Излучина Ганга - [54]

Шрифт
Интервал

Они вернулись в Бомбей в конце августа, когда еще бушевали дожди. По дороге, в машине, к ней вернулось хорошее настроение, и они вместе обсуждали устройство их будущего дома. Гопал очень обрадовался, когда она сказала:

— Дорогой, давай не будем слишком часто выезжать первое время.

— Притворимся, что еще не возвратились, — ответил он со смехом.

— Нет, серьезно, прошу тебя. Я не очень-то хорошо вела себя в Махабалешваре и теперь хочу исправиться.

Он ласково погладил ее руку.

— О, мы вовсе не обязаны ходить куда-то, если сами не захотим. К счастью, мы поселимся достаточно далеко от города, чтобы нас никто не тревожил.

Но их потревожили в первый же вечер. Когда зазвонил телефон, они как раз сели пить чай, после чего Сундари собиралась зайти в свою комнату, чтобы посмотреть, как распаковывают вещи.

— Да, мы только что приехали, еще не распаковались, — услышала она голос Гопала. Он прикрыл трубку рукой и сказал Сундари: — Это Малини, — а потом продолжал уже в трубку: — Ах, вот что? Да нет… Сейчас дождь перестал. Но тучи темные и большие. И ветер холодный. Что? Нет, я вовсе не пытаюсь вас отговорить. Странная мысль! Конечно, будем рады… Прошу… Разумеется…

Он повернулся к жене с виноватой улыбкой.

— Звонила Малини, да-да, та самая, что была на свадьбе. Она со своим князем хочет приехать сюда поплавать.

— О! — Сундари нахмурилась. — Сейчас?

— Я, вообще говоря, совершенно не выношу князя. Я думал, он давно бросил ее, но, — он пожал плечами, — я не мог ее не принять. Мы… мы слишком хорошо знакомы.

— Ну, конечно, не мог.

Сундари еще не кончила разбирать вещи, когда появилась Малини — слишком быстро, чтобы можно было предположить, что она ехала из города.

— Дорогой! — услышала Сундари ее щебетание. — Я так рада снова видеть тебя в цивилизованном мире. Выглядишь ты превосходно, хотя тебе полагалось бы утомиться.

Сундари, сидевшая на корточках перед раскрытыми чемоданами, вздрогнула при слове «дорогой» и вспыхнула, когда до нее дошел смысл последней реплики. Она знала, что слово «дорогой» в устах актрисы вовсе не свидетельствует об интимной близости, но ее покоробил фамильярный и даже какой-то собственнический тон Малини.

Она поспешно поправила прическу и вошла в гостиную. Малини поразила ее подведенными глазами и яркими румянами на щеках. В жемчужно-розовом сари и черной чоли она выглядела шикарной и праздничной.

— Умоляю, уберите псину, — воскликнула Малини, с отвращением передернув плечами. — Не выношу собак, особенно таких вот, как немецкие сосиски.

Сундари увела Спиндл в спальню и посадила на кровать. Вернувшись, она предложила Малини чаю.

— Спасибо, не надо, милочка, — отказалась Малини. — Гопал подтвердит вам, я не употребляю это пойло. Я уже попросила Балдева принести мне виски. Он знает, какое я люблю.

Балдев — вот как, оказывается, зовут лакея Гопала.

Сундари еще не успела запомнить имен всех слуг, и ее шокировала осведомленность Малини. Ей стало как-то не по себе…

— А где же его высочество? — спросил Гопал.

— Ах, бедного князика в самую последнюю минуту утащили играть в покер. Вот я и подумала: поеду-ка одна, иначе вы будете разочарованы. Хотя, между прочим, я не почувствовала восторга в вашем голосе по телефону.

— Что вы, мы очень обрадовались, — запротестовал Гопал.

— Надеюсь все-таки, что вы не откажетесь после женитьбы от прежних друзей?.. Спасибо, Балдев. — Она улыбнулась лакею, принесшему ей бокал. — На вид прекрасное виски. Кто-нибудь выпьет со мной?

— Я не откажусь, — сказал Гопал. — Принеси и мне, Балдев. Сундари едва ли станет нить.

— Боже мой! Надеюсь, ваша жена не поклонница Морарджи?[60]

— Нет, нет! — возразила Сундари. — Я пью иногда херес и, уж во всяком случае, не мешаю другим.

— Как насчет купанья? — спросила Малини.

Гопал взглянул на жену.

— Ты пойдешь, дорогая?

— У меня так много дел, — сказала Сундари. — И я себя не совсем хорошо чувствую.

— Бедняжечка, — протянула Малини. — У вас такой утомленный вид. Первый медовый месяц, я слышала, всегда утомляет. Мне-то самой откуда знать — я холостячка.

Сундари вежливо посмеялась, хотя шутка показалась ей грубоватой, да и вообще она чувствовала себя чужой в этом доме.

— Мне так хотелось показать князику мой новый купальный костюм. Прямо как в Голливуде: два малюсеньких лоскуточка огненно-красного цвета. И больше ничего. И мой загар он бы тоже посмотрел. Никому не говорите, но я вся-вся такая загорелая — представляете себе? А теперь получается, что один вы — непонимающий — увидите эти прелести, — обратилась она к Гопалу. — Я хочу сказать — костюм, а не весь загар, конечно.

— Не такой уж непонимающий, — возразил Гопал. — Пойдем с нами, хоть посидишь на пляже, если не хочешь купаться, — обратился он к Сундари.

— Ну зачем же беспокоить бедную крошку, если ей нездоровится? — Малини скорчила недовольную гримаску. — Вам, видно, в самом деле нездоровится, моя милая, — сказала она Сундари. — Достаточно поглядеть вам в глаза. А что вы натворили со своими бедными волосами? Вы ведь не из тех занудливых женщин, которые с мужей глаз не спускают, правда? Конечно, этого не может быть. Скажите, а где я могу облачиться в мой купальник?


Рекомендуем почитать
С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Жук, что ел жуков

Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.