Девушка из Рима - [40]

— Безусловно. — В его голосе прозвучала ирония, когда он обернулся к Джейн. — Приятно знать, что она обладает такими важными для семейной жизни качествами.

Джейн покраснела, совершенно смутившись при упоминании, что она «хочет детей». И почувствовала облегчение, когда услышала, как Ванс, все еще не выпуская ее руку из своей, заметил:

— Если никто не возражает, я пойду спать. Сегодня был длинный день, а завтра предстоит масса работы. А ты, Джейн? Пойдешь пожелать мне спокойной ночи?

Она поднялась вслед за ним:

— Да. К-конечно.

Джулиан улыбнулся им:

— Все в порядке, голубки. Можете исчезнуть, мы не возражаем. Спокойной ночи, Ванс. Спокойной ночи, Джейн.

Лицо Антеи было похоже на изящную маску, улыбающуюся, но безжизненную.

— Спокойной ночи.

Джейн прошла впереди Ванса в гостиную, а оттуда по невысоким ступеням в холл. Ужасно глупо, но ее колени дрожали при мысли, что Ванс собирается снова изображать пылкого любовника. Хотя едва ли. Зрители остались на террасе. Когда он остановился у дверей кабинета, у нее мелькнула мысль, что он может все же настоять на нежном прощании. Но он лишь сказал:

— Спокойной ночи, Джейн. До завтра.

— О да. Спокойной ночи.

Он взялся за ручку двери и вошел в кабинет, оставив ее стоять на лестнице.

Какой же он все-таки непредсказуемый, думала она, раздеваясь. Непредсказуемый и загадочный.

Все следующее утро Джейн работала с Вансом в кабинете, печатая письма, разбирая вместе с ним цифры и отчеты, внося в меморандум и устав компании пункты, касающиеся слияния компаний. Они оба напряженно трудились, и было уже час дня, когда Ванс отодвинул бумаги и сказал с облегчением:

— На сегодня достаточно. Джейн, ты просто молодчина. Джулиан прав. Думаю, мы должны сохранить тебя для нашей семьи, пусть даже в качестве актива корпорации. Давай, ты заслужила чего-нибудь горячительного, а днем мы с тобой проедем вдоль побережья, чтобы ты могла им полюбоваться, и, может быть, где-нибудь поплаваем.

— Это будет здорово, — улыбнулась она.

Следующие несколько дней Джейн и Ванс продолжали в том же духе. По утрам они вместе работали с бумагами и расчетами, а после обеда совершали автомобильные прогулки. Джейн впервые удалось увидеть остров и его легендарную красоту. Айос-Гиордис с его ровным песчаным пляжем, окруженным скалистыми уступами и виноградниками. На востоке — современные отели и бунгало Ниссаки, небольшая бухта Дассия и Калами, прекрасный залив и стоящий на берегу знаменитый Белый дом, где однажды жил Лоренс Даррелл. На юге — оливковые рощи Мораитки и озеро Кориссон с его километрами песчаного пляжа, пустынного и девственно-чистого.

Палеокастрица располагалась в целом дне пути от виллы.

— Сегодня мы будем бездельничать, — объявил Ванс, кладя бутылку вина в корзину для пикника.

Антея наблюдала за ним, зеленые ее глаза сверкали из-под темных ресниц.

— Полагаю, в твои планы не входит пригласить кого-нибудь еще — Джулиана или меня, например? Было бы совсем неплохо взять нас с собой. Или мы помешаем вашему романтическому уединению?

— Ты права, — согласился Ванс. Его голос был холодным и безличным. — Однако завтра мы собирались отправиться на яхте к Мышиному острову, Джейн его еще не видела, можем устроить семейный пикник, подходит?

— Если только ты сможешь пережить, что на яхте вы будете не одни, — раздраженно ответила Антея.

Тут Ванс впервые взглянул на нее:

— Все влюбленные хотят уединиться от мира. Ты разве не помнишь, что когда-то сама была такой?

Их взгляды встретились, и они какое-то время пристально смотрели друг на друга, потом она отвернулась.

— Да, я помню. Я помню, что хотела только одного — быть с… — Она запнулась, и Джейн, которая наблюдала эту маленькую ссору, с удивлением посмотрела на них обоих. У нее возникло странное чувство, что Антея собиралась произнести отнюдь не имя Джулиана и именно поэтому смутилась.

Ванс засунул бутылку вина в корзину и повернулся к Джейн:

— Пора ехать, Джейн. Мы же хотим насладиться лучшими часами, а скоро начнет темнеть.

Путь в Палеокастрицу шел сначала вдоль восточного берега, а затем поворачивал на север. Дорога была прекрасной, построенной, как сказал Ванс, британскими солдатами во время оккупации острова в девятнадцатом веке. Отсюда открывались потрясающие виды через леса, где росли преимущественно сосны, пихты, лиственницы и кипарисы, на гору Пантократор, самую высокую на острове, почти на самой вершине которой был выстроен монастырь. Вскоре дорога начала ползти вверх, извиваясь среди оливковых рощ и виноградников.

Когда дорога выпрямилась, Джейн увидела заросшие лесом склоны и залив, вода в котором переливалась на солнце темно-синим и изумрудно-зеленым цветом.

— О, как красиво! — ахнула она.

Ванс повернулся к ней. Этим утром он пребывал в своем обычном мрачном настроении, и Джейн, видя это, почти все время молчала.

— Да, здесь замечательно.

— Ты… Это так любезно с твоей стороны — тратить столько времени, чтобы показать мне все это.

Он пожал плечами:

— Это самое меньшее, что я могу сделать. Ты сама могла все это посмотреть, пока ты здесь.

Последняя фраза насторожила Джейн. «Пока ты здесь». Как будто она не приедет на Корфу снова. Но почему? Ей хотелось бы вернуться сюда опять. Но сердце екнуло при мысли, что она вряд ли когда-нибудь окажется здесь вместе с Вансом.