Дорога к счастью - [101]

У мотора по линии канавы и возле парников была поставлена охрана. Только в полночь довели воду до парников.

А на следующее утро вода уже до краев заполнила водоем и всю ложбину. Гуси и утки окраинных домов аула плавали, тихо раскачиваясь на поверхности воды. Женщины и ребятишки, выгнавшие телят на толоку, глазели на образовавшийся за ночь водоем, как на чудо.

На восходе солнца Биболэт тоже пришел взглянуть на воду и встретил здесь в полном сборе всю группу людей, рывших канаву Усталые, не выспавшиеся, но с довольным, радостным огнем в глазах, они стояли в немом восхищении перед результатами своего труда. Их молчание значило больше, чем самый оживленный разговор. Эти парни были крепко спаяны великой радостью труда.

— Ну, герои, как вам нравится дело ваших рук? — весело приветствовал их Биболэт.

Бат выступил вперед и со стариковской торжественностью ответил от имени группы:

— Такое содружество в работе понравилось моим ребятам, Биболэт. Дело с водой для парников закончено. Теперь укажи нам новую работу Мы хотим работать так же дружно и дальше. Вот желание моих ребят.

Такой оборот дела был неожиданным для Биболэта. До сих пор он был озабочен только канавой для парников и не задумывался над дальнейшим использованием этой спаянной группы. Слова Бата внезапно раскрыли новые возможности. Мысль восторженно метнулась к широким горизонтам будущего, и планы, один другого заманчивее, затеснились в голове Биболэта.

— Если вы, тридцать дружных ребят, захотите, мы можем поставить вас на участок огородов и табака, — ответил он с волнением. — Овладевайте возделыванием новых культур, которые впервые появились в севообороте адыгейских крестьян вместе с новой колхозной жизнью! Начинайте это большое дело — вот так, как вы есть, во главе с вашим тамадой Батом!

Ребята переглянулись, вполголоса переговорили между собой, и Биболэт увидел в их глазах загоревшийся порыв к борьбе.

Так в ауле Шеджерий возникла коллективная форма труда, зачаток будущих колхозных бригад. Впрочем, тогда в ауле даже не слышали этого слова — «бригада»: под началом Бата организована была группа огородников.

В приподнятом настроении Биболэт направился в колхозное правление и там встретил Мхамета, разгоряченного, вспотевшего, с шапкой в руках.

— Уиу-уиу! Кто же столько пота выжал из бедного младенца Мхамета? — воскликнул, смеясь, Биболэт.

— Беда с этими пахарями! Никак не сможем сделать так, чтобы они самостоятельно поднялись и выехали. Сегодня кое-как удалось выпроводить их немного раньше.

— А как идет пахота?

— Им трудно только выехать в поле, а там они работают горячо, даже соревнуются друг с другом. Некоторые из них однолемешным плугом вспахивают больше гектара в день! Но, Биболэт, ты совсем забываешь пахарей. Надо тебе поехать к ним.

— Видел, сколько воды привалило к парникам? — живо спросил Биболэт, не скрывая своей радости.

— Как не видел! Я уже на рассвете был там. Караульного разбудил, — спал парень. И перед восходом солнца еще раз был. Валлахи, удивительно, что совершили за несколько дней эти тридцать человек! Но теперь надо взяться за пахарей, Биболэт.

— Давай сегодня же выедем к пахарям.

— Очень хорошо. Но когда приедешь к ним… — начал Мхамет и запнулся, хитровато усмехаясь. — Ну, приедешь, увидишь, как там дела идут… — закончил он, с коварной улыбкой глядя на Биболэта.

Биболэт погрозил ему пальцем:

— Уж не готовишь ли ты мне какой-нибудь сюрприз?

— До коварства ли мне теперь! Новость одну услышал, но это неважно, после расскажу… — увернулся Мхамет, закручивая усы все с той же улыбкой. Впрочем, тотчас же став серьезным, он перевел разговор на другую тему: — Нехорошие разговоры пошли среди пахарей. Они говорят так: тех, которые не вступили в колхоз до сих пор, и тех, которые вышли обратно, мы больше никогда не примем в колхоз. «Попробуем, — говорят, — кому лучше будет житься: им без колхоза, или нам в колхозе».

— Э, это совсем не годится! — помрачнел Биболэт. — Обязательно сегодня поедем. Ты пока запряги линейку и подъезжай к аулсовету. Я буду там.

Мхамет и Биболэт приехали к пахарям в час обеденного перерыва. Завидя их, отдыхавшие пахари встали и пошли навстречу.

— Хорошего урожая вам! — приветствовал Биболэт.

— Спасибо, милости просим, наш гость! Тхагаледж[48] требует дара! — произнес высокий мужчина средних лет.

Биболэт, не понимая, о каком даре Тхагаледжа идет речь, вопросительно огляделся. В глазах пахарей, обступивших его тесным кольцом, он приметил тот же хитроватый огонек, что и у Мхамета.

Биболэт обернулся к Мхамету с надеждой, что тот его выручит. Но Мхамет безучастно и самодовольно крутил левой рукой ус, как бы говоря: «Ну, попался же ты теперь».

Правая рука Мхамета была спрятана за спиной, словно он что-то держал там…

— Я признаюсь, что вы меня уличили в незнании какого-то старого обычая пахарей, который я должен был бы знать, как сын крестьянина, — покорно, с напускной торжественностью сказал Биболэт, отвечая на шутку шуткой. — Но даже и приговоренному к смерти преступнику говорят, за что его казнят. Я вправе надеяться, что вы объясните мне, в чем я провинился.

— Это правда, что ты виноват! Ты, который рассказывал нам историю адыгейских крестьян и трудящихся всего мира, ты, умеющий охватывать все это умом, должен был знать древнее правило адыгейских пахарей, — заговорил вновь тот же высокий человек. — У адыгейских крестьян есть такой обычай: чтобы не гневался Тхагаледж и не лишил нас урожая, — от всякого, кто приезжает к нам, мы требуем какого-нибудь дара. Так вот, если ты принес с собой дар Тхагаледжу, то скорее подавай его, а если нет, то, чтобы умилостивить Тхагаледжа, мы должны будем посыпать твою голову свежевспаханной землей.