Эйсид-хаус - [33]

Камера переключилась на Роки, которого Доди представил интервьюеру следующим образом: «Мой единственный преданный друг. Между нами будто телепатия, это больше чем архетипичные отношения между человеком и зверем… в реальном смысле Роки – дополнение меня».

Ким нашла его слова немного претенциозными. Разумеется, можно было не сомневаться, что Роки является неотъемлемой частью легенды Доди Челмерса. Они повсюду бывали вместе. Ким тем не менее цинично подумала: небось это главным образом рекламный трюк, сварганенный какими-то пиарщиками…

– Черт… – открыла рот от изумления Кайли, – чтоб мне оказаться сейчас на месте этого пса. В ошейнике, прикованной к руке Доди. Вот был бы кайф!

– Мечтать не вредно! – хохотнула Ким презрительнее, чем намеревалась.

Мадонна взглянула на нее.

– Ну ладно, смышленая ты наша. Не будь такой чертовски самоуверенной, – сказала она с вызовом.

– Да, Ким, только не говори, что сама бы не залезла ему в штаны при первой же возможности, – иронически улыбнулась Виктория.

– А я о чем? Мне такая возможность не представится, ну и что проку зря болтать? Я в южной Калифорнии, а Доди в своем чертовом Лите.

Они умолкли, глядя, как у Доди берут интервью в «Шоу Джимми Макгилвари». Ким подумала, что Макгилвари – заноза в заднице, и, похоже, он воображал себя такой же большой звездой, как и его гости. Он спросил Доди о его любовных похождениях.

– Скажу как на духу, у меня в настоящий момент просто нет времени для прочных стабильных отношений. Сейчас я только стараюсь набрать как можно больше сверхурочной работы. Летние праздники-то уже на носу[16], – объяснил слегка покрасневший Доди, и его тонкие губы едва не скривились в улыбке.

– Меня бы и непрочные устроили, – облизала Кайли нижнюю губу.

– И не говори, – мрачно кивнула Виктория с расширенными глазами.

Мадонну больше интересовал Дик Прентис. Она снова погрузилась в статью, надеясь прочесть об уходе Дика из фанатов. Подробно об этом еще не рассказывали, и было бы интересно узнать его собственную точку зрения.

…для нас всех остается надежда, поскольку Дик сохраняет непредвзятость в плане романтических отношений со времени его широко освещенного прессой разрыва с сексуальной билетершей из кинотеатра, Сандрой Райли. Эту-то тему Дик и желал бы недвусмысленно прояснить.

– Думаю, что в известном смысле мы любили друг друга слишком сильно. И в наших чувствах не осталось ни горечи, ни злобы, ничего подобного. Собственно, я только на днях говорил с Сандрой по телефону, так что мы по-прежнему лучшие друзья. Просто наши карьеры, ее и моя, препятствовали нам видеться так часто, как хотелось бы. Очевидно, что кино – это не работа с девяти до пяти, а я, занимаясь перевозкой мебели, должен разъезжать по всей стране и часто ночевать не дома. Мы привыкли к тому, что мы не вместе, и что-то распалось. К несчастью, такова природа бизнеса, которым мы заняты. Отношения трудно поддерживать.

Социальная жизнь Дика – еще одна область, где, по его мнению, он получил чрезмерную долю нежеланного паблисити. Он не скрывает, что любит светскую жизнь, но все же считает, что «некоторые личности» делают из мухи слона.

– Ну да, люблю иногда погонять шары с Доди Челмерсом и Ча Телфером. Виновен, ваша честь; как есть виновен. Да, имею привычку посещать такие места, как «Спей-лаунж», «Суонниз» и «Клан таверн»; люблю пропустить там пинту-другую лагера. Тем не менее публика видит только обаяние запретного плода. Думает, будто я напиваюсь каждый вечер, так ведь ничего подобного. Большинство вечеров я дома, смотрю «Улицу Коронации» и «Жителей Ист-Энда». И чтобы проиллюстрировать, как пресса раздувает всякую чушь, возьмем репортаж, появившийся в одной воскресной газете, о названии которой умолчу. Там говорилось, что я принимал участие в драке на холостяцкой вечеринке в баре «Фокс». Я никогда не бываю в этой пивной и в любом случае тем вечером работал сверхурочно! Если бы я бывал в пабе так часто, как утверждают некоторые хроникеры из колонок светских сплетен, вряд ли я был бы способен выполнять мою работу водителя в «Северных перевозках». У меня, разумеется, нет намерения почивать на лаврах, когда в стране три миллиона безработных.

Босс Дика, опытный бригадир Рэб Логан, соглашается с ним. Рэб, наверное, знает Дика лучше, чем кто-либо в бизнесе, и Дик откровенно ставит в заслугу суровому эдинбуржцу спасение своей карьеры.

– Дик пришел к нам с репутацией человека, скажем так, довольно сложного, – рассказал Рэб. – Он был скорее индивидуалист, нежели член команды, и мог отправиться в паб, когда бы ему ни приспичило. Несомненно, такое отношение вызывало у остальных ребят негативные чувства. Мы тогда скрестили шпаги в первый и последний раз, и с тех пор работать с Диком было одно удовольствие. Я не могу на него нарадоваться.

Дик всячески готов подтвердить свою признательность этому свенгали[17] от перевозок.

– Я всем обязан Рэбу. Он отвел меня в сторону и сказал, мол, у меня есть все необходимое, чтобы преуспеть в этом деле с перевозками; выбор – за мной. Тогда я еще был самонадеянным юнцом и вообще не прислушивался к чужому мнению. Тем не менее я помню эту исключительно мрачную и одинокую поездку домой на автобусе номер шесть в тот день, когда Рэб высказал мне горькую правду. Он не боится повторить очевидное, что-то, к чему ты стоишь вплотную и ничего не различаешь дальше собственного носа. После головомойки от Рэба Логана человек спускается с небес на землю. Урок, полученный от Рэба в тот день, оказался самым важным. В известном смысле бизнес с перевозками такой же, как и любой другой. Суть в том, что судят, насколько ты хорош, только по твоему последнему рейсу.