Контрабандисты Гора - [129]

— Убирайтесь от меня! — снова завопила Дарла, и мы с Милой в смущении отступили.

— Продолжать, — прикрикнула на нас Туза, и мы возобновили свою работу, хотя и крайне неохотно.

Дарла гордо вскинула голову, и вперила сердитый взгляд в поблёскивавшую на солнце гладь Александры.

— Хорошо, — прокомментировала Туза. — Теперь намного лучше. Ещё займитесь её волосами. Причешите, приведите их в порядок.

Хиза вытащила из мешка щетки и гребни, и мы с Милой принялись причёсывать и укладывать волосы Дарлы.

— Отлично, — усмехнулась Туза, — Ты уже почти столь же презентабельна, как голая рабыня.

— Освободи мои руки и лодыжки, — процедила Дарла, — и дай мне кинжал и копье!

— Такой, как сейчас, Ты мне нравишься больше, — заявила Туза.

— Давай драться, — крикнула Дарла, — как это принято у женщин-пантер!

— Я не стану пачкать о тебя своё копьё, — сказала Туза, — смазливая Дарла.

— Смазливая! — воскликнула Дарла.

— Теперь, когда я вижу тебя более ухоженной, — усмехнулась Туза, — мне кажется, скорее я даже уверена, что мужчины могут найти тебя интересной.

— Самка слина! — прошипела Дарла.

— Если, конечно, на твоей шее будет ошейник, — добавила она.

— Тарскоматка! — завопила Дарла, пытаясь вытащить руки из браслетов.

— Вы только посмотрите, — хмыкнула Туза, — она плачет!

— Нет, нет, нет! — всхлипнула Дарла.

Я была поражена, увидеть это, но слёзы действительно бежали по щекам Дарлы. Не могло ли быть так, спросила я себя, что она была женщиной, настоящей женщиной?

Но тут Туза вытащила из ножен кинжал и приставила его остриё к груди Дарлы. Прежняя атаманша немного отступила.

— Ты боишься, — прокомментировала Туза.

— Нет, — ответила Дарла.

Но я видела, что она боялась. Она дрожала. Она побледнела. Слезы стояли в её глазах. Она выглядела в этот момент не столько как женщина-пантера, сколько как просто женщина. Дарла, как мне показалось, в этой неожиданной и необычной ситуации, внезапно осознала свой пол, со всей его незначительностью и мягкостью, беспомощностью и слабостью, чувствительностью и ограничениями, опасностями и пугающим, великолепным изобилием потрясающих и глубоких эмоций, эмоций, которые она, к своему испугу, нашла, ни в малейшей степени не поддающимися контролю, и в плену которых она нашла себя поднятой и транспортируемой узницей части самой себя, части тысячекратно более сильной, чем ёе сознательное желание, несмотря на глубокую уязвимость и зависимость этой части. Не дала ли ей эта ситуация, цепи, наручники, нож Тузы, спрашивала я себя, некоторое понимание того, чем могло бы быть, быть женщиной перед мужчиной, или, скажем, рабыней перед господином?

На какое-то мгновение я испугалась, что Туза вонзит свой клинок в грудь своей прежней атаманши по самую рукоять.

— Не убивай её! — попросила Хиза.

— Встань ровнее, — велела Туза. — Выпрями спину, втяни живот, расправь плечи, подними голову!

Дарла со слезами в глазах повиновалась.

— Превосходно, — усмехнулась Туза, — Ты стоишь почти как рабыня.

— Пожалуйста! — возмутилась Дарла.

— Наверное, Ты задаёшься вопросом, что произошло, и что тебя теперь ждёт? — осведомилась Туза. — Вы теперь выглядишь как та, кто Ты есть и должна быть, как голая, ничего не стоящая шлюха, не больше, чем закованная в цепи рабыня!

— Я свободна! Свободна! — воскликнула Дарла.

— А я думала, что свободные женщины ходят одетыми, — усмехнулась Туза.

— Пожалуйста, Туза! — всхлипнула Дарла.

— Не сметь произносить моё имя! — прошипела Туза.

— Не убивай её! — крикнула Хиза.

— И это та, кого вы боялись, — сказала Туза Хизе и Эмеральд, указывая на Дарлу остриём своего ножа. — Могучий вождь, нечего сказать! Посмотрите на неё беспомощную, без её талмита и шкур, без оружия и украшений. Настолько она теперь могущественна! Взгляните на неё такую, какая она есть, раздетую, закованную в цепи, испуганную, плачущую, всего лишь женщину!

Затем Туза повернулась к Дарле и потребовала:

— Вставай на колени, как тебе и надлежит.

И Дарла опустилась на колени, а потом, глядя на Тузу снизу вверх, спросила:

— Что Ты собираешься сделать со мной? Какова должна быть моя судьба?

— Ты узнаешь это позже, — сообщила ей Туза. — Сначала мы позавтракаем. Займись делом, Тула. Мила, Вуло расстилайте циновки, расставляйте тарелки, кубки и посуду, а затем вставайте на колени и приготовьтесь прислуживать вашим хозяйкам. Хиза, принеси талмит, который когда-то незаслуженно носила наша смазливая пленница, и свяжи ей лодыжки.

— Пожалуйста, — попыталась протестовать Дарла.

— Может быть, тебе и рот заткнуть? — поинтересовалась Туза.

— Не надо, — ответила Дарла.

— Ты могла бы хорошо выглядеть с кляпом во рту, — заметила Туза, — привлекательно.

— Нет необходимости затыкать мне рот, — сказала Дарла.

— Ты затыкала рты многим рабыням, — напомнила ей Туза. — Так почему бы тебе самой нельзя были завязать рот, как рабыне?

— Я буду молчать, — пообещала Дарла.

Завтрак несколько затянулся. Несомненно, это было сделано намеренно. Его подавала Тула, возвращённая затем на верёвку к нам с Милой. А когда наши хозяйки закончили трапезничать, нам даже было разрешено поесть пользуясь руками.

— Наедайтесь хорошенько, кейджеры, — бросила нам Туза. — У нас впереди долгая дорога к побережью.