Дюма. Том 66. Путевые впечатления. Корриколо - [36]

В тот же вечер англичанин сел на пароход "Король Георг", а лаццарони потерялся в толпе своих товарищей.

Англичанин совершил три поступка, категорически запрещенные в Неаполе: дурно отозвался о короле, скопировал фрески и украл статуэтку, и все это не благодаря своим деньгам, ибо от денег ему не было бы никакого проку, а благодаря сообразительности лаццарони.

Однако, скажут некоторые, среди содеянного англичанином есть, как ни говори, кража. Отвечу, что лаццарони по сути своей вор, а точнее — у него свои представления о собственности, мешающие ему разделить на этот счет мнение других. Лаццарони не вор, он завоеватель, он не крадет, он берет. В нем много от спартанца: для него изъятие есть деяние добродетельное, лишь бы совершалось оно ловко. В его глазах вор только тот, кто попадается, поэтому, чтобы не попасться, лаццарони порой вступает в сговор со сбиром.

Сбир частенько не кто иной, как лаццарони, которого вооружил закон. Выглядит сбир внушительно: при нем карабин, пара пистолетов и сабля. Сбир в некотором роде второсортный полицейский: он следит за общественным порядком между проходом патрулей. Если сбир и лаццарони в сговоре, то сбир, сразу после того как патруль прошел, кладет на дорожную тумбу камень, давая тем самым лаццарони знак, что тот может воровать, ничего не опасаясь.

После того как кража совершена, сбир подходит к нему, и сообщники делят добычу по-братски.

Правда, порою случается и так, что сбир обкрадывает лаццарони или лаццарони обманывает сбира: дела в нашем мире идут так худо, что на сознательность даже мошенников рассчитывать больше не приходится.

Правительству обо всем этом известно, и оно старается поправить положение, меняя квартальных сбиров, но возникают новые сговоры, новые компании по этому взаимному страхованию.

Сбир устраивает засаду на улицах Кьяйя, Толедо, Фор-челла и может быть уверен, что уже в первый вечер ему удастся установить коммерческие отношения, благодаря которым он возместит потери, причиненные вынужденным разрывом прежних связей.

Карманов у лаццарони нет, поэтому он постоянно запускает руку в карманы других, так что сбир довольно быстро застает его на месте преступления и между ними заключается сделка.

Великодушный, как Оросман, сбир соглашается на выкуп.

Лаццарони, верный своему слову, как Лузиньян, освобождается от данного обещания через десять минут, полчаса, самое позднее — через час.

Впрочем, иногда, как я уже сказал, сбир злоупотребляет своей властью, а лаццарони — своей ловкостью.

Однажды, проходя по улице Толедо, я видел, как арестовывали сбира. Подобно лафонтеновскому охотнику, он оказался ненасытен и был наказан за свою жадность.

Вот что произошло.

Сбир застиг лаццарони на месте преступления.

— Что ты украл у господина в черном, который только что прошел мимо? — спросил сбир.

— Ничего, совершенно ничего, ваше превосходительство, — ответил лаццарони (он величает сбира обращением "ваше превосходительство").

— Я видел, как ты запустил руку ему в карман.

— Его карман был пуст.

— Как так? Ни платка, ни табакерки, ни кошелька?

— Это был ученый, ваше превосходительство.

— Зачем же ты имеешь дело с людьми подобного рода?

— Я слишком поздно понял, кто это.

— Пойдем, следуй за мной в полицию.

— Как? Я же ничего не украл!

— Именно поэтому, дурак ты эдакий! Если б ты что-нибудь украл, мы бы договорились.

— Ну, так это дело поправимо, не всегда же я буду таким невезучим.

— Ты обещаешь возместить мне убытки через полчаса?

— Обещаю, ваше превосходительство.

— Как же?

— Содержимое карманов первого же прохожего будет вашим.

— Согласен, но я сам выберу кого надо. Меня вовсе не устраивает, чтобы ты совершил еще одну глупость.

— Выбирайте.

Сбир величественно оперся на придорожную тумбу, а лаццарони лениво улегся у его ног.

Мимо прошли аббат, адвокат, поэт, но сбир не шелохнулся. Наконец показался молодой офицер, развязный, элегантный, в парадной форме. Сбир подал знак.

Лаццарони поднялся, пошел за офицером, и оба скрылись за ближайшим поворотом. Мгновение спустя лаццарони вернулся, держа добычу в руке.

— Что это такое? — спрашивает сбир.

— Носовой платок, — отвечает лаццарони.

— И все?

— Что значит "и все"? Это батист!

— У него что, был только один платок?[18]

— В этом кармане — только один.

— А в другом?

— А в другом — шейный платок.

— Почему же ты его не принес?

— Его я оставляю себе, ваше превосходительство.

— Как это себе?

— Так. Мы же договорились поделиться.

— И что?

— То, что каждому досталось по карману.

— Я имею право на все.

— На половину, ваше превосходительство.

— Я хочу шейный платок!

— Но, ваше…

— Я хочу шейный платок!

— Это несправедливо.

— А, ты дурно отзываешься о правительственных служащих! В тюрьму, негодяй, в тюрьму!

— У вас будет платок, ваше превосходительство.

— Мне нужен платок офицера.

— У вас будет его платок.

— Как ты разыщешь офицера?

— Он отправился к своей любовнице на улицу Фориа, я подожду его у входа.

Лаццарони поднялся вверх по улице и устроил засаду на улице Фориа.

Через некоторое время молодой офицер выходит; не успев сделать и десяти шагов, он опускает руку в карман и обнаруживает, что тот пуст.

— Простите, ваша светлость, — спрашивает лаццарони, — вы что-то ищете?