Эйсид-хаус - [32]
С птицеголовыми лучше было даже не говорить. И важно было помнить золотые правила работы в баре, относящиеся к птицеголовым.
1. ДЕЙСТВУЙ РЕШИТЕЛЬНО.
2. НЕПРЕКЛОННО ПРИДЕРЖИВАЙСЯ ПЕРВОНАЧАЛЬНОГО РЕШЕНИЯ, ВНЕ ЗАВИСИМОСТИ ОТ ТОГО, СПРАВЕДЛИВО ЭТО РЕШЕНИЕ ИЛИ НЕТ.
3. НИКОГДА НЕ ПЫТАЙСЯ ОБЪЯСНИТЬ ПТИЦЕГОЛОВОМУ ПРИЧИНУ(Ы) ТВОЕГО РЕШЕНИЯ. ОПРАВДЫВАЯСЬ ИЛИ КАК-ТО ОБОСНОВЫВАЯ ЕГО, ТЫ ЛИШЬ КОМПРОМЕТИРУЕШЬ СВОЮ ВЛАСТЬ.
Таковы были правила игры. Всегда.
Он помотал головой, глядя на птицеголовых. Они изрыгнули какие-то ругательства и ушли.
Спустя несколько минут Она поднялась из-за столика. Эрни, стоявший у другого конца стойки, двинулся было, чтобы ее обслужить, но тут же продолжил болтать с парой клиентов, когда увидел, что она направляется к Классически Образованному.
– Крейг, – сказала она ему, – мне понравилось, как ты отшил этих странных чуваков с клювами и в перьях. Они к нам клеились. Ты когда сегодня заканчиваешь?
– Ну, через полчаса.
– Хорошо, а не хочешь пойти со мной и моей подругой Розалин? Ты же знаком с Розалин, верно… Ха-ха-ха, ну конечно знаком.
– Ладно.
– Только, Крейг, не думай развести нас на трах. Ты довольно сексуальный мужик, но воспринимаешь себя чересчур серьезно. Мы хотим, чтобы ты увидел себя с новой стороны. Понял? – Она улыбнулась и двинулась обратно туда, где сидела ее подруга.
Интересно, что они такое затеяли? К чему он вообще им понадобился? Тем не менее он пойдет с ними. Это может оказаться познавательно. Не важно, кто ты, птицеголовый или даже Классически Образованный, в жизни всегда можно чему-нибудь да поучиться.
Там, где разбиваются мечты
Дом в Санта-Монике был удачно расположен позади Палисейдс-Бич-роуд, шумного бульвара на берегу океана. Он находился в самом процветающем районе, чье богатство для яппи-обитателей кондоминиумов дальше по Тихоокеанскому побережью служило вершиной, к которой надо стремиться. Двухэтажный особняк в испанском стиле, частично скрытый от дороги огромной кирпичной стеной и рядом местных американских и завезенных деревьев. За стеной, в нескольких ярдах от нее, была протянута проволока под напряжением, огибавшая по периметру весь участок. Внутри ворот на входе в парк стояла неприметная разборная будка, возле которой сидел здоровенный охранник в очках с зеркальными стеклами.
Процветание – разумеется, именно такое общее впечатление производил этот особняк. Хотя, в отличие от соседнего района Беверли-Хиллз, концепция местного процветания казалась скорее утилитарной, нежели связанной со статусом. Как будто богатство здесь для того, чтобы его планомерно тратить, а не нарочито афишировать с целью вызвать уважение, благоговение или зависть.
Бассейн позади дома был осушен; в этом особняке не жили год напролет. Внутри дом был обставлен дорогой мебелью, но в холодном, практическом стиле.
Четыре женщины отдыхали в огромной комнате, из которой через двери патио можно было попасть к сухому бассейну. Они чувствовали себя непринужденно, откинувшись в креслах в тишине. Доносились только звуки телевизора, который одна из них смотрела, да тихо шипел кондиционер, закачивавший в дом прохладный, сухой воздух.
На большом черном кофейном столике лежала пачка глянцевых журналов. Они носили такие названия, как «Быдло», «Новости трущоб» и «Алкаши». Мадонна лениво перелистывала журнал «Психопат» и внезапно остановилась, залюбовавшись мертвенно-бледной фигурой Дика Прентиса, блистающего в пурпурно-черно-бирюзовом тренировочном костюме из тонкого нейлона.
– Хоэ! Рано или поздно я выебу эту задницу! – похотливо воскликнула она, нарушив общее молчание, и подсунула фотографию под нос Кайли Миноуг.
Кайли с циничным видом пригляделась:
– Хмм… ну, не знаю… Вроде неплохая задница, но меня на самом деле не тянет на мужиков с флэт-топом. Хотя я бы не вышвырнула такого за здорово живешь из постели, понимаешь?
– Что там такое? – спросила Виктория Принсипал, которая полировала пилочкой ногти, полулежа на диване.
– Дик Прентис из Гилмертона. Раньше был футбольным фанатом, но теперь с этим завязал, – отозвалась Мадонна, щелчком отправив в рот пластинку жвачки.
Виктория невероятно возбудилась:
– Абсолютный чертов ебарь. И хозяйство у него небось как у жеребца. Напоминает то фото, что я достала, ну этого, Тэма Маккензи, из основного состава молодежной команды Лита семидесятых. Чертовски западала на него, настоящий мужик, скажу я вам. Хоэ, а этот просто запредельный чувак! Вон как все выпирает даже через спортивки! Я тут подумала, ебать меня, да я бы отдала зубы мудрости, чтобы отсосать такой!
– Тебе и так, наверное, пришлось бы с ними расстаться, если у него и вправду такой громадный! – ухмыльнулась Кайли.
Они все громко засмеялись, кроме Ким Бейсингер, которая, свернувшись калачиком в кресле, смотрела телевизор.
– На одних благих пожеланиях далеко не уедешь, – пробормотала она задумчиво.
Ким изучала чувственный образ Доди Челмерса: бритый череп, майка «Кастлмейн» размера XXXX и «Левайсы». Хотя Роки, его верного американского питбуль-терьера, не было видно на экране, Ким заметила, что кожаный поводок с цепочкой накручен вокруг сильной руки Доди, украшенной татуировкой. Эротизм этого образа просто зашкаливал. Жаль, не сообразила записать программу на видеомагнитофон.
Это — книга, по которой был снят культовейший фильм девяностых — фильм, заложивший основу целого модного течения — т. н. «героинового шика», правившего несколько лет назад и подиумами, и экранами, и студиями звукозаписи. Это — Евангелие от героина. Это — летопись бытия тех, кто не пожелал ни «выбирать пепси», ни «выбирать жизнь». Это — книга, которая поистине произвела эффект разорвавшейся бомбы и — самим фактом своего существования — доказала, что «литература шока» существует и теперь. Это — роман «На игле».
Рой Стрэнг находится в коме, но его сознание переполнено воспоминаниями. Одни более реальны – о жизни Эдинбургских окраин – и переданы гротескно вульгарным, косным языком. Другие – фантазия об охоте на африканского аиста марабу – рассказаны ярким, образным языком английского джентльмена. Обе истории захватывающе интересны как сами по себе, так и на их контрапункте – как резкий контраст между реальной жизнью, полной грязи и насилия, и придуманной – благородной и возвышенной. История Роя Стрэнга – шокирующий трип в жизнь и сознание современного английского люмпена.
Уэлш – ключевая фигура современной британской прозы, мастер естественного письма и ниспровергатель всяческих условностей, а клей – это не только связующее желеобразное вещество, вываренное из остатков костей животных. «Клей» – это четырехполосный роман воспитания, доподлинный эпос гопников и футбольных фанатов, трогательная история о любви и дружбе.
Может ли человек полностью измениться? Самый одержимый из давно знакомых нам эдинбургских парней, казалось бы, остепенился: теперь он живет в Калифорнии с красавицей-женой и двумя маленькими дочками, стал успешным скульптором, его работы нарасхват. Но вот из Эдинбурга приходит сообщение, что убит его старший сын, — и Бегби вылетает на похороны. Он вовсе не хотел выступать детективом или мстителем, не хотел возвращаться к прошлому — но как глубоко внутрь он загнал былую агрессию и сможет ли ее контролировать?.Впервые на русском — недавний роман «неоспоримого лидера в новой волне современной британской словесности» (Observer), который «неизменно доказывает, что литература — лучший наркотик» (Spin).В книге присутствует нецензурная брань!
Впервые на русском – новейший роман «неоспоримого лидера в новой волне современной британской словесности» (Observer), который «неизменно доказывает, что литература – лучший наркотик» (Spin). Возвращаясь из Шотландии в Калифорнию, Бегби – самый одержимый из давно знакомых нам эдинбургских парней, переквалифицировавшийся в успешного скульптора и загнавший былую агрессию, казалось бы, глубоко внутрь, – встречает в самолете Рентона. И тот, двадцать лет страшившийся подобной встречи, донельзя удивлен: Бегби не лезет драться и вообще как будто не помышляет о мести.
«Игры — единственный способ пережить работу… Что касается меня, я тешу себя мыслью, что никто не играет в эти игры лучше меня…»Приятно познакомиться с хорошим парнем и продажным копом Брюсом Робертсоном!У него — все хорошо.За «крышу» платят нормальные деньги.Халявное виски льется рекой.Девчонки боятся сказать «нет».Шантаж друзей и коллег процветает.Но ничто хорошее, увы, не длится вечно… и вскоре перед Брюсом встают ДВЕ ПРОБЛЕМЫ.Одна угрожает его карьере.Вторая, черт побери, — ЕГО ЖИЗНИ!Дерьмо?Слабо сказано!
История жизни одного художника, живущего в мегаполисе и пытающегося справиться с трудностями, которые встают у него на пути и одна за другой пытаются сломать его. Но продолжая идти вперёд, он создаёт новые картины, влюбляется и борется против всего мира, шаг за шагом приближаясь к своему шедевру, который должен перевернуть всё представление о новом искусстве…Содержит нецензурную брань.
Героиня книги снимает дом в сельской местности, чтобы провести там отпуск вместе с маленькой дочкой. Однако вокруг них сразу же начинают происходить странные и загадочные события. Предполагаемая идиллия оборачивается кошмаром. В этой истории много невероятного, непостижимого и недосказанного, как в лучших латиноамериканских романах, где фантастика накрепко сплавляется с реальностью, почти не оставляя зазора для проверки здравым смыслом и житейской логикой. Автор с потрясающим мастерством сочетает тонкий психологический анализ с предельным эмоциональным напряжением, но не спешит дать ответы на главные вопросы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.
Доминик Татарка принадлежит к числу видных прозаиков социалистической Чехословакии. Роман «Республика попов», вышедший в 1948 году и выдержавший несколько изданий в Чехословакии и за ее рубежами, занимает ключевое положение в его творчестве. Роман в основе своей автобиографичен. В жизненном опыте главного героя, молодого учителя гимназии Томаша Менкины, отчетливо угадывается опыт самого Татарки. Подобно Томашу, он тоже был преподавателем-словесником «в маленьком провинциальном городке с двадцатью тысячаси жителей».