Hvalfanger / Китобой - [8]
Она с некоторой опаской, словно уверена, что раздавит ее, подбирается к мужчине. Прихрамывая, забирается обратно на постель.
Он молчит, только смотрит, наблюдает даже. Но, стоит отдать должное, не торопит и не принуждает.
Она осторожно, чуть подрагивающими пальцами касается пояса боксеров. Тянет вниз, впрочем, без особого успеха.
— Раньше такое делала? — Сигмундур ей помогает, собственным большим пальцем без труда избавив причинное место от всяческих сокрытий.
— Да…
Она врет. Сама знает, что врет, он знает… но будто не замечает. Это что, мужская фантазия? Теперь зверь с ней играет…
Берислава широко распахнутыми глазами изучает его достоинство, припоминая, что вчера в душе, с расстояния в метров пять, все казалось меньше. Как с таким?.. Как вообще?..
Она с трудом сглатывает.
— Правильно, глотать будешь, — и ободряюще, и без возможности оспорить, сам себе кивает мужчина. Довольно мягок с ней по сравнению со вчерашним днем, как Берислава подмечает. Виной всему длинная ночь? Тепло? Время? Или просто… возбуждение? Он очень твердый.
Великан кладет подушку себе под голову, облегчая созерцание, а она устраивается поверх его ног. Снова тепло, даже жар, исходящий от сильного тела. Легкая шершавость упругой кожи ей по вкусу. Немного расслабляет.
С Богом.
Большой. Пылающий. Живой.
Совсем не так, как представлялось…
…Что она делает неправильно? Да, наверное, как потом анализирует, все.
Не облизывает губ. Не дотрагивается руками. Не пытается начать с малого, почти сразу лезет на рожон… радуется, что догадывается спрятать зубы, но потом жалеет, что так сделала.
Могучая рука Сигмундура перебирается на ее волосы, крепко их оплетая, пока неумелыми движениями пытается как-то исправить ситуацию и выйти из нее победительницей, и, стоит языку чуть уйти в сторону… следует толчок. Резкий, грубый и болезненный.
Она взвизгивает от зажатых между его пальцами волос, с хрипом вырывается из-за проснувшегося рвотного рефлекса, задыхается из-за резко прервавшегося доступа воздуха.
Что-то мокрое и соленое само собой начинает течь из глаз. А запах зверя, соединяясь воедино с плотью и йодом, становится личным проклятием.
За тем, как девчонка кашляет и поглаживает горло, китобой наблюдает пусть и с хмурым, но удовлетворением.
Натягивает боксеры обратно. Разжимает кулак с волосами, выдавив из Бериславы всхлип.
Отстраняется. Встает.
— Не предлагай то, чего не умеешь, — советует суровый голос, — такой исход — еще самый лучший для тебя.
Расположившись на неудобном маленьком стуле у крошечного окна, обзор из которого наполовину закрывает дымоход камина, в своей несменной парке, грязных от его полов серых носках, и с оленьим тулупом сверху, она молчит.
Сидит, изредка подрагивая от слез, что текут по щекам, и глотает воду из треснувшей кружки с наклейкой финвала. Ингрид любила так шутить, подсовывая китобою напоминания о его профессии и здесь, дома, где делал многое, чтобы о ней не думать.
Мелкая, с выпирающими костями ключиц и запястий, она плачет сильнее после каждого глотка, неровно выдыхая. Ей больно.
И как бы ни желал Сигмундур все объяснить тем, что просто довела его до ручки, разозлила, дерзила, не исполнила обещание, ему все же кажется, что поступил чересчур жестко. В конце концов, она домашняя, тепличная папина девочка, давшая деру под действием глупых импульсов. Уже и так достаточно наказана — ногой, присутствием в этом доме, холодом… черт с ней.
— Ешь, — китобой, разделив свой традиционный утренний омлет с сыром и беконом напополам, лично приносит девчонке тарелку. Ставит на криво прибитую доску, служащую порой подставкой под ноги.
Берислава в его сторону даже не смотрит.
— Повторяю: ешь, — мужчина, супясь от ее молчаливого игнорирования, сжимает принесенное сильнее.
Хмуро выдохнув, девушка опускает голову вниз. Зарывается в тулуп.
Благие намерения оборачиваются очередным приступом идиотизма от его бунтарки. Она только шмыгает носом время от времени, проглатывая соленую влагу.
— Не будешь есть — сдохнешь.
Два зеленых глаза, что светятся сродни кошачьим в полумраке дома, утыкаются в его. Жгутся.
У Сигмундура уже больше недели нет секса. Ингрид — его единственный способ свое получить, а те жалкие крохи приятности, что приносит мастурбация, явно не способны удовлетворить. Мужчине нужна женщина, китобой убежден. Ему нужна. И эта девчонка… был бы он умнее, не зацикливался бы на всякой мелочи, отымел бы в первый же день. Согрел бы как следует…
А теперь она точно ему не даст. Разве что поиграть в сопротивление?.. Но зачем тогда ее вообще держать?
Сигмундур вдруг представляет, глядя на Бериславу, как стаскивает ее с кресла на пол, на ковер, на нем. Как спускает с плеч шкуру, разрывает куртку и, в попытке добраться до груди, еще и всю одежду под ней. Как пальцами, нетерпеливыми и подрагивающими, одним движением освобождает гостью от джинсов. Есть белье — его вниз, нет белья — еще лучше. Входит в нее. Движется в своем ритме, прислушивается к стонам, к вскрикам… ощущает ее негодование, ее стремление убраться. И свою власть. И свою силу. И свое бесконечное удовольствие.
Ведь чем больше сопротивляется, тем сильнее сжимает… тем все острее…
Сочельник, восемь часов вечера, загородная трасса, страшная пурга и собачий холод. Эдвард Каллен лениво смотрит на снежные пейзажи за окном, раздумывая над тем, как оттянуть возвращение домой еще хотя бы на час… что случится, если на забытом Богом елочном базаре он захочет приобрести колючую зеленую красавицу?
Все беды в нашей жизни уготованыИ никому из нас судьбы не избежать.Но, думаю, никто не станет возражать,Когда скажу, что линии событий нарисованы,И каждому из нас любовью под силу их стирать.
Люди часто доходят до последней грани. Люди редко соглашаются эту грань признать. Небольшая история о том, что даже на краю мира, одной ногой стоя над пропастью, можно найти причину остановиться и продолжать жить.
Ради спасения горячо любимого сына, Белла Мейсен идет на сделку с неизвестным никому Эдвардом Калленом, грозящим превратить её жизнь в кошмар. Только вот на деле выходит, что любовь и забота молодой девушки требуется не только маленькому мальчику, но и взрослому мужчине, так и оставшемуся ребенком.
В жизни 19-летней Беллы Свон главное место занимают выпивка, «травка» и слепая привязанность к депрессивному музыканту Джасперу Хейлу. Правда, длится все это ровно до тех пор, пока бог знает откуда взявшийся Эдвард Каллен — альтруист до мозга костей, положивший на алтарь благого дела всю свою жизнь — зачем-то не решает увезти ее из Америки! И не куда-нибудь, а на самый край земли — в неизведанную, чужую и страшно холодную страну — в Россию…Примечания автора:Все фразы, произнесенные героями по-русски, будут выделены жирным начертанием.Все остальные невыделенные фразы текста произнесены на английском.Капельку жаргонизма и ненормативной лексики — без них образы не будут полными.
У него пряди светлые — у меня в тон темного шоколада. Его глаза точь-в-точь изумрудный оттенок мха острова, а мои — воплощение коричнево-красноватых земель. Триггви большой — как вулканические скалы, а мне бы дотянуть до высоты пирамид из камешков, которыми указывали путь странникам в густом тумане. Рейкьявик и Стамбул. Лед и пламень. Мы вместе, и это мое самое невероятное путешествие.
Мадлен не обычная девушка. Она является представительницей данталийской расы и единственной наследницей клана. Вместе со своими друзьями, она с нетерпением ждет выпуска из школы-интернат Вестерн, но все кардинально меняется, когда в школу поступает новенький парень Эван. Мадлен замечает, что ее невыносимо тянет к нему неведомая сила и это ужасно пугает девушку. Что это, любовь или же нечто другое? Сможет ли она контролировать свои чувства к незнакомцу или же поддастся и окунется в тьму неизвестного?
Небольшой, в смысле, очень маленький роман, с прологом и эпилогом.О чем он? О девушке Неждане, и о том, что если тебя пригласили на встречу Нового Года в роскошный загородный особняк, это совершенно не значить, что туда тебе и дорога.Очень легкая сказка, для тех кто верит в чудо и Магию Новогодней Ночи.
Выполняя рутинное поручение, Фредерика оказывается в обстоятельствах, вынудивших ее познакомиться с миром, существующим параллельно с реальностью обычных людей. Там обитают вампиры, и у них свои амбициозные правители, свои непреложные законы, там все пропитано магией и самыми темными желаниями. Оказавшись среди обитателей тьмы, Фреда узнает свое прошлое и обретет любовь, цена за которую окажется слишком высокой. Прошлое встретится с настоящим, а человеческая жизнь станет элементом, связующим то, что не может и не должно быть связано никогда и ни в одном из миров.
А что, если незнание о своих провинностях тоже не освобождает от ответственности? Зачастую, во всех своих бедах человек виноват сам. Но в жизни Саши с самого детства начались необъяснимые проблемы, причины которых были неясны. Какая-то невероятная череда проблем окружила его и продолжала держать в своих цепких лапах, не давая понять причин всех невзгод. Результатом всего этого стала испорченная репутация, отсутствие друзей, и даже контроль со стороны органов правопорядка. Лишь горстка людей, верящих Саше, помогут ему найти причину происходящего.
На раскопках на острове Поллепель в руинах замка, Моника находит бутыль с посланием внутри. Она, не задумываясь о последствиях, с легкостью вскрывает пробку и зачитывает древнее заклинание. Что было дальше, Моника помнила смутно. Очнулась Моника уже в больнице и, как оказалось позже, в психиатрической. Куда ее определил «любимый мужчина», не забыв прикарманить находку. Да только обитатель таинственной колбы уже выпущен и теперь сосуд бесполезен. Джинн ищет свою спасительницу, чтобы выполнить ее три желания. Но стоит последнему желанию сорваться с уст девушки, как она окажется во власти джинна.
Он всегда приходит без приглашения во тьме ночной. Имя этому гостю Страх, черный человек, Король Кошмаров. Но разве так страшны иллюзии, если сравнивать с тем, что выплескивает водопадом реальность? Бугимен после поражения ищет способ восстановить свою силу и выместить гнев. Казалось бы, явиться к той, что постоянно видит кошмары — лучшее решение. Но так ли все просто?