Дорога к счастью - [58]

— Спроси-ка начальника, будет ли он писать акт о приеме бандита? — угрюмо обратился Доготлуко к дежурному.

Милиционер с готовностью исполнил просьбу и скоро показался на крыльце.

— Заходите!

Щупленький рыжий человечек сидел за большим ободранным конторским столом. Лицо у него было сильно помято, под глазами, мутно-красными, темнели синеватые отеки, словно куски слоеного теста. Мельком взглянув на парней, он снова опустил голову, делая вид, что поглощен чтением какой-то бумажки.

Тыху остался у дверей, а Доготлуко прошел дальше и остановился подле стола начальника. Так простоял он некоторое время, молча смотря на уткнувшегося в бумажку начальника. Затем спросил его с ядовитой неприязнью:

— Ну что ж, товарищ начальник, акт будете писать?

Начальник поднял голову, словно сейчас только заметил присутствующих, и некоторое время молча рассматривал Доготлуко. Затем небрежно откинулся на спинку стула, вытянул ноги под столом и, не спеша, извлек из кармана серебряный портсигар. Сунув длинную, дорогую папиросу в рот, он, наконец, заговорил, не спуская с Доготлуко ледяного взгляда:

— Да, собираюсь составлять протокол на вас обоих!..

— За что же это? — вырвалось у Доготлуко, не ждавшего такого оборота дела.

— А за то, чтобы вы не в свое дело не совались, — отчеканил начальник, резко выпрямляясь на стуле.

— Как это так? Разве борьба с бандитами не дело каждого гражданина Советской страны?

— Да. Но их обязанность состоит также и в том, чтобы не мешать оперативным планам тех, кому это надлежит ведать.

— Где же был твой «оперативный» план, когда все это время Дархок безнаказанно оперировал в нашем районе, не давая житья советским людям?

— Тебя не касается, когда и как осуществляется наш оперативный план, — сказал начальник, немного сбавив тон. — Но предупреждаю: если впредь совершишь подобное, не предупредив нас, то и тебя вместе с бандитами посажу!

— Выходит, плохо мы сделали, что поймали бандита?..

— Одного поймали, а десять улетели, вот что вы сделали, если хочешь знать!

— Дархок один остался в лесу, а его сообщники сидят в аулах и станицах и не собираются никуда улететь. Но не знаю, помечено ли это в твоих «оперативных» планах…

Встретив такой отпор и убедившись, что этого парня «не возьмешь на бога», начальник, повидимому, благоразумно решил не гневаться на насмешку над его оперативными планами и сказал, стараясь принять более миролюбивый тон:

— Что входит и что не входит в наш оперативный план, тебя не касается. Довольно! Советую тебе не заходить дальше, — и круто меняя тему, спросил: — Где оружие бандита?

— Вот то, что мы при нем нашли: карабин и маузер.

Доготлуко поставил к столу начальника карабин и, указывая на висевший на его поясе маузер, добавил:

— Маузер я беру себе, по праву поймавшего.

Теперь начальник всерьез вскипел и вскочил, ударив кулаком по столу. Но Доготлуко оказался еще менее уступчивым. На категорическое требование начальника сдать сейчас же все оружие бандита он твердо заявил:

— Тогда я отвезу маузер в Краснодар, в отдел ОГПУ. Там решат, правильно я взял маузер себе или неправильно.

— Засажу в тюрьму! — пригрозил начальник.

Доготлуко, уверенный в своей правоте, невозмутимо ответил:

— Теперь я вижу, что ты и это можешь сделать. Вместо того, чтобы гоняться за бандитами, легче сажать тех, кто их ловит. Но имей в виду: если только ты арестуешь меня, найдется немало людей, которые станут за меня и расскажут в отделе ОГПУ о твоих действиях. Там разберутся, насколько я нарушил твои «оперативные» планы, поймав бандита…

Доготлуко вышел от начальника угрозыска, сохранив при себе маузер с условием, что обязательно повезет его в отдел ОГПУ и что, если он этого не сделает, начальник его арестует.

Остаток ночи они провели в районе, устроившись на ночлег у знакомых. Наутро с попутной подводой направились в свой аул.

Доготлуко возвращался с досадливым чувством не выполненного до конца дела. Все поведение начальника угрозыска казалось ему подозрительным, и теперь, чем больше он думал, вспоминая свою стычку с ним, тем больше возрастала у него тревога.

«Не чуждый ли начальник угрозыска элемент? Если так, то он даст Дархоку возможность бежать. Тогда выйдет, что он, Доготлуко, явится невольным виновником страшной мести бандита комсомольской организации и лучшим людям аула. Надо бы поставить в известность райком. Не лучше ли было поехать прямо в Краснодар, в отдел ОГПУ?»

Так и не решив, что ему надо предпринять, доехал он до своего аула.

Слух опередил их появление. Аул был полон самых разноречивых толков. Одни верили в поимку бандита, другие не верили Друзья встретили их с чувством восхищения и засыпали вопросами, заставляли еще и еще раз пересказывать, как все произошло. Враги же, встречаясь с ними, зловеще молчали.

Однако Доготлуко и восторг друзей и затаенную выжидательную ненависть недругов встречал безразлично. На него с новой силой навалилась тяжесть безутешной скорби об утрате друга. Ликвидация преступника, который, как он был убежден, являлся главным исполнителем кровавого замысла врагов, дала ему некоторое удовлетворение, но не принесла утешения. И более того, — мысль о беспощадной мести этим извергам раньше несколько облегчала невыносимую боль утраты. А теперь отсутствовало даже и это спасительное утешение. Перед ним уже не было больше явственного врага, враг был скрытый, прячущий звериное лицо под маской благообразия, вонзающий хищный взгляд из щели в спину ему, Доготлуко, и другим активистам…