Книга странствий - [30]
В чистилище совсем не веруют. Если чья-нибудь жена совершит прелюбодеяние, она тотчас дает деньги епископу, чтобы тот даровал ей отпущение, и получает его. Некоторые монахи, и аббаты, и епископы предаются попойкам более мирян. Также монахи и пресвитеры занимаются симонией и ростовщичеством, и многие их священники занимаются прорицаниями, и оглядом зерна, и всем таким прочим. И говорят, что жена священника не может выходить снова замуж после его смерти. И помимо всего прочего никаким образом не желают признавать того, что Христос имел две сущности. Также георгианы считают, что в тридцати пунктах расходятся с католической верой эти армяне, и такая ненависть существует между армянами и георгианами, что один георгиан сказал: «Если у кого-нибудь из нас застрянет в ноге заноза и ему придется проходить мимо армянской церкви, то он должен оставить занозу там, где она есть, и не наклоняться, чтобы ее вытащить, ибо посчитают, будто это он перед армянской церковью, которую следует смешать с грязью, от имени всего христианства склоняется»[76].
Около 1242 года от Рождества Христова татары вместе со своим князем по имени Батый разорили Польшу и Венгрию[77]. Ведь после разгрома хорезмийцев царь татар, Чингис-хан, послал этого предводителя Батыя вместе с войском в северные страны, и они захватили за морем Понт, Руссию, Хазарию, Судак, Готию, Зихию, Аланию, Польшу и еще много других царств, числом тридцать, и так вплоть до Комании. Затем он также разорил большую часть Венгрии и продвинулся вплоть до границ Германии. Когда же он вторгся в Венгрию, то принес жертву демонам, спрашивая их о том, хватит ли у него смелости пройти по этой земле, и ему от демона, живущего внутри идола, был дан такой ответ: «Иди беззаботно, ибо посылаю трех духов впереди тебя, благодаря деяниям которых противники твои противостоять тебе будут не в силах», — что и произошло. Духи же эти суть: дух раздора, дух недоверия и дух страха — это три нечистых духа, подобных жабам, о которых сказано в Апокалипсисе. И из этих татар многие были убиты в Польше и Венгрии. И если бы венгры не обратились в бегство, но мужественно сопротивлялись, то татары бы вышли разбитые из их пределов, ибо такой страх напал на татар, что они попытались бежать как один. Но Батый, обнажив меч пред лицом их, воспротивился им, говоря: «Не бегите, ибо, если вы побежите, никто не ускользнет от смерти, и, поскольку нам всем умирать, лучше умрем все вместе. Тогда сбудется то, что предсказывал нам царь Чингис-хан, а именно, что мы должны быть убиты; и если ныне пришло время для этого, то потерпим». Таким образом, они воодушевились, остались и разорили часть Венгрии. И еще, братья из ордена цистерианцев в некоем своем монастыре в Венгрии, где с ними вместе пребывали братья-проповедники и братья-минориты, противостояли [татарам] более шести месяцев, выдержав все их атаки. У татар же бодрость и сила идут на убыль, когда им кто-либо мужественно сопротивляется. Истинно же после их нашествия начался, говорят, в Венгрии такой великий голод, что живые люди питались телами умерших. Также ели собак, и кошек, и все то, что только сыскать могли.
Новая надежда
О сыне царя татар, который убил своего отца, потому что тот был приверженцем сарацин. А еще в указанный выше год разнеслись другие слухи. Так достойные доверия только что прибывшие из-за моря братья-минориты и проповедники сообщают следующую новость. Так говорят, что сын почившего царя татар восстал против него и сразился со своим отцом, который, властвуя, был приверженцем сарацинов; он убил его и неисчислимое множество сарацинов уничтожил. Более того, он повелел султану Вавилона, чтобы тот бежал в Египет, а иначе он убьет его, если схватит, когда прибудет в его края, в которые он собирается прибыть вскорости. Говорят также, что он собирается быть на Великую субботу в Иерусалиме и пообещал, что если увидит огонь, нисходящий, как утверждают христиане, с неба, лично убить всех агарян, которых только сможет найти. Так перед тем как отправиться заодно с грузинами и прочими христианами, которых он склонил на свою сторону, на уже упоминавшееся сражение, он приказал изготовить монету, на одной стороне которой изображен гроб, а на другой — письмена, говорящие: «Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!» Он сделал также знамя и доспехи, отмеченные знаком Креста, и во имя Распятия устроил двойное избиение сарацин и настроенных против себя татар. Узнав об этом, султан Вавилона и подвластные ему агаряне, спешившие на помощь туркам, поторопились отступить, спасаясь бегством, чтобы и самим не погибнуть заодно с противниками христиан.
Салимбене Пармский.
Хроника л. 433с. 1284 г.
Послание знаменитого философа и проповедника кардинала Одо, епископа Тускуланского (ум. в 1273 г.), примечательно тем, что внутри него мы обнаруживаем два любопытных документа. Один — письмо Эльджигедея, вполне положительное и по тону, и по содержанию, второй — письмо Смбата Спарапета, коннетабля Армении, отправившегося по поручению царя Хетума в посольство к татарам. Послание Одо сохранилось в одной-единственной рукописи, к тому же Винсент из Бове включил этот документ (с некоторыми исправлениями) в XXXII книгу (гл. 90–94) своего «Исторического зерцала», послание Эльджигедея известно также по старофранцузскому переводу, который Матвей Парижский поместил в «Книге приложений» к «Великой Хронике», а анонимный компилятор переписал в манускрипт из Ротелина — свод сведений по истории крестовых походов. Надежды, которые принесла с собой весть о предполагаемом крещении хана татар, естественно, не оправдались, но было бы несправедливо винить послов в обмане.
