Год активного солнца - [222]

Шрифт
Интервал

Резо пришел после меня. Я сам сообщил младшему брату о смерти отца. Вахтанг позвонил мне на рассвете, сказал, что отец скончался, и попросил разыскать Резо, остановившегося в гостинице.

После позавчерашней семейной ссоры Резо ушел из дому и снял номер в гостинице.

«Доконал человека, пусть теперь хоть на похороны соизволит пожаловать», — с ядовитой многозначительностью произнес в трубку первый заместитель министра.

Было очевидно, что смерть отца он связывает с позавчерашней ссорой.

С грехом пополам я разыскал Резо. Он жил в «Иверии». Когда я сказал ему, что отец умер, он не вымолвил ни слова. Молчание затянулось надолго, и я испугался: не сделалось ли Резо дурно? «Резо, Резо!» — закричал я в трубку. Видно, он догадался о причине моего испуга, ответил: слышу, мол, и чуть погодя добавил: «Сейчас приеду». И все-таки он пришел через час после меня. Видно, он сидел в номере и переживал все детали ссоры, возможно приведшей к смерти отца.

А старший брат без устали шагал из комнаты в комнату. Ходил медленно, задумавшись, тихим голосом отдавая необходимые распоряжения. Он курил не переставая и время от времени бросал на Резо укоризненный взгляд, словно говоря: ну что, теперь-то ты успокоился, теперь-то ты добился своего.

Только теперь я заметил, что картина Пиросмани висит в отцовском кабинете на своем прежнем месте. Но почему? Не успели снять или оставили по каким-нибудь соображениям?

Кто-то вынес из спальни портрет матери и установил на стуле в изголовье тахты.

Мне жаль Резо. Я хорошо знаю его чувствительную натуру. Теперь, наверное, до конца своих дней он будет казнить себя за то, что стал невольной причиной отцовской смерти. Я переживаю, как бы мой старший брат, раздосадованный перипетиями позавчерашнего скандала, не дал почувствовать Резо, что именно он и повинен в гибели отца. Нервы Резо настолько напряжены, что ядовитый выпад брата может стать причиной нового несчастья.

Мой отец никогда особенно не жаловался на здоровье. Более того, последний месяц он как будто выглядел гораздо бодрей. Его смерть была для меня столь же неожиданной, как и смерть матери несколько лет назад.

— Что с ним случилось? — сразу же по приходе спросил я у старшего брата.

— Инфаркт. Домработница готовила ужин. И даже налила чаю в стакан. Но отец запаздывал. Когда она вошла в кабинет, отец был уже мертв. — Вахтанг помолчал. — Надо смотреть правде в глаза. Я почти не сомневаюсь, что позавчерашняя ссора вконец выбила его из колеи и доконала!

По его тону было заметно, что в не меньшей степени он винит и меня, ибо в ссоре я принял сторону Резо.

Я ничего ему не ответил. Да и что было говорить — все это уже не имело никакого смысла.

Я взглянул на покойного, словно стремясь убедиться в правоте слов Вахтанга.

Странное чувство овладело мной. И в том повинны не только горечь и внезапность утраты. Мою душу терзает ощущение собственной беспомощности и ничтожества.

Может, и впрямь наша позавчерашняя ссора погубила отца?

Невозможно!

Нечестно сваливать все на позавчерашнее происшествие.

Позавчерашняя неприятность была лишь последней каплей, переполнившей чашу.

Наверное…

Я глубоко затягиваюсь.

Желтый удушливый яд лениво проникает в легкие.

Наверное…

Наверное, он догадался, что смерть сунула ему за пазуху свою ледяную руку и изготовилась вырвать из него душу. Что он почувствовал тогда? О чем подумал? Что ощутил?

Наверное, собственную никчемность, если, конечно, страх смерти не лишал его способности суждения. Кто знает, может, оглянувшись на свою жизнь, он горько усмехнулся: зачем он жил, за что боролся и чего добился?

Первый заместитель министра неторопливо и тяжело шагает из комнаты в комнату. И по-прежнему отдает краткие распоряжения, словно демонстрируя нам свою силу и влияние. Обычная самоуверенность ни на мгновение не покидает его лица.

Я слышу его отрывистые дельные распоряжения, но смысл их до меня не доходит. Время от времени я поглядываю на Резо. Он по-прежнему стоит у окна, уставившись в какую-то точку на улице.


Дверь мне открыла домработница и показала рукой в сторону кабинета. Отец сидел за письменным столом. Старший брат стоял возле окна и курил.

Обычно румяное его лицо показалось мне бледным. Выражение извечного довольства и покойной уверенности бесследно испарилось.

Резо, положив ногу на ногу, сидит на стуле и курит.

Сигарета!

Мне сделалось смешно: что бы, интересно, делали в подобных ситуациях люди, не будь на свете сигарет?

Я едва заметно киваю Резо. Я не знал, что он приехал в Тбилиси. Он, не вставая, здоровается со мной одними глазами. Потом я делаю общий поклон.

Я приблизительно догадываюсь, почему меня сюда позвали.

Отец молча предложил мне стул. Я подвинул его поближе к Резо и неохотно уселся. Разговор предстоял неприятный, и я с тяжелым сердцем приготовился к нему. Видно, все ждали меня.

Пауза.

Неожиданно Резо бросил сигарету в пепельницу и резко встал.

— Разрешите спросить, зачем вы меня позвали?

Правда, спрашивая, Резо не сводил глаз с отца, но вопрос в равной степени был адресован и первому заместителю министра. Резо прекрасно отдавал себе отчет, по чьей подсказке вызвал его в Тбилиси отец.


Еще от автора Гурам Иванович Панджикидзе
Седьмое небо

Гурам Панджикидзе родился в 1933 году в Тбилиси. В 1956 году окончил Тбилисский политехнический институт. Работал на Руставском металлургическом заводе.Свою литературную деятельность Гурам начал с юмористических рассказов и очерков. Его первая книга «От Зестафони до Аргентины» была издана в 1958 году. Вслед за ней в тбилисских издательствах вышло около десяти сборников рассказов и очерков молодого писателя. В 1969 году Г. Панджикидзе был участником V Всесоюзного совещания молодых писателей.Роман «Седьмое небо» впервые был опубликован в журнале «Цискари», а в 1967 году вышел отдельной книгой в издательстве «Сабчота Сакартвело».«Седьмое небо» — первая книга Г.


Рекомендуем почитать
Орлиное гнездо

Жизнь и творчество В. В. Павчинского неразрывно связаны с Дальним Востоком.В 1959 году в Хабаровске вышел его роман «Пламенем сердца», и после опубликования своего произведения автор продолжал работать над ним. Роман «Орлиное Гнездо» — новое, переработанное издание книги «Пламенем сердца».Тема романа — история «Орлиного Гнезда», города Владивостока, жизнь и борьба дальневосточного рабочего класса. Действие романа охватывает большой промежуток времени, почти столетие: писатель рассказывает о нескольких поколениях рабочей семьи Калитаевых, крестьянской семье Лободы, о семье интеллигентов Изместьевых, о богачах Дерябиных и Шмякиных, о сложных переплетениях их судеб.


Мост. Боль. Дверь

В книгу вошли ранее издававшиеся повести Радия Погодина — «Мост», «Боль», «Дверь». Статья о творчестве Радия Погодина написана кандидатом филологических наук Игорем Смольниковым.http://ruslit.traumlibrary.net.


Сердце сержанта

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Саранча

Сергей Федорович Буданцев (1896–1939) — советский писатель, автор нескольких сборников рассказов, повестей и пьес. Репрессирован в 1939 году.Предлагаемый роман «Саранча» — остросюжетное произведение о событиях в Средней Азии.В сборник входят также рассказы С. Буданцева о Востоке — «Форпост Индии», «Лунный месяц Рамазан», «Жена»; о работе угрозыска — «Таракан», «Неравный брак»; о героях Гражданской войны — «Школа мужественных», «Боевая подруга».


Эскадрон комиссаров

Впервые почувствовать себя на писательском поприще Василий Ганибесов смог во время службы в Советской Армии. Именно армия сделала его принципиальным коммунистом, в армии он стал и профессиональным писателем. Годы работы в Ленинградско-Балтийском отделении литературного объединения писателей Красной Армии и Флота, сотрудничество с журналом «Залп», сама воинская служба, а также определённое дыхание эпохи предвоенного десятилетия наложили отпечаток на творчество писателя, в частности, на его повесть «Эскадрон комиссаров», которая была издана в 1931 году и вошла в советскую литературу как живая страница истории Советской Армии начала 30-х годов.Как и другие военные писатели, Василий Петрович Ганибесов старался рассказать в своих ранних повестях и очерках о службе бойцов и командиров в мирное время, об их боевой учёбе, идейном росте, политической закалке и активном, деятельном участии в жизни страны.Как секретарь партячейки Василий Ганибесов постоянно заботился о идейно-политическом и творческом росте своих товарищей по перу: считал необходимым поднять теоретическую подготовку всех писателей Красной Армии и Флота, организовать их профессиональную учёбу, систематически проводить дискуссии, литературные диспуты, создавать даже специальные курсы военных литераторов и широко практиковать творческие отпуска для авторов военной тематики.


Обвал

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.