Иегуда Галеви – об изгнании и о себе - [93]

Мощной, хорошо организованной армии Тита мои праотцы только и могли противопоставить свой героизм, умноженный отчаяньем и чувством безысходности. Римский военачальник признавал, что «храбростью, мужеством, отвагой иудеи значительно превосходили римлян».[198]

В той обречённой войне единственное, что можно было сохранить, – свою веру; она спасла нас от исчезновения – «пока жива идея, жив народ». Рабби Иоханан бен Заккай учил: «Храмовое служение может быть заменено добрыми делами и любовью к ближнему». Тем самым устранялась главная, отмеченная в Устном учении, причина разрушения Храма – беспричинная ненависть друг к другу.

Провидение хранило Иоханана бен Заккая и Иосифа бен Маттафия.

Сколько раз Иосиф вверял Богу свою судьбу, когда был перед смертью не только от врагов, но и из-за разногласий с соплеменниками. Так же был на краю гибели рабби Иоханан, когда покидал Иерусалим в погребальных носилках. Из опасений, что все разбегутся из осаждённого города, предводители восстания никого не выпускали за ворота. При этом, согласно закону, нельзя было оставить труп в городе. Для уверенности, что рабби Иоханан бен Заккай действительно мёртв, стражники хотели проколоть его кинжалом, чему воспротивились ученики мудреца.

Не могу понять, какой смысл был в том, чтобы не выпускать за ворота людей, умирающих от голода и эпидемий, они же всё равно не могли воевать. И зачем подозреваемых в принадлежности к партии мира особенно свирепые зелоты сбрасывали со стен города в пропасть. Чем больше осталось бы в живых – тем лучше. В случае победы зелотам досталась бы слава героев, отстоявших Иерусалим против хорошо вооружённой восьмидесятитысячной армии Тита. В случае поражения их бы не мучило сознание, что они повлекли за собой на смерть множество соотечественников, которые пришли в Храм на пасхальные дни и оказались запертыми в городе.

Не однажды пересекались судьбы верховного судьи Иудеи, ректора Храмового университета Иоханана бен Заккая и потомственного священника первой череды Иосифа бен Маттафия; именно по рекомендации Иоханана Иосиф был назначен главнокомандующим вооружёнными силами Галилеи. Опять же и тот и другой, оказавшись перед Веспасианом, пророчествовали ему власть императора; по тем временам это означало стать властителем чуть ли не всего мира.

Мысленно я брожу по разрушенному Иерусалиму, возвращаюсь в те давние времена, когда сотни тысяч единоверцев погибли в боях, были распяты на крестах или проданы в рабство. Иосиф Флавий только и мог, что взять из Храма священные книги и «выпросить у римского военачальника помиловать около двухсот соотечественников и снять с креста троих своих друзей, двое из которых скончались».[199] Тогда же Иоханан бен Заккай – единственный оставшийся в живых наследник учения Гиллеля, будучи хранителем духовной культуры – души народа, объяснил возможность жить без государства и Храма; не молитвы и жертвоприношения, а необходимость «творить справедливый суд» – залог будущего благополучия.

Вникая в часто критические ситуации Иосифа, думаю о том, что его миролюбивые настроения объяснялись не только предвидением исхода кровавых событий, следовательно – желанием предотвратить сопротивление, но и тем, что незадолго до войны он посещал Рим, куда ездил с миссией освобождения трёх несправедливо обвинённых священнослужителей. Он был свидетелем того, что ста тысячам соплеменников живётся там неплохо: они в мире с местным населением и с тревогой следят за событиями в Иерусалиме, где антиримская партия «Мстителей Израиля» приобретает всё большую силу. Их почти равноправное положение давало надежду, что со временем война сменится миром.

И конечно, нельзя не быть благодарным разносторонне образованному летописцу за его книги. Ему мы обязаны представлением подробностей войны двухтысячелетней давности. Его, потомка священнического рода, и самого не покидало сознание своей миссии. И уже неважно – счастливая случайность или Божественное провидение хранило летописца.

Мысли возвращаются к началу военных действий, ведь, будучи начальником войск в Галилее, Иосиф сделал всё, чтобы спасти город и крепость Иотапата. При виде многочисленного хорошо вооружённого римского войска нетрудно было предугадать поражение. Почему и писал правительству в Иерусалиме: если не начнут мирные переговоры, то чтобы прислали ему войско, которое было бы в состоянии сразиться с римлянами. Ответа не было. Да, он сдался завоевателям, при этом не только не способствовал поражению своей страны, но и сделал всё возможное, чтобы предотвратить обречённое сопротивление, гибель соотечественников и разрушение Храма. Свои миротворческие усилия он описал в автобиографической книге «Жизнь Иосифа». Там же – о великодушии, о прощении тех, кто искал его смерти, ибо «не подобает убивать единоплеменника». И о необходимости верности Закону, благочестию. Автор «Иудейской войны» объясняет свою решимость сдаться римлянам после провала обороны крепости Иотапата и призыв к мирным переговорам тем, что мог толковать различные пророчества о будущем своего народа и своего предназначения.