, а просто отрубился едва коснувшись подушки.

7.

Проснулся я в гордом одиночестве. Полежал, тупо уставившись в окно. Но оттягивать неизбежное смысла не было. Я поплелся на звуки из кухни, по дороге плеснув в лицо водой, чтобы хоть немного проснулся и мозг.

— Антон? Как спалось? — Казаков мирно возился с заварником.

Заебисьблядь спалось! Всю ночь мне снилось, что меня кто-то имел: то это был отчим, то тренер, то кто-то третий без лица, и во сне я знал, что за ними еще громадная очередь, тех, кто будет следующим.

— Нормально.

Я не знал, куда себя деть, поэтому только следил за ним глазами от порога.

— Точно? Антон, ты в порядке?

Вот чего точно я не мог ожидать, так это того, что он к тому же развернется и меня обнимет, пытаясь заглянуть в лицо.

— Да… даже не болит ничего, — я промямлил первое, что пришло в голову, и почувствовал, как руки вокруг напряглись.

Ну, и долго мы так будем стоять?!

— Антон, кто-то делал тебе больно?

— Не важно, — я осторожно высвободился, собираясь умыться уже толком.

Напряженно в спину:

— Хочешь вернуться домой?

— Нет, — я пожал плечами. — Но не позже 20 августа придется. Мать приедет.

— Хорошо…

Странный разговор! Передернувшись, я совершенно спокойно направился за зубной щеткой.

После этой ночи во мне что-то перевернулось, умерло. И это не громкое заявление. Наверное, это называется взрослеть…

Во всяком случае, девственность я потерял именно сейчас. И теперь с трудом мог представить, что еще полгода назад был обычным парнем, который не то что в попу никому не давал, но и подумать о таком не мог! А сейчас я собирался жить с любовником, который будет трахать меня как хочет. Удерживать он бы меня не стал, да и не смог, но идти мне было просто некуда. И я равнодушно рассудил, что здесь сношают только мое тело, а дома сношали бы еще и мозги…

Потом, я часто думал об этой ночи. И пришел к выводу, что мне не в чем его винить. Принято считать, что у молодежи весьма свободные нравы. Мы познакомились после истории с электричкой, где я якобы был пьяный. Мамин звонок с просьбой держать меня строже. Мои собственные фразочки… Если у него так срубило на мне крышу, то нет ничего удивительного, что он понял все как хочется. А я, — понял по-своему. Все люди разные…

Я почти уверен, что если бы не колотился в истерике, а раскрыл рот. Если бы той ночью я рассказал все честно и до конца именно ему… Игорь (глупо называть по отчеству человека, с которым спишь, разве нет?!) — он больше не сделал бы ничего. Ушел. Оставил бы у себя, но остался бы наставником. Тем, кого я бы слушался и уважал как отца…

Но получилось иначе. Я промолчал и тогда и потом. Случилось то, что случилось, — он стал моим первым любовником.

Так началась наша совместная, практически «семейная» жизнь. Во всяком случае именно эта ассоциация у меня возникала. Я ни с одним человеком еще не проводил столько времени, даже в магазин за продуктами чаще всего заезжали вместе. Ну, это-то не удивительно, ведь до спорткомплекса теперь довозил меня Игорь, а возвращался я в его квартиру.