Эйсид-хаус - [91]

– Да, согласен, это действительно проблема.

– Вот почему я хочу, чтобы ты вернулся на службу, Брайан. Этим летом мне потребуются люди, которые знают всю кухню. И помимо прочего, ты мне нравишься, Брайан, потому что читаешь книги. Читателю никогда не бывает скучно. Что ты сейчас читаешь?

– Я только что закончил биографию Питера О’Тула. Даже не подозревал, что он из Лидса[78].

– А он на самом деле оттуда?

– Да.

– Хорошо. А что-нибудь следующее уже начал?

– Да, читаю биографию Жан-Поля Сартра.

– Отлично. Биографии – это превосходно, Брайан. Некоторые сезонщики читают всякую философскую и политическую заумь, а эти книги по самой их природе вызывают неудовольствие своей долей, – печально заметил он. – Ну, кроме того, в парке замечательно, если погода отличная. Жизнь может быть хуже, верно?

– Истинная правда, мистер Гарленд.

Я возвращаюсь в парк. Ну не странно ли?

15 Моча

Меня занесло в «Сити-кафе». Ненавижу это место, но такие вот дела. Привлекло меня главным образом то, что в кафе полно свежей пиздятины, а я уже пять месяцев не трахался. Это слишком долгий срок для человека в моем возрасте; слишком долгий для человека в любом возрасте. Я всегда оказывался тут, когда чувствовал себя дерьмово и хотел почувствовать себя лучше. Вот, наверное, почему я ненавидел это место.

Я просидел минут двадцать, попивая кофе, и вдруг почувствовал, как кто-то сел рядом. Я не повернулся посмотреть, кто это, пока не услышал голос:

– Совсем не разговариваешь?

Это была Тина. Я слышал, что она недавно рассталась с Ронни.

– Все в порядке, Тина?

– Да, неплохо. Как сам?

– Норм, да, жаль было услышать о тебе и Роне.

Она пожала плечами:

– Он стал по-настоящему скучным. Все началось, когда он дорвался до «Нинтендо». Лучше бы он и дальше закидывался транками, тогда от него было больше толка.

Я знал, что Ронни пристрастился к игровой приставке «Нинтендо», как утка к воде. Впрочем, я думал, что это шаг в правильном направлении и теперь у него появятся хоть какие-то интересы в жизни, кроме того, чтобы вечно жрать транки.

– А никаких других интересов плюс к наркотическим эта штука так и не вызвала?

Она поглядела на меня с болезненным озлоблением:

– А что насчет меня? Я должна была вызывать интерес! Теперь он сидит как приклеенный у телевизора день и ночь и, когда я прихожу домой с работы, дрожит как лист – вдруг я захочу посмотреть что-то другое, кроме его долбаных игр! А я весь день работаю, а потом вынуждена весь вечер смотреть, как он играет в игры!

– Вот козлина! Я могу пойти и повидать его, Тина. Попробую вдолбить в его голову немного здравого смысла.

Тина понимающе качнула головой, очевидно признавая невозможность этой задачи, но благодарная мне за предложенную поддержку.

– Присаживайся к нам, – предложила она, показывая на столик за моей спиной.

– А Олли там?

– Да, но все клево, типа.

– А кто-либо из ее дружков тоже там?

Тина подняла свои брови в пренебрежительном подтверждении.

– Не знаю, я подумывал о том, чтобы пойти в «Пеликан» на стрелку с Сидни и КУРСом.

На самом деле в «Пеликан» я не собирался, но тут услышал голос, раздавшийся из-за столика Олли. Громкий, властный, снобский и режущий слух.

– И ОНА РАБОТАЕТ ФРИЛАНС-ЖУРНАЛИСТКОЙ, НАПИСАЛА НЕСКОЛЬКО СТАТЕЙ И ЗАМЕТОК ДЛЯ «THE LIST». ОНА ВСТРЕЧАЛАСЬ С ТОНИ ПАРУ МЕСЯЦЕВ, НО НА ТОЙ КВАРТИРЕ, КУДА ОНА ПЕРЕЕХАЛА, У НИХ БЫЛИ НЕВЕРОЯТНЫЕ ССОРЫ, ТАК ЧТО ВПОЛНЕ ЕСТЕСТВЕННЫМ, КАЗАЛОСЬ, БЫЛО…

Я резко засобирался в «Пеликан». Тина ко мне присоединилась. Когда мы зашли туда, там сидел КУРС с одной девушкой, выглядевшей немного психованной; психованной в том смысле, что вообще без крыши. КУРС откровенно признал, что правительственная политика перевода психиатрических пациентов на общинный уход самым положительным образом сказалась на его сексуальной жизни. Сидни болтал с какими-то женщинами, изнывавшими от скуки и безразличными ко всему.

– Все в порядке, парни? А Рокси сегодня не заходил?

Да, заходил, вон он треплется у стойки с каким-то мелким чуваком. Мы просто сели рядом, пили и несли всякий вздор. Сидни и Тину, похоже, потянуло друг к другу со страшной силой. Ко времени закрытия они уже вылизывали друг другу лица. КУРС и его стремная подружка исчезли в ночи, а я остался с Рокси.

– Хочу сводить тебя в одно место, – шепнул он. – Место секретное.

Мы поймали такси. Оно направилось в Лит – и дальше, к Портобелло. Мы остановились на Сифилд-роуд и вышли в жопе мира, в самом ее центре.

– Какого хрена ты меня сюда затащил, а? – спросил я.

– Иди за мной.

Я послушался. Мы обошли сзади Сифилдский крематорий и перелезли через стену. Стена с той стороны оказалась неожиданно высокой, и, спрыгнув в темноту, я нефигово подвернул лодыжку. Я был слишком пьян, чтобы почувствовать боль, но как пить дать почувствую ее завтра.

– Что это, твою мать? – спросил я, когда он повел меня к каким-то могилам; некоторые из надгробий были поставлены совсем недавно. – Разве тут хоронят? Я думал, здесь только крематорий.

– Нет, тут есть и захоронения. Семейные, типа. Узнаешь это?

КРЕЙГ ГИФФОРД

– Нет…

– Посмотри на дату.

РОДИЛСЯ 17.05.1964

УМЕР 21.12.1993

– Это же… тот парень… – Я не мог заставить себя произнести.