Кровавое причастие - [3]

— Умри тварь, — роковой свист меча, и молния света и стали, и падает в снег голова разбойника и убийцы, заливая все вокруг горячей кровью. Не раздумывая, Ниал бросился к отцу. Но тот уже справился со своим противником и тяжело поднимался на ноги, сжимая в руке окровавленный кинжал. Тут силы покинули его тело, и Корин рухнул вниз, распластавшись рядом с трупом ванира. Ниал бросился на колени перед ним.

— Отец, что с тобой? О, Кром, — бок Корина был пробит сильным ударом, из пореза на плече лилась кровь, но он был еще жив, только тяжело дышал и почти полностью обессилел от потери крови. И тут звук копыт возвестил о приближении новых гостей. Сжав меч в сильной руке, Ниал приподнялся, вглядываясь в ту сторону, ожидая увидеть озлобленные, искаженные гримасой ненависти лица врагов, но там были друзья.

— Ниал, ты жив, хвала Крому и Дианцехт, — трое мужчин, две женщины и пяток детишек всех возрастов — те, кто смог выбраться из этого ада, стояли посреди руин селения, а за спиной их бушевало пламя.

— Зарр? Ллир? — вы тоже живы! Корин совсем плох. Помогите мне!

Пора уходить отсюда! И воины, уложив старика на седло, скрылись в темном лесу, оставив позади свой гибнущий дом.

* * *

Маев долго скакала на уставшем жеребце, не разбирая дороги, ночь и тишина окружали ее, где-то там за спиной остались ее родные — живы ли они еще? — она часто оглядывалась, в надежде услышать стук копыт или знакомые голоса. Но все было тихо. Вокруг стояли черными стражами стволы мрачных сосен, маленькие елочки почти по макушку утопали в снегу, и среди поваленных бурей деревьев прятался непроглядный мрак. И тишина.

— О, Великий Кром, бог воитель, где … — но договорить она не успела. Справа от нее из-за кустов метнулась тень, пахнущая мокрой шкурой, железом и… свежей кровью. Оскаленная пасть мелькнула перед лицом женщины, а потом сильный удар сбросил ее с коня в снег. Маев больно ударилась головой о торчащий из сугроба кривой корень дерева, но не потеряла сознание, лишь в голове зашумело, да перед глазами расцвел хоровод ярких красных искр. А тень, придавив к земле своим сильным телом, оказалась ее врагом — ваниром, одним из тех, кто так безжалостно разрушил ее дом.

Гнилостное дыхание из его рта коснулось обоняния девушки и ее чуть не вырвало, но придало сил. Ванир злобно оскалился, брызгая слюной, в его глазах заблестели огоньки похоти, и он в нетерпении начал срывать с девушки одежду, ища голое тело. Обнаружив большой напряженный живот, он лишь еще более злобно оскалился и продолжил свое грязное дело. Маев замерла, лежала почти не шевелясь, покорно и не сопротивляясь. Это радовало врага, он ощутил запах победы, женская плоть манила его, но он ошибся в своих выводах. Киммерийские женщины не так просты, как могут показаться на первый взгляд. Маев осторожно выудила из складок платья кинжал и ее взгляд изменился. Она улыбнулась — месть скоро свершится и орудие ее — стальное лезвие — греется в нежной ладони. Ванир почувствовал угрозу и замер на мгновение, оценивая ее. И тут же острый клинок впился ему в горло. Брызнула кровь, капли теплой влаги оросили лицо Маев, но она словно не замечала этого. Удар, еще удар и вот мертвый воин с выпученными от боли глазами падает в снег. С трудом выбравшись из-под трупа, Маев выкарабкалась из сугроба, и тут ее ждал сюрприз, переросший в разочарование. Верный конь, видимо испугавшись нападения, убежал куда-то в ночь, а позвать его она не решалась — вдруг поблизости еще есть враги. И теперь она была совершенно одна в лесу и неизвестно куда лучше идти и где искать убежища. Да и смогут ли найти ее Ниал и отец. Но оставаться здесь она не могла — лишь движение спасет ее. И отряхнувшись от снега, девушка зашагала по еле видной звериной тропке в неизвестность. А на восходе первые лучи солнца ворвались в этот мир, нарушив гармонию и покой ночи.

* * *

— Маев, дорогая, как ты? — Ниал с нежностью и радостью сжимал жену в своих крепких объятьях. — Я думал, что уже потерял тебя. Мы нашли труп и следы крови. Но обнаружили, что ты ушла, и отправились по следам. Как же я рад! Спасибо Великий Кром за то, что не оставил нас! Маев, которую от усталости сморил сон и она прикорнула, спрятавшись за одним из валунов, разбросанных по заснеженной равнине за лесом, с трудом разлепила глаза и, увидев мужа, страстно прижалась к нему еще сильнее.

— Я знала, знала, что ты найдешь меня, знала, — из глаз девушки скользнули две капли слез радости. А позади стояли все, кто смог найти друг друга и выбраться из горящей деревни — два десятка уставших раненых мужчин, восемь женщин, из них три старухи, и десяток измученных, не выспавшихся детей. Все, что осталось от большой и процветающей деревни. А далеко за спиной над кронами высоких деревьев в рассветное небо поднимался густой черный столб дыма. Там умирал их мир, родной очаг и дом. И никогда его уже не вернуть. И пламя гнева и мести тлело в горячих, свирепых сердцах северных воинов.

— А что с отцом, где он? — она оглянулась на стоящих поодаль людей и вдруг…

— О, Ниал, прости! Боги! — и Маев в приступе боли осела на снег.