Джампи - [18]

Роланд. Нет, я буддист.

Тилли. Ничего себе! Это еще хуже.

Роланд. Я ездил в буддийскую обитель — помнишь, я рассказывал?

Хилари. Да, конечно.

Роланд. Надо признать, это была просто фантастика. Сплошные медитации! Я работал над состоянием покоя. Очень важно погрузиться вглубь себя и оставаться спокойным.

Хилари. Мне пора наконец заняться пастой. Может, ты накроешь на стол? Пожалуйста.

Хилари сует Тилли в руки столовые приборы, и та начинает накрывать на стол.

Хилари ненадолго выходит, затем возвращается.

Двадцать лет назад пала Берлинская стена.

Роланд. Правда? Как летит время!

Хилари. Да, я смотрела об этом передачу. И куда только время девается?

Тилли, ты что-нибудь знаешь о Берлинской стене?

Пауза.

В 1945 году…

Тилли. Да кому это интересно?

Хилари. Кому-то может быть интересно, представь себе. У кого-то могут быть интересы более обширные, чем содержимое их гардероба.

Тилли. А я не хочу ходить как те тетки, которых выбирают для телешоу «Снимите это немедленно»!

Роланд. Жуткая передача.

Хилари. В твоем возрасте я уже интересовалась политикой и равноправием полов. И мой кругозор простирался несколько дальше вопроса «Что надеть?»

Тилли. Знаю, я видела фотки. Дядя Роланд, как называется блондинка с двумя извилинами?

Роланд. Не уверен, что мне следует отвечать на этот вопрос.

Тилли. Беременная!

Роланд. Кстати, это смешно.

Хилари. Я сейчас, извините.

Роланд. Может, тебе помочь?

Хилари. Нет, я только…

Выходит.

Тилли. Видите? Она мне постоянно мозг выносит! Сижу тут взаперти с депрессивной матерью. Вы ко мне хорошо относитесь, правда?

Роланд. Конечно.

Тилли. Тогда можно я у вас немного поживу? Мне только кое-какие шмотки в сумку покидать. Я прошу потому, что уже сил никаких нет.

Хилари приносит миску с салатом и ставит на стол.

Тилли. Дядя Роланд говорит, что мне можно пожить у него на Хайгейт.

Роланд. Ну, положим, я…

Хилари. Я уверена, он не мог такого сказать.

Тилли. На какое-то время. Он сказал, что не возражает, если я быстро соберусь. Мы с тобой не можем жить вместе. А к экзаменам я и там смогу готовиться.

Хилари. Нет.

Тилли. Я так и знала, что ты не разрешишь. Вы ее совсем не знаете. Представляете, что она недавно сделала? Шпионила за мной. Просто тащилась на машине и следила за мной.

Хилари. Послушай, я ведь уже извинилась за тот раз. Я тогда переволновалась.

Тилли. Мы идем по улице, и тут один из моих друзей говорит: «Ой, смотри, это не твоя мама там в машине?» Я обернулась и была готова просто сквозь землю провалиться от стыда.

Хилари. Было два часа ночи, а телефон ты выключила.

Тилли. Родная мать ползет за мной, как червяк какой-то!

Хилари. Я же беспокоилась о тебе!

Тилли. Это я беспокоюсь о тебе — у тебя совсем крышу снесло.

Хилари. Неправда, ты никогда обо мне не беспокоишься. Ты вообще обо мне не думаешь.

Тилли. Правильно — потому что я тебя ненавижу!

Роланд. Думаю, ты преувеличиваешь.

Хилари. Знаешь, у них ведь есть пистолет…

Роланд. Пистолет?!

Хилари. Пистолет.

Тилли. Господи, ну это же просто для прикола.

Хилари. Да, Тилли смеялась над этим по телефону.

Тилли. Говорю же, это была шутка. Никто не собирается пускать его в дело.

Хилари. Вот именно поэтому ты будешь сидеть дома.

Тилли. Ну почему?! Это же и есть самое прикольное — что можно достать все, что угодно, в этом-то вся шутка. Можно раздобыть что захочешь — и это как вызов обществу, насмешка, что ли. Ну, типа, как в ваше время парни носили длинные волосы, или женщины начинали принимать противозачаточные таблетки. Он не собирается им пользоваться, ты что. Это только для смеха. Ты что, не видишь?

Хилари. Нет, я не вижу.

Тилли. Это было на спор. Посмотреть, что будет. Сможет Руперт достать пистолет или нет — и он достал. Потому что сейчас можно что угодно достать.

Хилари. Тем не менее, ты не выйдешь из этого дома до тех пор, пока я не буду уверена, что это оружие было передано кому-то из взрослых. Я ясно выразилась? Я даю им неделю, а потом…

Роланд. Пистолет — это чересчур.

Тилли. А в Японии придумали такую машинку: прикладываешь электроды к голове и проигрываешь свои самые заветные мечты.

Роланд. Ничего себе.

Тилли. Маме бы понравилось.

Хилари. Почему?

Тилли. Ты вечно стараешься к людям в мозги залезть. И если бы изобрели такие инъекции…

Хилари. Какие еще инъекции?

Тилли. Вроде невидимых, микроскопических чипов. Как прибор слежения. Потому что ведь мобильник легко отключить. А эти можно вколоть — и все, больше мы не потеряемся. И они — то есть родители — будут всегда знать, где мы. Ну как, ты бы мне такое вколола?

Хилари. Нет, я думаю, тогда ты бы чувствовала себя действительно несвободной.

Тилли. А то! И ты бы вживила родной дочери какую-то жуть только потому, что тебе необходимо все контролировать. Ты же псих!

Хилари. Я ведь сказала, что не стала бы этого делать.

Тилли. Так я тебе и поверила.

Роланд. Но может быть… понимаешь, может быть, она просто волнуется о тебе. Она же мать.

Тилли. Вы считаете, это нормально? Это вообще нормально? Думать, что мир настолько сошел с ума, что лучше стоит превратить собственного ребенка во что-то вроде передатчика?

Хилари. Это же все гипотезы.

Тилли. Она бы меня затравила. Собаками.