Коммунист - [12]

— О чем?

— Вы смотрите в окно и думаете о том, что будет с нашей страной.

— Почти угадали.

— Забегая вперед, скажу, что все с нею будет хорошо.

— Ваша уверенность…

— Это не просто уверенность. Это знание фактов. Наша страна — это огромный, здоровый, живой организм. Она растет, развивается. Знаете, как у подростка ломит кости, когда они растут?

— Представляю.

— Вот так же и страна. У нее кости ломит не потому, что она подцепила вирус, а потому, что она растет.

— Многие думают иначе, — заметил Борисов.

— Кто это — многие? — хмыкнул немолодой человек, — людям сложно принять новое, особенно когда оно приходит с винтовкой в руках. Но чуткие люди слышат, понимают значение событий.

— Чуткие люди — это кто?

— Писатели. Поэты.

— Вы писатель?

— Журналист.

Он протянул руку.

— Фокин. Иван.

— Борисов. Николай.

— Вам нравится Блок?

Борисов неопределенно пожал плечами.

— Согласен, кому он может понравиться. Незнакомки, пьяницы, балаганчики. Типичное декадентство. Упадок старого мира. Но ведь это Блок сказал: «Слушайте музыку революции». Нужно слушать, что она нам несет, какие песни она нам пропоет. Я еду в деревню для освещения введения продналога. Хочу описать, какие позитивные изменения произведет продналог в деревне, как оживит пришедшие в упадок хозяйства.

— Как же вы можете знать, что оживит, если вы еще не видели деревню?

— Оживит, не может не оживить, — убежденно сказал Фокин, — но есть у меня задняя мысль. Секретный проект. Хотите расскажу?

— Как же вы расскажете ваш секрет первому встречному? — усмехнулся Борисов, — Он же тогда перестанет быть секретом?

— Вам можно, я чувствую.

Секретный проект Фокина был роман, который он мечтал написать.

— О чем будет ваш роман?

А вот для этого-то и нужна была Фокину поездка по России.

— Хочу посмотреть в глаза нашим классовым врагам, прежде чем их уничтожат без остатка. И хочу запечатлеть их в прозе в назидание потомкам.

Роман Фокина так и будет называться: «Наши враги».

— А вы их никогда не видели, наших врагов? — поинтересовался Борисов.

— Нет! — с досадой сказал Фокин, — не довелось. Не везет мне с врагами. Революция истребляет их быстрее, чем мы, писатели, успеваем их как следует изучить и описать.

Поезд содрогнулся всем своим огромным телом и остановился.

На остановке в поезд вошли и сели на свободную скамейку несколько крепких молодых ребят с котомками за плечами, по виду — то ли строительная, то ли ремонтная артель. Когда поезд тронулся, они встали и двинулись в сторону паровоза.

Борисов и Фокин, увлеченные разговором, даже не заметили их, а вот Забеля забеспокоился. Он встал, проверил свой наган и двинулся за ними. Навстречу ему пробежал, что-то бормоча, машинист.

— Что происходит? — спросил Забеля.

— Беги, паря, беда, — сказал машинист, открыл дверь вагона, перекрестился и прыгнул на насыпь. Взмахнул руками и покатился под откос.

Забеля двинулся к паровозу. Заглянул в кабину машиниста и увидел, что «артельщики» хватают подряд за все рычаги, силясь остановить поезд.

— Вы что творите, ироды? — спросил Забеля.

Один из «артельщкиов», не говоря худого слова, достал из котомки револьвер и выстрелил в Забелю. Пуля, взвизгнув, ударила в стальную переборку над головой у Забели.

Тот пригнулся и побежал вглубь состава.

Его не преследовали — слишком были погружены в хитрую паровозную механику.

Забеля заглянул в прокуренный тамбур:

— Товарищ Борисов, на поезд напали!

Борисов бросил папиросу в окно.

— Вот вам и повод посмотреть на ваших врагов, — сказал он Фокину. Фокин побледнел.

7

— Три человека, все вооружены, — сказал Забеля, протягивая Борисову револьвер, — вот, я вам забыл отдать. Это ваш, для самозащиты.

Борисов взял револьвер и почувствовал, как он удобно лег в руку. Как будто всегда был в руке.

— Надо бы пройти по вагонам, собрать красноармейцев, — сказал Забеля встревоженно.

Борисов покачал головой.

— Не годится. Пока будем искать подкрепление — они остановят поезд. У них могут быть сообщники.

Борисову вдруг стало весело.

— Идем, — сказал он Забеле.

Они двинулись к кабине машиниста.

Прошли несколько шагов — послышались выстрелы.

Их заметили.

Борисов поднял пистолет и выстрелил несколько раз, почти не целясь.

— Бегут! Бегут! — крикнул Забеля.

Борисов выглянул в окно и увидел, что двое из «артельщиков» спрыгнули с поезда.

Он вбежал в кабину машиниста и видел лежащего на полу человека, который зажимал рану в боку. Увидев вошедших, он потянулся к своему револьверу, лежащему тут же, на полу, но Забеля подошел и пнул его ногой, загоняя под топку.

— Кто такой? — спросил он строгим голосом.

— Вам конец, — сказал раненый, — мы люди атамана Шестопалова.

— Бандиты? — нахмурился Борисов.

— Почему бандиты? — обиделся раненый, — мы есть бойцы интернациональной анархистской армии, сражаемся против большевиков за мировую революцию.

— Как же запутались люди, — покачал головой Борисов.

Однако закончить разговор им не удалось.

— Товарищ Борисов! — крикнул Забеля, глядя в окно, — они дорогу перегородили.

Борисов выглянул и увидел — на рельсах громоздилась баррикада из поваленных телеграфных столбов.

— Надо остановить поезд.

— А как его остановить?

Борисов посмотрел на рычажки и колесики, схватился за какой-то, дернул — послышался свисток.