Контрабандисты Гора - [127]

Тогда Туза уставилась на Эмеральд.

— Ну а Ты, готова подвергнуть сомнению желание атамана? — поинтересовалась она.

— Нет, — ответила ей Эмеральд.

Наконец, женщина снова повернулась к нам и спросила:

— Надеюсь, вы не думаете о том, чтобы подвергнуть сомнению желание своих хозяек?

— Нет, Госпожа, — поспешили заверить её мы.

— Вот и хорошо, — кивнула Туза, потом, обернувшись к Хизе и Эмеральд, высокомерно махнула рукой в ту сторону лагеря, где лежала закованная в цепи, так и не пришедшая в сознание Дарла, и потребовала: — Принесите сюда этот мусор. Вы обе! Живо!

— А она точно не мертва? — уточнила Хиза.

— Нет, конечно, — успокоила её Туза. — Шевелитесь!

Хиза и Эмеральд направились туда, где лежала Дарла. К этому моменту утро уже вступало в свои права, солнце ещё не встало, но было достаточно светло. Было нетрудно понять, почему у Хизы зародились сомнения относительно того, что Дарла была жива. Тело женщины лежало неподвижно, а голова была залита кровью. Более того, её одеяло потемнело от крови. Хиза и Эмеральд подхватив свою бывшую атаманшу под руки, наполовину неся, наполовину таща по земле, приволокли её инертное тело в центр лагеря и положили у ног Тузы, туда, куда она им указала. Тут я заметила, как руки Дарлы удерживаемые за спиной сталью рабских наручников, чуть-чуть пошевелились. Она словно попыталась сжать кулаки, но её пальцы бессильно разжались. Послышался тихий стон, как если бы ей приснился дурной сон.

— Видите, — сказала Туза, — она жива. Именно так я и планировала. Я хочу, чтобы вы увидели её такой, какая она есть и должна быть. И я хочу, чтобы она поняла то, что она такое и чем должна быть.

— Она умрёт? — осведомилась Хиза.

— Нет, — заверила её Туза. — Я запланировала для неё нечто похуже.

— Может, смоем кровь с её головы и тела? — предложила Эмеральд.

— Это — работа для рабынь, — отмахнулась Туза.

— Но она свободна, — напомнила Хиза.

— Пусть её, как рабыню, моют рабыни, — заявила Туза. — Да. Да! Превосходно! Развяжите наших девок. Пусть они отмоют эту закованную тарскоматку, чтобы она в наших глазах стала ещё менее важной. А потом приставьте наших маленьких животных к их обычным задачам, пусть они очистят лагерь, приведут в порядок вещи, уберут использованные для лежанок ветки, принесут воды, хвороста и ягод, и пусть приступают к приготовлению завтрака. Я хочу, чтобы наш бывший атаман видела, что даже шлюхи в туниках свободнее, чем она!

— Что насчёт верёвки? — поинтересовалась Эмеральд.

— Освободи с неё Тулу, но вяжи её ноги веревочными кандалами, — ответила Туза. — Готовит она лучше всех. А эти две пусть занимаются менее тонкими задачами.

— Но на верёвке? — уточнила Эмеральд.

— Само собой, — кивнула Туза. — Или Ты хочешь, чтобы они убежали и стали обедом для пантер. Сейчас мы превосходно проведём время, прежде чем продолжим поход.

— Что будет с Дарлой? — спросила Хиза.

— Увидите, — усмехнулась Туза. — А теперь быстро развязывайте шлюх, чтобы они могли поскорее заняться своим делом!

Глава 36

— Сколько их там? — спросил я.

— Немного, — отозвался Аксель. — Я бы предположил шесть или семь всего.

— Из них одна, по крайней мере, рабыня, — добавил я.

— Вероятнее всего, больше, — сказал Аксель. — Женщины-пантеры, дамы, как правило, крупные и жестокие, часто держат меньших, более слабых женщин как рабынь.

— Женственных женщин, — хмыкнул я.

— Верно, — согласился он, — они презирают тех женщин, которые женственны, и любят держать их своими рабынями.

— Итак, сколько среди них вооружённых? — осведомился я.

— Четыре, максимум пять, — заключил мой товарищ.

— Полагаю, что мы определим это поточнее, прежде чем предпринимать какие-нибудь поспешные действия, — предположил я.

— Само собой, — подтвердил он. — Не хотелось бы, чтобы пока Ты хватаешь и вяжешь одну девку-пантеру, получить копьё в спину от её товарки.

— Похоже, они прикасаются к оружию, — усмехнулся я.

— Естественно, пока на них не надели ошейник, — сказал Аксель, — потом прикосновение к этому, даже по неосторожности, может означать для них смерть.

— Ну а мужчины-то с ними есть? — уточнил я.

— Сомнительно, — ответил он. — Девки-пантеры вообще редко объединяются с мужчинами, потому что рядом с ними вся их бравада исчезает, а мошенничество становится прозрачным. Они сразу перестают видеть себя доминирующими, зато оказываются перед теми, кто действительно доминирует, а затем им, как и всем остальным женщинам приходится бороться со своей собственной кровью, которая жаждет восторгов подчинения и удовольствий от того, что ты принадлежишь и подчиняешься.

— Тем не менее, — заметил я, — почему бы им на временной основе не включить в свою шайку мужчин, хотя бы для поддержки?

— Не думаю, — не поддержал моих опасений Аксель, — да и размер и глубина следов этого не предлагают.

— Некоторые из следов, — констатировал я, — сделаны маленькими босыми ногами.

— Три, — уточнил он, — и это, вероятнее всего, рабыни. Однако утверждать наверняка нельзя. Случается, что девки-пантеры передвигаются по лесу босиком. Например, в качестве уловки, чтобы заставить предложить, что настоящих пантер в группе меньше, чем фактически.