Дети Розы - [15]
На среднем пальце левой руки над платиновым кольцом, снять которое было невозможно, четыре когтистые лапки нависали над пустым продолговатым гнездом.
— Посмотри. — И она протянула руку.
Кейти тоже посмотрела на огромный пустой овал:
— Ничего себе! Что здесь было?
— Сапфир.
— Тут мог быть и бриллиант. Камень застрахован?
— Думаю, да. Не в этом дело. — Лялька была в отчаянии, она едва сдерживала слезы. Внезапная пропажа казалась платой за поддельное дружество, на фальшивую личину, которую она надевала в присутствии Кейти. Ведь это было ее обручальное кольцо. И его утрата неожиданно оказалась такой тяжкой.
— Тут дефект в одной из лапок, — сказала Кейти.
— Да-да. Теперь вижу.
Кольцо было куплено двадцать лет назад в Брайтоне. Алекс стоял между Кларой и Лялькой и держал их за руки. Как большой сильный брат. Красивый. Только-только вернулся из пустыни. После войны, да, это было после войны, но пляжи все еще опутывали проволочные заграждения, кажется, так. Она только и смогла вспомнить, как они втроем, пошатываясь, шли вдоль этих заграждений, пьяные от пива и молодости, вдыхая запах морских брызг и водорослей. Шли и смеялись. Сколько тогда было Кларе? Никак не больше пятнадцати. И когда Алекс увидел ювелирную лавку, они — все трое — притихли и стали смотреть. Нелепая покупка. Он истратил все, что было в бумажнике, до последнего фунта, и потом ему пришлось добираться до своей части автостопом.
— Посмотри, какое свечение там, внутри, — сказала Клара.
— Ты не думаешь, что оно вульгарное? Такое большое.
Без сомнения, такого большого кольца на Брюер-стрит ни у кого не было. Там в основном были в ходу кольца с осколками бриллиантов.
— Разве может такой камень быть вульгарным?
Клара, еще такая молодая и совсем не завистливая. Лялька вспомнила, как Клара расцеловала их обоих.
— Будьте счастливы, — сказала она. — Да как вам не быть счастливыми, вы такие красивые.
— Да ты меня не слушала, — рассердилась Кейти.
5
— Надеюсь, вы не ждете от меня благодарности. Мне там очень понравилось. В тюрьме.
Несмотря на усталость и легкие синие тени под глазами, скуластое лицо девушки сохранило привлекательность. Белые губы, волосы — блеклые нити. Она оглядела длинную комнату с высокими окнами, бархатными портьерами, восстановленной лепниной и удобными диванами и сказала довольно развязно:
— Да уж, навели вы здесь лоск, нечего сказать.
— Сожалею, если эти изменения вас огорчают, — сухо ответил Мендес.
— С чего бы? Из-за матери, что ли? — Она рассмеялась. — Сука она. А что стало с мебелью из ее спальни?
— Думаю, она где-то в доме, — Мендес почувствовал неловкость. — Если эта мебель вам нужна…
— Вот уж нет. Просто интересно, вы тоже падки на все эти рюшечки и завитушки? А кухню вы перестроили?
— Можете посмотреть. Она не сильно изменилась.
— Здесь изменился звук, — пробормотала она. — Нет прежней гулкости. Ага, вижу: стал ниже потолок, да? — Она продолжала озираться. — А откуда идет тепло?
— Из-под пола.
— А отсюда сохранился выход на террасу? Можно взглянуть?
Не ожидая разрешения, она раздвинула тяжелый занавес. Снаружи было облачно и темно. Стекло, сквозь которое она смотрела, превратилось в черное зеркало. Пожав плечами, она отступила назад. Теперь комната заняла место отражения: картины и фарфор, казалось, повисли среди деревьев в темном пространстве, обогатив его и согрев.
— Дом, — сказала она недовольно, — ну почему богачи всегда хотят переделать дом под себя? Все семьи отвратительны. Родственники так и норовят растерзать друг друга.
— Вот я и живу один.
— И все же не можете удержаться, чтобы не устроить все, как вам удобно. — Она засмеялась. И хихикала довольно долго, что звучало нелепо.
— Но камин вам хотя бы понравился? — спросил Мендес. Камин был предметом его гордости, он нашел его в обветшавшем деревенском доме к западу от Вовенарга.
— Тут придраться не к чему.
— Не слишком изукрашен?
— Нет, я же сказала — к камину не придерешься. Просто вещи никогда меня особо не трогали.
— Что не мешало их красть, так? — спросил Тобайас.
Весь разговор он просидел молча. Она резко повернулась к нему, вся — враждебность, но опустила глаза под его холодным пристальным взглядом.
— Мне надо принять ванну, — сказала она. — Моя сумка у вас? Или в машине?
— Ее отнесли наверх.
Она указала на стену над камином:
— Вы вернули Фрагонара.
— Ваш брат его продал.
— Наверняка вас надул.
Тобайас усмехнулся:
— Я позволил ему подумать именно так.
— Вот ведь говнюк, а? — спросила она между прочим. — Точь-в-точь как мой папаша. Думаю, теперь вам понятно, почему моя мать не очень-то дорожила жизнью.
— Мне понятно, что она многим рисковала ради других, — сказал Мендес.
— Да уж, война стала для нее даром судьбы. Она всегда обожала риск. Без него чувствовала себя неуютно.
— В уюте может скрываться опасность, — заметил Мендес. Она посмотрела на него с удивлением. — Маленькие дома, тесные комнаты. Скромные удовольствия. Такие, как любовь. Счастье. Они особенно уязвимы. Но вы еще слишком молоды, чтобы сбрасывать их со счетов.
— Я люблю, когда все необходимое помещается в дорожной сумке, — сказала она. — Только так я чувствую себя в безопасности.
«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…
Бен Уикс с детства знал, что его ожидает элитная школа Сент-Джеймс, лучшая в Новой Англии. Он безупречный кандидат – только что выиграл национальный чемпионат по сквошу, а предки Бена были основателями школы. Есть лишь одна проблема – почти все семейное состояние Уиксов растрачено. Соседом Бена по комнате становится Ахмед аль-Халед – сын сказочно богатого эмиратского шейха. Преисполненный амбициями, Ахмед совершенно не ориентируется в негласных правилах этикета Сент-Джеймс. Постепенно неприятное соседство превращается в дружбу и взаимную поддержку.
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу, составленную Асаром Эппелем, вошли рассказы, посвященные жизни российских евреев. Среди авторов сборника Василий Аксенов, Сергей Довлатов, Людмила Петрушевская, Алексей Варламов, Сергей Юрский… Всех их — при большом разнообразии творческих методов — объединяет пристальное внимание к внутреннему миру человека, тонкое чувство стиля, талант рассказчика.
Роман «Эсав» ведущего израильского прозаика Меира Шалева — это семейная сага, охватывающая период от конца Первой мировой войны и почти до наших времен. В центре событий — драматическая судьба двух братьев-близнецов, чья история во многом напоминает библейскую историю Якова и Эсава (в русском переводе Библии — Иакова и Исава). Роман увлекает поразительным сплавом серьезности и насмешливой игры, фантастики и реальности. Широкое эпическое дыхание и магическая атмосфера роднят его с книгами Маркеса, а ироничный интеллектуализм и изощренная сюжетная игра вызывают в памяти набоковский «Дар».
Впервые на русском языке выходит самый знаменитый роман ведущего израильского прозаика Меира Шалева. Эта книга о том поколении евреев, которое пришло из России в Палестину и превратило ее пески и болота в цветущую страну, Эрец-Исраэль. В мастерски выстроенном повествовании трагедия переплетена с иронией, русская любовь с горьким еврейским юмором, поэтический миф с грубой правдой тяжелого труда. История обитателей маленькой долины, отвоеванной у природы, вмещает огромный мир страсти и тоски, надежд и страданий, верности и боли.«Русский роман» — третье произведение Шалева, вышедшее в издательстве «Текст», после «Библии сегодня» (2000) и «В доме своем в пустыне…» (2005).
Роман «Свежо предание» — из разряда тех книг, которым пророчили публикацию лишь «через двести-триста лет». На этом параллели с «Жизнью и судьбой» Василия Гроссмана не заканчиваются: с разницей в год — тот же «Новый мир», тот же Твардовский, тот же сейф… Эпопея Гроссмана была напечатана за границей через 19 лет, в России — через 27. Роман И. Грековой увидел свет через 33 года (на родине — через 35 лет), к счастью, при жизни автора. В нем Елена Вентцель, русская женщина с немецкой фамилией, коснулась невозможного, для своего времени непроизносимого: сталинского антисемитизма.