Последняя встреча в Зале Живописи
Нельзя обманывать ожидания читателей. Например, сейчас, когда рассказ близится к завершению, читатель, конечно же, захочет привычного happy-end’a. И он его получит!
Как и положено в happy-end’е, все герои встретились: каждый встретился, с кем надо было, и ушел, с кем должно ему уйти, хотя не так, как в ту минуту кое-кому хотелось.
Знаешь оперетту, произведение Кальмана? Если нет, сходи в Grand Opera. Так и тут, в нашем повествовании.
Кремняк обнял кремнячку, которая тут же шепнула ему, что во избежание излишнего ажиотажа во время пребывания в стане Племени Летящих Ножей она попросту притворилась немой. Счастливый кремняк признал, что ахшя действовала правильно.
Мушни обнял Нину, хотя ему не терпелось задать ей несколько вопросов на засыпку.
Нур-Камидат обнял племянника, который достался ему живой и невредимый: он всегда беспокоился за него, за головореза.
Серпантин Христофорович Пулиди обнял свою Аннушку Махазовну: да, да, именно свою, дорогой Камидат, точнее, Нур!
Игорь Павлович обнял спасенный казенный реквизит — видеокамеру — и был по-своему счастлив.
Руслан обнял флягу, которая наполовину была полна, своим радостным плеском подтверждая оптимистическое: наполовину полна, а не наполовину пуста!
Чачхала тут не было: но уж и он-то мог обнять Трубку Размышлений, а также кисет с древнейшими семенами зазипы, полученный от Нао-Наги Бунди-Куры взамен на перочинный нож с серебряной цепочкой, если все его пребывание в Племени Летящих Ножей не приснилось Нине, как это он утверждал впоследствии.
* * *
Как они появились в Зале Живописи — кремняк, Мушни и Нина — вместе или порознь, Руслан так и не понял. Не поймем и мы с вами. Но они появились неожиданно.
Но не растерялся Руслан. Подобно воину на картине, выполненной сухумским художником Владимиром Орелкиным и висящей в отделе древнейшего периода Музея, — она изображает схватку первобытного племени с пещерным медведем, — Руслан поднял над головой огромный булыжник, так же как и воин на картине, выгнув корпус и выпятив моряцкую грудь. И, как воин на картине, замер с занесенным камнем, не пуская его в ход.
Кремняк узнал в нем своего старого неприятеля. Он улыбнулся, подошел к нему и три раза ткнул в пах указательным пальцем. Воин Племени Летящих Ножей отшвырнул свое орудие-булыжник и братски обнял кремняка. Кремняк — дикарь ведь! — не понял, что этот жест — проявление крайней приязни. Напротив, он решил, что Руслан, вслед за агрессией, ударившийся в миролюбие, вздумал пуститься вдруг и при всех в недозволенные нежности, незнакомые кремнякам, признающим контакты только с женщинами, да и то только когда на небе радуга, и поэтому вырвался и отпрянул.
Но, отпрянув, воскликнул:
— Ахахайра!
И Руслан восторженно ответил брату:
— Хайт! Хайт!
— Господи, благослови, — прошептал Мирод.
Этот обмен рыцарским кличем между двумя сородичами из разных эпох был поддержан аплодисментами с этой стороны, у Занавеса. Это была Нина.
— Чачхал не обкурился там? — крикнул ей Руслан издалека.
Но Нине было настолько сейчас не до того, не обкурился ли зазипы Чачхал в гостях у Племени Щедрых, что она не ответила.
Повторяю, мы не знаем, встретились Мушни и Нина тут, в Зале, или пришли туда вместе в обществе кремняка, но сейчас Мушни подбежал к Нине. Невольно оглянулся на кремняка и вопросительно заглянул в глаза Нине. Кремняк подошел к ним и по три раза ткнул указательным пальцем в пах сначала Мушни, потом и Нине тоже.
— Как видишь, жива и невредима твоя девушка, — живо сказали глаза кремняка.
Мушни кивнул, что по-нашему означало утверждение, а по-кремняцки: «Конечно, какие могут быть сомнения!» Нина приникла к его груди и заплакала.
Затем кремняк подошел к Мироду, которого видел впервые, но вместо того, чтобы приветственно ткнуть его пальцем в пах три раза, опустился перед ним на правое колено, схватил его руку и приложил тыльной стороной ладони к своему лбу. И что-то сказал ему шепотом, на что Мирод кивнул в подтверждение — неважно, как: вертикально или горизонтально, — затем приподнял юношу и поцеловал его в лоб.
В следующее мгновение кремняк оказался в проеме Занавеса.
Только когда он исчез, все очнулись и последовали за ним. Кремняк удалялся, то появляясь, то исчезая в зарослях. Он вел за руку свою сестру, ахшю, кремнячку, Минадору, Гуажв-Хаву. В последний раз их увидели внизу, у откоса.
