Кровавое причастие - [4]

Ее тело сотрясала сильная дрожь, на лбу выступил липкий пот.

— Что, что с тобой, родная? — испугался Ниал, оглядывая жену в поисках ранений или еще каких-нибудь повреждений. Но тут одна из старух оттолкнула его в сторону и, подкатав под голову Маев ком снега, уложила девушку на землю.

— Все будет хорошо! — проговорила она, улыбаясь, успокаивая девушку. — Ноги, ноги раздвинь, убьешь дитя то? Ниал стоял как громом пораженный. Дитя? Неужели… О, родная… но как не вовремя…

— Ниал, враги, — послышался громкий крик Ронка-охотника. — Смотри. И взглянув в направлении, куда указывал его друг и соратник, Ниал увидел — несколько десятков черных точек отделилось от далекого уже леса и быстро приближались. Ваниры взяли их след и начали преследование. А он так надеялся, что все плохое уже позади. Но вот он враг, а дальше бежать уже некуда — только голая снежная равнина до самого горизонта и на сорок человек лишь пять коней. Им не уйти, тем более что Маев не сможет. И поэтому он будет здесь, рядом с ней. Ниал обернулся и с нежностью посмотрел на жену, он так долго искал ее и, встретив наконец, сильно полюбил. И вот безумный миг настал и он…

— Я спасу тебя, Маев, пусть ценой своей жизни… Тебя и нашего сына. Я люблю тебя!

— К бою воины Киммерии! — вскричал он, вытаскивая из ножен окровавленный клинок. И уставшие измученные, но не сломленные киммерийцы вооружились, кто, чем мог — мечами, ножами, топорами, кольями, вырванными из оград — и полукругом встали, скрывая за своими спинами стариков и детей. Женщины, храбрые женщины Киммерии, встали рядом с ними, сжимая в руках ножи и острые обломки железа — все, что смогли найти в гибнущей деревне. Они встали рядом, плечом к плечу с братьями, отцами и соратниками. И сила жизни, воля и смелость окружили это маленькое воинство. И как будто бы сам Кром, великий и суровый бог этих мест, встал за их спинами, благословляя на великий подвиг. И в серых низких небесах раздался шорох одежд дев-войны, богинь крови и боли. А в свисте ветра послышалось пение богини судьбы Дагды, возвещающей всему миру о храбрости и силе северных племен… Впереди неизвестность, но их жизни еще при них, а также жизни детей и стариков. И за это они будут стоять до конца, до самой смерти и, даже шагнув за порог Серых Земель, их воля не сломается.

Ибо это великий дар, которым их наделил грозный бог, Кром-Воитель. Так они и стояли на холодном ветру и ждали — ванирские всадники были все ближе, уже слышались их грозные крики и лай свирепых псов.

Старухи отвели детей за пригорок, спрятавшись за камнем, покрытым большой шапкой снега, старики прикрывали их. Но Корин, еле держась на слабых ногах, медленно подошел и встал рядом с зятем. Он положил ему на плечо свою руку и, крепко сжав, прошептал:

— Я рад, что мы вместе, сын мой. И пусть возможно этот бой будет последним в нашей жизни, я рад, что породнился с тобой и что теперь ты рядом. Мы еще покажем этим псам силу киммерийских сердец и рук, они заплатят за все сполна. Ниал улыбнулся и сжал ладонь Корина в ответ:

— Я знаю отец, и я тоже рад… А дальше говорить было уже некогда. И думать о чем-то кроме боя не представлялось возможным. Черные псы в шипастых ошейниках, вырвавшись вперед своих хозяев, набросились на людей со всей своей злобой и свирепостью. А вслед за ними подоспели и всадники, и начался великий бой.

* * *

…Пронзительное серое небо над головой, медленно тяжелые тучи полные снега плывут куда-то вдаль. Боль и страшный холод пронзают такое хрупкое и беззащитное тело. И громкие звуки страшной сечи терзают юный мозг. Где же тепло? Где же покой звезд? Куда все ушло и зачем?… И мать, прижав к груди свое дитя, со слезами в глазах прошептала:

— Потерпи сынок, потерпи еще немного, мальчик мой. Знай я всегда с тобой! Только потерпи еще и жди… И поцеловав сына в липкий лоб, оставив на нежной коже багровые отпечатки искусанных в кровь губ, она закутала его в старый плащ.

Затем схватила окровавленный меч отца, павшего в жестоком бою, защищая ее и своего внука до последнего вздоха, и уложила малыша под бок к мертвой старухе, погибшей от сильного удара вражеским мечом в спину, перебившего ей хребет. Громко крича от ярости и боли она ринулась в бой. Женщина, жена, мать! Хранительница очага и родительница жизни — она бросилась туда, где остатки ее деревни гибли под мечами работорговцев и где ее муж, стоя над телами поверженных врагов, изо всех последних сил торопил миг долгожданной победы… Их осталось всего пятеро в живых, не считая женщин. Старики и старухи нашли здесь свой последний приют, лишь трое детей уцелело — они, вскочив на коней, унеслись на север по бескрайней равнине. А врагов было еще слишком много. И теперь, стоя спина к спине, Ниал и Маев ждали лишь решающего броска и мгновения, когда смерть возьмет и их с собой на вечный постой в Серые Земли. Но в этот миг они были рядом и вместе шли по этому пути. И даже сумрак Серых Равнин не разлучит их. Но судьба наконец-то решила вмешаться в происходящее и вторглась в их поток жизни, — где-то на горизонте сознания они расслышали громкие крики и такой знакомый клич. Киммерийцы из соседних селений клана, обнаружив по утру в серых небесах столб черного дыма, не долго рассуждали. Они сразу же бросились на помощь. И успели почти во время… Ни один из воинов Ванахейма, что участвовали в этом набеге, не вернулся к родным землям, все они нашли свою смерть на просторах киммерийских долин. Рабов, окровавленных и избитых, уже согнанных и закованных в железные ошейники, быстро освободили, благо их охраняло лишь четверо воинов. Трупы врагов безжалостно скинули с огромного утеса в ледяную реку. И теперь, когда настали времена покоя и тишины, нужно было решать, как быть дальше. Вождь всего клана сорокалетний Канах пригласил их в свое селение у Горы Ветров, но Ниал отказался и верный своим интересам, похоронив павших в этом бою соотечественников, собрал всех тех, кто был с ним в минуты горести и печали. Он призвал и других своих родственников из далеких деревень и кланов, а так же всех желающих присоединится к нему, и повел остатки своей семьи на север в долину, прозванную Обителью Тумана. Там среди высоких и неприступных гор на равнине, покрытой стройным темным лесом, он выстроит новый дом для своих родных и друзей. А рядом с ним рука об руку шла Маев, улыбающаяся и прекрасная, прижимая к своей груди маленького сына. И не знала она еще, что сами боги хранят его и оберегают для великих испытаний и подвигов. Но это все еще впереди…