Иноземцы в России XVI–XVII вв. Очерки исторической биографии и генеалогии - [111]
Главное, что Юрию Трапезундскому удалось вызвать расположение томского воеводы князя О. И. Щербатова. Важно отметить, что воевода и ссыльный грек, получивший чин сына боярского по Томску, являлись членами одного прихода. У них был один духовный отец богоявленский священник Сидор Лазарев[1140]. Близость к власти позволила Юрию Трапезундскому сочетать непосредственные обязанности служилого человека — сбор «ясака» с коренного населения Сибири с личным обогащением. Добыча пушнины находилась в монополии государства. Реальной же практикой было стремление воевод утаить часть собранной дани. Помощником в незаконном промысле главы города стал Юрий Трапезундский.
По прибытии в Томск Юрий Трапезундский включился в контрабандную торговлю. (Возможно, сказались навыки, освоенные на кораблях Алжирского государства.) Под руководством О. И. Щербатова он выменивал у местного населения меха на алкоголь и предметы первой необходимости. По поручению воеводы на Чулыме и в Мелесском остроге Юрий Трапезундский занимался незаконной торговлей пушниной с «ясачными людьми». В 1648 г. в челобитных, поданных по время бунта (о чем ниже), отмечалось: «Да он же, князь Осип, посылал от собя с товары во многие земли и в твои в государевы в ясашные волости на Чулым, в Мелеской острог многие русские товары и вино с сыном боярским с Юрьем Тропизонским да служивыми людьми и велел на те свои товары покупать у твоих государевых служивых ясашных людей всякую мяхкую рухледь»[1141]. Безусловно, это открыло ему широкие возможности увеличения состояния.
В 1648 г. в Томске начался острый конфликт мира и воеводы, вылившийся в восстание. Важным аргументом компрометации воеводы перед верховной властью стало обвинение в нарушении интересов государства. Восставшие составили серию челобитных царю с просьбой организовать следствие над главой города. В ранних обращениях называлось имя Юрия Трапезундского и была оглашена его незаконная деятельность.
В ситуации, когда вскрылись его нарушения, Юрий Трапезундский перешел к восставшим. Если ранее Юрий Трапезундский выступал доверенным лицом и исполнителем поручений О. И. Щербатова, то сейчас примкнул к И. Бунакову. Авантюрная натура брала верх над прагматизмом, и он, как и ранее, принял сторону победителей (хотя и временных). Юрий Трапезундский проявил себя в стихии бунта, включившись в бурные события, преследуя всех сторонников своего бывшего патрона. Юрий Трапезундский становится активным участником казачьего «воровского» круга. К нему присоединился еще один член греческого землячества: Степан Греченинов[1142]. Подвергнутый изгнанию воевода О. И. Щербатов в своей отписке в Москву 4 августа 1648 г. внес имена Юрия Трапезундского и Степана Греченинова в число главных «советников» И. Бунакова, которые «почали свой воровской злой завод и свою воровскую мысль укреплять»[1143].
Власть в томском гарнизоне перешла к восставшим, среди которых деятельно проявлял себя Юрий Трапезундский. Так, 4 августа 1648 г. он оказался среди главных организаторов столкновения «воровских казаков» с оставшимися верными О. И. Щербатову служилыми людьми. Воевода попытался отправить на корабле из восставшего города семью и имущество[1144]. Казачий круг постановил предотвратить бегство и вывоз запасов. Юрий Трапезундский набросился на защитников бывшего главы города и, как писал О. И. Щербатов, «бил их нещадно». Разгромленное судно не покинуло города.
По словам воеводы, мятежники действовали крайне сплоченно: «укреплено у них меж собя, что друг за друга стоять, а которые будут не в их мысль и тех побивать»[1145]. Юрий Трапезундский готов был на жестокие действия по отношению к сторонникам воеводы, в том числе — духовенства. Расправа над священником не показалась ему кощунственной. Судя по предшествующей биографии, Юрий Трапезундский не отличался пиететом к православным ценностям. В священнике Сидоре Лазареве (в котором сейчас он усматривал прежде всего духовного пастыря воеводы), Юрий Трапезундский видел лишь политического противника. 9 сентября 1648 г. Юрий Трапезундский стал одним из инициаторов нападения на собственного духовного отца[1146], поддерживавшего О. И. Щербатова. В руки восставших попали письма священника к сибирскому архиепископу Герасиму с резкой критикой происходящего. На казачьем кругу они были оглашены и повлекли обвинения в «измене» интересам посадской общины. Узнавший о грозящем наказании духовный наставник воеводы попытался найти спасение в алтаре. Однако Юрий Трапезундский совместно с церковным старостой Сергеем Алексеевым отдал распоряжение закрыть церковь. Священник смирился с грозящей опасностью, полагаясь на Бога и благоразумие своих духовных чад: «видя, что ему от тех воров не обыть, приложась к образом да к ним вышел»[1147]. Доставленный на судилище, он был вынужден первоначально публично выслушать свою корреспонденцию. Предъявив доказательства преступления, восставшие потребовали возмездия. Юрий Трапезундский с другими мятежниками приступил к расправе. Пострадали и жена и дочь священника, пытавшиеся спасти главу семьи от побоев
