Город, Который Снится - [10]

Вадим сразу же написал ответ. Слова выскакивали из-под клавиш сами — Вадиму только оставалось щелчками забрасывать их на экран.

«Света! Светочка! Света! Я больше всего на свете боюсь теперь, что ты мне не ответишь. Я увидел тебя впервые, но знаю тебя всю мою жизнь. Каждую ночь ты мне снишься. Пожалуйста, не прими меня за сумасшедшего. Раньше, когда ты была только призраком, миражом, неосязаемым сновидением, сказкой из детства, я искал тебя в реальной жизни. И не находил. Тебя не было. Тебя не было нигде вокруг. Ты существовала только там — за чертой сновидения, за чертой этого мира. Сейчас ты появилась здесь. Я увидел тебя, и все для меня перевернулось: я понял, что ты существуешь. Я понял, что ты не миф и не фантазия. Ты здесь, хотя я увидел тебя только издалека. Я больше всего боюсь теперь, что исчезнешь — ты пропадешь окончательно и уже навсегда, я пойму, что обнимал воздух. Света, не исчезай! Умоляю тебя! Не исчезай! Ведь и ты тоже не сможешь жить. Ты не сможешь существовать спокойно, когда узнаешь, что тебя так любят…

Я умру, если ты не ответишь мне.

Вадим.»

Он вытер рукой мокрый лоб. Потом, не перечитывая, одним кликом отправил письмо.

Весь вечер Вадим занимался рабочими делами. Он делал их, как деловая машина, как трудостроенный автомат: равнодушно и не задумываясь над тем, что он делает — так работали канадцы за соседними столами в офисе.

Выходя на обед, он проверил e-mail. Там было пусто. Вадим закрыл компьютер и отправился обедать.

Никакие кулинарные излишества не интересовали его сегодня, и он просто пересек дорогу по направлению к ближайшему «Burger King»-у. Он взял себе combo (комплексный обед) из громадного Whopper’а (сэндвич где есть поджаренная котлета-бюргер со свежим помидором, луком, зеленым салатом, майонезом и кетчупом), порции french fries (жаренная картошка стручками) и напитка. Вместо положенного напитка Вадим взял кофе со сливками, а french fries полил не кетчупом, как это делают местные полудикие аборигены, а майонезом, по примеру цивилизованных и культурных европейцев.

Вернувшись с обеда, он проверил e-mail. Там было письмо. От Светы.

Рабочий день закончился. Вадим сделал log out на своем компьютере и вышел из офиса.

Стоял теплый весенний вечер. Солнце пряталось, опускаясь за горизонт, но последние лучи его продолжали согревать землю. Вадим оглядывался. Он не узнавал знакомого города. Все, что он видел теперь вокруг себя: и эти серо-стеклянные многоэтажные дома, сверкающие в последних лучах уходящего солнца, и разноликие прохожие, спешащие после рабочего дня по своим домам, и отражающие солнечный блеск уличные автомобили, и краснокожие трамваи, с грохотом проплывающие из одного конца улицы в другой — все это казалось сейчас Вадиму сказочной, нереальной декорацией к фантастическому кино.

Он направился к метро: ему надо добраться до станции «Dundas West», а там — на трамвае. В польском районе, на Ронсесвэлс Авеню, в кафе Грановской (польское кафе) его ждет Света. Вадим был уже как-то раз в этом кафе, ему там понравилось. Изумительно нежные и невероятно вкусные польские пончики (канадцы так не умеют), облитые жидким сахаром с цукатами, и начиненные внутри повидлом, а также кофе с молоком, приготовленным при участии капучиномейкера: по вкусу — cafe late. Но сейчас в голове у Вадима было совсем другое — он ехал в польский район не за пончиками и не за кофе. Он ехал увидеть Свету.

Вадим добрался до станции метро «Dundas West», а там пересел на трамвай. Трамвай был набит, но Вадим уже не обращал внимания ни на что. Он, не отрываясь, следил за пробегающими в окне переулками и думал, что, все-таки, это невероятно — то, что происходит сейчас с ним. Кому-то рассказать после — не поверят. Никто не поверит. Он бы и сам не поверил в это никогда. Ни в жизнь бы не поверил.

Вадим вошел в кафе и огляделся. Светы здесь не было. Но это и не удивительно: еще целых двадцать минут до назначенной встречи. Еще целых двадцать минут. Вадим подошел к стойке и взял кофе с молоком. Потом уселся за столик. Светы не было. Он оглядывался. Он смотрел на улицу. Светы не было. Не было.

Вадим отпил кофе. Он выпил пол чашки. Светы не было.

…Часы показали без пяти минут до назначенной встречи, и… Вадим взял чашку в руку и поставил ее на стол. Света стояла в дверях. Она стояла и смотрела прямо на него…

Она узнала его. Она его узнала. Она видела его раньше. Где? Где она могла его видеть?

Вадим поднялся ей навстречу. Света подошла ближе. Все было так нереально и так фантастично, что не хотелось верить. Это был сон, который продолжался и продолжался, несмотря на то, что пробуждение давно состоялось. Сон за пределами сна. Сон перешагнувший в живую реальность.

Они сидели за столиком польского кафе и смотрели друг на друга. За окном опустился вечер. В провалах между домами зажигались неяркие звезды. Редкие трамваи, наполненные светом и паасажирами, одиноко проскальзывали вдоль узенького авеню, прерывая вечернюю тишину тяжелым, деловым грохотом.

Вадим выяснил, что Света уже побывала замужем. Муж избивал ее. Единственный родившийся у них ребенок умер. Потом мужа посадили в тюрьму. А у Светы появилась возможность съездить в Канаду. Ее пригласили родственники. Виза у Светы на полгода, после чего ее (визу) можно будет попытаться продлить. После — домой, в Туапсе, если не удасться зацепится здесь… Конечно же, удасться! Они поженятся, и Вадим спонсирует ее! Какие еще могут быть вопросы!? Вадим аж приподнялся в кресле и вытер лицо.