И вянут розы в зной январский - [129]
В большом зале на третьем этаже все было как обычно: ночная смена – по преимуществу, молодые мужчины – покидала свои места, и девушки рассаживались, игнорируя шуточки в свой адрес. Некогда перекинуться словом: надеваешь наушники, на грудь – металлический рожок, и уже горят несколько лампочек, оповещая о звонках. Абонентам все равно, что твой рабочий день едва успел начаться. Они требуют – немедленно – Виндзор сто пятнадцать или Центральную тридцать два шестьдесят четыре. Теперь до обеда ты машина, все действия которой отточены до мелочей. Никаких мыслей, перед глазами – лишь лампы и шнуры, и так час за часом.
Когда настал перерыв, голова уже гудела: сказывалась духота и усталость, которая накапливалась к концу недели. Жуя всухомятку бутерброд, Делия мечтала о море и о скорой поездке домой. В последний раз она видела родных прошлой осенью – господи, неужели это было так давно? До чего быстро летит время! Дни похожи один на другой, как гнезда на телефонной панели, и если бы не праздники, не экскурсии за город по выходным – она давно бы уже потерялась в этой стремительной смене дат. Хорошо хоть, что сил хватает на всё, и после субботней уборки и стирки ты можешь пойти в театр, не удивляясь больше своей двужильности, взявшейся невесть откуда. Как она могла жаловаться на гору дел, живя с Агатой? Воистину, все познается в сравнении.
Короткий отдых позади, и снова – тяжелые наушники, микрофон, нетерпеливое мигание на доске. Десять звонков. Пятьдесят. Мужчины, женщины. Многие звонили регулярно, но она старалась не запоминать их, чтобы не хранить мусора в голове.
– Центральную, пожалуйста, – произнес мужской голос, чуть шершавый в нижнем регистре. Затем, сделав паузу, стал диктовать медленно и внятно, как делают люди, не доверяющие слуху телефонисток: – Два, семь, ноль, семь.
С первой же цифры Делию обожгло невыносимым узнаванием, и рука дрогнула на полпути к доске.
– Центральная, – сипло повторила она. Во рту стало сухо. – Двадцать семь ноль семь, соединяю.
Она воткнула штырь в гнездо и зажмурилась. Темнота пошла желтыми кругами – а может, это загорались новые лампочки. Мысли теснились в уставшей голове. Он здесь! Может быть, совсем рядом, в Сити! Когда он приехал?
Зачем он приехал?..
Делия открыла глаза и лишь сейчас заметила, что в комнате зажгли свет. Значит, скоро домой. Она схватила новый шнур, пока начальница не заметила перебоя в работе. Надо собраться. Осталось немного.
Дребезжащий звонок пробился в сознание сквозь наушники. Часы над дверью показывали восемь. Облегченно вздохнув, Делия сняла с себя громоздкую сбрую и потерла пальцами виски. Ночная смена, как всегда, опаздывала: мужчинам, особенно молодым, нелегко дается дисциплина, да и с клиентами они не умеют обращаться. Делии всегда приятно было осознавать, что она работает лучше этих самодовольных юнцов. Но сегодня она даже смотреть на них не стала и, подхватив сумочку, заторопилась прочь.
Еще утром она не поверила бы, что способна на такой глупый, унизительный порыв – а теперь спешила в свой запретный угол Сити, попирая на ходу все доводы рассудка. Ведь сегодня пятница, и магазины открыты допоздна. А Джеффри, конечно же, там – где еще ему быть?
Господи, сколько раз она рисовала в воображении их встречу! Сколько произносила ледяных, хлестких слов. Почему он не пытался найти ее? Почему уехал так далеко? Даже если все они ополчились на него, вся семья – он не должен был бежать. Разве он слаб, разве малодушен? Нет, это был просто повод порвать с ней. В конечном счете, Делии хватило этих объяснений, чтобы перестать терзаться. Жизнь помогала ей в этом: рабочей пчеле горевать недосуг[55]. Но, оказывается, он крепко привязал ее к себе. Сняв одно заклятье, наложил другое.
Вечерняя Бурк-стрит была полна народу: поздние покупатели, театралы, бездельники всех мастей толпились на тротуарах, курили и глазели в витрины. Газетчики на углу кричали: «Геральд!», им вторили продавцы лотерейных билетов, и велосипедисты тренькали звонками, лавируя между трамваями. Целых два года Делия избегала, как могла, этой части города и делала крюки, чтобы только не видеть до слез знакомых стен, крашенных снаружи в цвет какао, с готическими окнами, напоминавшими не то церковные, не то банковские. Сейчас они темнели – все, кроме двух во втором этаже – но вид сияющей, искусно подсвеченной витрины наполнил Делию мучительной надеждой.
Она вошла в магазин, с трудом сдерживая волнение. Перед ближайшим прилавком стояли две дамы; за их громоздкими шляпами не разглядеть было продавца, и лишь спустя долгий, тягучий, словно во сне, миг Делия узнала Фредди. В отделе часов маячила незнакомая мужская фигура в темно-сером костюме. Больше в магазине никого не было – и на первый взгляд, и на второй.
«Получила? – хлестко рассмеялся кто-то внутри. – Безмозглая овца».
– Могу я чем-нибудь помочь, мисс?
Делия не ответила и, сделав неопределенный жест, подошла к одному из стеклянных шкафчиков. Она сама не знала, чего ждет: ясно ведь, что Джеффри нет в магазине; и все-таки что-то держало ее. Быть может, взгляд Фредди, брошенный на нее вскользь – недоуменный и чуть обеспокоенный?
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.
«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
«Меня не покидает странное предчувствие. Кончиками нервов, кожей и еще чем-то неведомым я ощущаю приближение новой жизни. И даже не новой, а просто жизни — потому что все, что случилось до мгновений, когда я пишу эти строки, было иллюзией, миражом, этюдом, написанным невидимыми красками. А жизнь настоящая, во плоти и в достоинстве, вот-вот начнется......Это предчувствие поселилось во мне давно, и в ожидании новой жизни я спешил запечатлеть, как умею, все, что было. А может быть, и не было».Роман Кофман«Роман Кофман — действительно один из лучших в мире дирижеров-интерпретаторов»«Телеграф», ВеликобританияВ этой книге представлены две повести Романа Кофмана — поэта, писателя, дирижера, скрипача, композитора, режиссера и педагога.
Счастье – вещь ненадежная, преходящая. Жители шотландского городка и не стремятся к нему. Да и недосуг им замечать отсутствие счастья. Дел по горло. Уютно светятся в вечернем сумраке окна, вьется дымок из труб. Но загляните в эти окна, и увидите, что здешняя жизнь совсем не так благостна, как кажется со стороны. Своя доля печалей осеняет каждую старинную улочку и каждый дом. И каждого жителя. И в одном из этих домов, в кабинете абрикосового цвета, сидит Аня, консультант по вопросам семьи и брака. Будто священник, поджидающий прихожан в темноте исповедальни… И однажды приходят к ней Роза и Гарри, не способные жить друг без друга и опостылевшие друг дружке до смерти.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перед вами настоящая человеческая драма, драма потери иллюзий, убеждений, казалось, столь ясных жизненных целей. Книга написана в жанре внутреннего репортажа, основанного на реальных событиях, повествование о том, как реальный персонаж, профессиональный журналист, вместе с семьей пытался эмигрировать из России, и что из этого получилось…