Клинок Императора - [26]

Голова дракона, выполненная из какого-то голубоватого металла и являющаяся навершием меча, смотрела на игрока двумя красными глазами, созданными из маленьких рубинов. Переведя взгляд на тело императора, Глиф невольно вздрогнул. Тьма плавила доспех Утера делая его одним целым с немёртвым телом, в воздухе стояла одуряющая вонь палёного сахара и гниения. Бар жизненных сил мёртвого моба мигнул и стал на глазах заполняться, рывкообразно перевалив красную отметку, а затем и жёлтую. И когда фрейм жизненных сил заполнился, полностью окрасившись в зелёный свет, глаза трупа распахнулись, выплёскивая из себя чёрную дымную взвесь…

Глиф успел дважды ударить клинком в сочленения доспеха, с целью отделить руки от тела еще в те секунды, когда моб не восстал — что впрочем, не повлияло сильно на его уровень жизни. Помня на собственном примере о том, что в теле даже низших мертвецов крайне мало уязвимых точек, Глиф выбрал своей целью конечности и голову проклятого императора. В тот момент, когда глаза существа распахнулись, в щель его шлема ставшего одним целым с головой, ударил быстрый колющий удар Завета, с легкостью пробивший кости черепа и пригвоздивший мертвеца к земле. Но даже отсутствие рук и огромная сквозная дыра в голове, не убили проклятого…

Расчёт игрока, оставшегося, казалось бы, на верную смерть, был прост. Он только что убил императора, получив море опыта и легендарный предмет, и на его глазах рождался еще один моб награда за убийство, которого, скорее всего, могла быть под стать предыдущей.

Отбросить в сторону такую удачу и не воспользоваться беспомощностью рождающегося монстра мог только полный трус, которым Глиф никогда не был. И, несмотря на то, что проклятый не погиб после, казалось бы, смертельного удара, игрок не отступил в сторону и не выпустил из рук меч, который оплели щупальца тьмы, появившиеся из тела Утера.

Руки обожгло болью, когда щупальца тьмы дотянулись до них, оплетаясь вокруг клинка. Одновременно с этим множество других порожденных мраком змеевидных отростков устремились к конечностям трупа и, впившись в них, притянули их обратно к телу. Плоть монстра закипела на стыке ран, стремясь вновь собрать тело воедино, но Глиф не мог допустить этого.

Отступ назад и рывок меча на себя помог избавиться от тёмных пут. Следующий за отступом круговой замах отсёк те отростки, что рванулись к игроку из тела Утера. Шагнув вперёд, ходок сумел нанести один единственный удар. Взлетевшее в косом замахе лезвие устремилось вниз, стремясь встретиться с шеей умертвия, но было остановлено на половине пути ладонью вновь заработавшей руки проклятого.

Именно этот заблокированный чудовищной бронёй удар, даровал Глифу понимание того что из себя представляет «невесомость» точнее та часть способности, что отвечала за дробящий урон.

Было ощущение, что в то мгновение когда лезвие встретилось с латной перчаткой, меч превратился в гигантскую булаву. Из всех щелей на перчатке брызнула гниль, говоря о том, что кости и плоть под бронёй переломаны и травмированы, но это не помешало Утеру продолжать удерживать клинок этой рукой.

И тогда игрок на вбитом на бесконечных тренировках инстинкте извернулся всем телом, всаживая в смотровую щель такого близкого шлема шестигранный клинок некроманта…

Глава 8. Проклятый

В заброшенной штольне игриво потрескивал костерок, обложенный округлой стенкой из камней. Эта стена была измазана землёй, для того чтобы свет от пламени не рассеивался вокруг и не был сильно заметен от входа в заброшенный рудник. Языки огня, замысловато изгибаясь, отправляли к потолку скудный дым и отплясывали на лице у сидящего тёмного эльфа, причудливый танец бликов.

Лицо игрока было припухлым, немного отёкшим из-за того что он уснул в неудобном сидячем положении. Любимый им травяной отвар сейчас нагревался в металлической кружке аккуратно поставленной сверху на горячие камни.

Несмотря на то что никаких дополнительных системных свойств отвар будучи разогретым не получал, в разогревании жидкости был свой резон. Глифу нужно было согреться. Почти весь день он провозился внутри рудника, устраивая схрон с проклятыми доспехами императора. Тяжелее всего было прятать нагрудник, его вес и сила Глифа позволяли лишь незначительно двигать предмет, а уж сколько сил было потрачено чтобы снять его с мёртвого тела…

А вот с перчатками кусающимися холодом проблем почти не возникло. Оказалось, что достаточно плотно перебинтовать руки, чтобы холод сразу не наносил физических повреждений, но Глиф всё равно потратил уйму времени, постоянно отходя от артефактов и отогреваясь.

Теперь в одной из скальных трещин дожидались своего часа проклятые вещи, присыпанные землёй и заваленные камнями. Возможно, когда-нибудь Глиф вернется сюда, если найдёт способ разделаться с тьмой, что осквернила экипировку Утера.

Не смотря на то, что с основными делами он покончил, когда солнце только начинало свой путь к закату, выйти из рудника не получилось. Игроку удалось убить восставшего императора, клинок некроманта сработал так как нужно, несмотря на то что Глиф был уверен — система приписывала этому эффекту крайне низкую вероятность срабатывания. То, что немёртвый пал к его ногам с пустым баром жизни после удара кинжалом, Глиф мог объяснить только тем, что постоянно вкладывался в удачу на протяжении всех уровней. Он был почти уверен, что именно удача позволила ему убить падшего и дала сработать способности кинжала