Ещё раз о решении территориальной проблемы. Анализ осетино-ингушских отношений и перспективы выхода из межнационального кризиса - [3]

Разумеется, Б.Н.Ельцин, М.Бочаров и их единомышленники знали, что обещание удовлетворить требования депутатов бывшей Чечено-Ингушетии взамен “5–7 голосов”, отданных за Б.Н.Ельцина, есть на деле нарушение действующей Конституции страны. Тогда — не подсудное ли это дело?

Следует особенно подчеркнуть, что депутаты от бывшей ЧеченоИнгушетии эти “5–7 голосов” продали по максимальной политической цене. “На народных депутатов России от Ингушетии и лидеров Народного Совета Ингушетии ингушским народом была возложена обязанность, — пишут Б.Богатырев и Б.Костоев, — добиться принятия Закона “О реабилитации репрессированных народов” и восстановления ингушской государственности, упраздненной Сталиным в 1934 году в пользу Северной Осетии. Наши действия в парламенте России и в других структурах власти объяснялись стремлением восстановить справедливость в отношении репрессированных народов и, прежде всего, ингушского. Мы добились принятия Закона “О реабилитации репрессированных народов” и позже убедили Бориса Николаевича в необходимости восстановления государственности ингушского народа"(Богатырев Б., Костоев Б. Правда и ложь об ингушской трагедии. Независимая газета, 1997, 28 марта.). Здесь можно понять Б.Богатырева и Б.Костоева, ратовавших за принятие Закона "О реабилитации репрессированных народов" и создание Республики Ингушетия. Вряд ли найдутся люди и в республике Северная Осетия-Алания, которые бы не хотели полной реабилитации ингушей, равно как и других репрессированных в годы войны народов. Однако проблема состоит в том, что два влиятельных политика Ингушетии искажают исторические факты, разжигая межнациональные страсти и создавая из осетин и Северной Осетии-Алании “образ врага”. Они смещают акценты дискутируемого вопроса и вводят в заблуждение значительную часть российской общественности. Другая проблема состоит в том, что в самой Ингушетии большая часть населения охотно верит своим политикам и публицистам, включая Б.Богатырева и Б.Костоева. Ее, как правило, мало волнует историческая правда, подкрепленная документами и проверенными фактами. Зато охотно приклоняет слух ко лжи о “восстановлении ингушской государственности, упраздненной Сталиным в 1934 году в пользу Северной Осетии”, хотя известно, что в 1934 году Чеченская и Ингушская автономные области на добровольных началах, как близкородственные народы, объединились в одну Чечено-Ингушскую автономную область, которая в 1936 году по воле того самого Сталина, который будто бы еще в 1934 году упразднил ингушскую государственность, была преобразована в Чечено-Ингушскую АССР.

Проще говоря, чеченцы и ингуши с 1936 года впервые в своей многовековой истории получили статус государственности в виде автономной республики, которая по Конституции ЧИАССР, РСФСР и СССР признавалась государством в составе Российской Федерации.

То есть факт состоит в том, что именно с 1936 года начинается подлинное национально-государственное строительство чеченцев и ингушей (Национально-государственное строительство чеченцев и ингушей началось с Терской Советской Республики, т. е. с 1918 года, затем с Горской Республики, куда эти два народа входили наряду с осетинами, кабардинцами, балкарцами и другими горцами.

Однако с приобретением статуса республики и юридическим признанием Чечено-Ингушской АССР как автономного государства в составе РСФСР начался качественно новый этап в национальногосударственном строительстве чеченцев и ингушей. К этому следует добавить, что в 1957 году, при восстановлении ЧеченоИнгушской АССР территория упраздненной в 1944 году республики чеченцев и ингушей увеличилась на несколько тысяч квадратных километров. Это было сделано за счет присоединенных в 1957 году к ЧИАССР Шелковского, Наурского и Каргалинского районов Ставропольского края, никогда не принадлежавших до этого ни чеченцам, ни ингушам, которым по воле именно Сталина передали уже и Сунженский казачий округ, существовавший до конца 20-х годов на правах автономии, и город Грозный, до этого времени являвшийся самостоятельной административной единицей, не подчинявшейся ни Чеченской, ни Ингушской автономным областям.

Таким образом, объединенные в одно целое Чеченская и Ингушская автономные области, к которым центральная Советская власть, или, используя язык Богатырева и Костоева, Сталин присоединил и промышленный город Грозный и Сунженский автономный округ, с 1936 года стали республикой, т. е. государством в составе более мощного федеративного государства. Добавим к этому, что ЧеченоИнгушская АССР, как и другие республики и автономные области Северного Кавказа, была дотационной и за все годы Советской власти получила астрономические суммы из федерального бюджета.

На фоне данных азбучных истин это просто черная неблагодарность — утверждать, что в 1934 году Сталин упразднил ингушскую государственность, да еще “в пользу Северной Осетии”. В этой связи нелишне еще раз отметить, что если в 1944 году была упразднена ингушская государственность чеченского и ингушского народов в форме Чечено-Ингушской АССР, то в 1957 году центральная Советская власть восстановила ту именно автономную республику — ЧИАССР, которая была ликвидирована в 1944 году.