Дети Розы - [12]
Оказалось, что во время ареста с ней был какой-то мужчина. Однако он успел улизнуть через окно. Полиция, разумеется, сняла у задержанной отпечатки пальцев и зафиксировала другие характерные признаки ее внешности, но поиски в полицейских архивах не дали никаких результатов.
Тобайас рассеянно вытащил сигарету из пачки Мендеса и закурил.
— Ты обещал нам басовую партию, — сказал Алекс.
— Извини.
— Погаси сигарету и действуй. Что ты там читаешь?
Тобайас протянул газету Алексу и Бенуа.
— Восхищен вашим законодательством, — сказал он, ничем не выдавая своих чувств, и обратил внимание собеседников на фотографию.
— Blonde inconnue[24], — вслух прочитал Бенуа.
Мендес задержал взгляд на снимке.
— Публикуя такие фотографии, нельзя рассчитывать, что кто-то отзовется. Она может быть кем угодно. Темные очки, забранные назад волосы — это ничего не дает. Полиция умом не блещет. Или подкуплена. Вообще-то эта женщина напоминает мне одну певицу — с месяц назад я видел ее на улице в Эксе.
— Как интересно, — Тобайас почувствовал облегчение. — А мне она напомнила сестру Уолша. Того типа, чья мать владела твоим шато.
— Позвольте-ка взглянуть, — сказал мсье Бенуа. Он передвинул очки повыше и теперь смотрел на фото через более толстые части стекол. Его лицо было непроницаемым.
— Ну что? — спросил Тобайас.
— Должен согласиться, это может быть кто угодно.
— Пожалуй.
— Итак, Тобайас, вперед, — сказал Мендес. — Твоя партия очень простая, всего шесть или семь нот. Семилетний ребенок справится.
— Да, да. И все же, — невозмутимо сказал Тобайас, — я зайду в полицейский участок Экса. Завтра после обеда. Просто из профессионального любопытства.
4
Тротуар Чарлотт-стрит покрывала зеленоватая жижа, в ней плавали клочки синей оберточной бумаги и пучки соломы из овощных лавок. Проходя мимо открытых прилавков, Лялька уловила запах грибов, разогретого оливкового масла и нездешних цветов. Напевая под нос, она выбирала, куда ступить своей маленькой ножкой. Что за бес в меня вселился, думала она. На месте не могу усидеть. Утром играла на фортепьяно. Умышленно выбрала вещь, которую особенно любил Алекс. Играла, пока боль не стала жечь глаза, пока в горле не застрял ком. А что потом? В слезах — почти счастливых — заиграла Шопена. Пальцы летали над клавишами, вспоминая. Внезапная радость. Щеки пылают. А когда закончила, в голове зазвучал насмешливый голос Алекса: «Вот видишь, тебе без меня гораздо лучше. Разве не так? Ведь нам никогда не нравилась одна и та же музыка».
Что ж, подумала Лялька, теперь она сможет удивить его. В этом что-то есть. И сама удивилась, как сильно ей этого хочется. Такое с ней уже бывало. Чем можно поразить Алекса? — ломала она голову. Любовниками? Этим его не проймешь. Не докучать ему больше? К этому он быстро привыкнет. И вдруг появляется эта возможность. Прямо как на тарелочке. Как некий дар Господень. И вот она ждет не дождется, ожидая, когда, наконец, сможет выложить ему эту новость. Решения своего она не изменит, хотя ему никогда ее не понять. Одна мысль об этом вызывала у Ляльки дрожь. Она уедет. Вот так вот. Скрытно. Будет путешествовать не как богачка, так говорила Кейти. Эта фраза и решила дело. Она не могла туда вернуться — в Краков, — ни за что не могла явиться туда как богатая американская туристка, чтобы таращиться на залитую светом Рыночную площадь. Ну как могла бы она прогуливаться между чудными старыми домами, где жили все друзья ее матери: Галина и Тадеуш, Ежи, Бобровские? Она слышала их имена все свое детство, они звучали как кадиш. Лялька знала, что сам город не пострадал, не то что Варшава. Сохранились даже постройки Казимежа[25]. Но старых ларьков, еврейских лавок, торгующих кожевенным товаром и медной посудой, магазинчиков дешевых товаров (за ними все жители Кракова отправлялись в Казимеж) — ничего этого не осталось. Суматоха, резкие запахи, лузга, которую сплевывали прямо под ноги, — все исчезло. Она это знала. И границы. Границ она все еще боялась. А ведь она все еще ощущает запах той телеги с сеном, где пряталась, когда бежала на юг много лет назад. И как теперь люди, уже вполне благополучные, могут лететь туда, будто ничего не произошло?
Но если поехать поездом, вторым классом, и остановиться в загородном доме какого-то поэта или в дешевых квартирах только-только построенных кварталов — это дело другое. Это не так страшно. Поэтому, когда Мендес позвонит, она скажет: «Кстати, в середине января я уезжаю».
На мгновение ее посетила предательская, беспочвенная надежда. Может быть, он испугается за нее? И что делать, промелькнула мысль, если Алекс скажет: «Лялька, прошу тебя, не уезжай. Ведь это опасно. Лучше вернись ко мне»?
И тут же прогнала эти фантазии. Грезы наяву. В последнее время это давалось нелегко. Она выходила на улицу — холодный воздух помогал освободиться от власти подобных мечтаний, но сейчас, несмотря на белый дождь, хлещущий прямо в лицо, она снова едва не впала в транс.
На встречу с Кейти она пришла рано, слишком рано. Тесный зальчик, где обычно толпилось множество людей и стоял шум, теперь казался опустевшим. Когда же, с раздражением подумала Лялька, она явится? Впрочем, разве Кейти когда-нибудь приходит вовремя? Ладно, неважно. Правда, у нее остается свободное время. Глядишь, память и выкинет какой-нибудь трюк. Щелк. Щелк.
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.
Жизнь в стране 404 всё больше становится похожей на сюрреалистический кошмар. Марго, неравнодушная активная женщина, наблюдает, как по разным причинам уезжают из страны её родственники и друзья, и пытается найти в прошлом истоки и причины сегодняшних событий. Калейдоскоп наблюдений превратился в этот сборник рассказов, в каждом из которых — целая жизнь.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
Действие романа разворачивается во время оккупации Греции немецкими и итальянскими войсками в провинциальном городке Бастион. Главная героиня книги – девушка Рарау. Еще до оккупации ее отец ушел на Албанский фронт, оставив жену и троих детей – Рарау и двух ее братьев. В стране начинается голод, и, чтобы спасти детей, мать Рарау становится любовницей итальянского офицера. С освобождением страны всех женщин и семьи, которые принимали у себя в домах врагов родины, записывают в предатели и провозят по всему городу в грузовике в знак публичного унижения.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.
В книгу, составленную Асаром Эппелем, вошли рассказы, посвященные жизни российских евреев. Среди авторов сборника Василий Аксенов, Сергей Довлатов, Людмила Петрушевская, Алексей Варламов, Сергей Юрский… Всех их — при большом разнообразии творческих методов — объединяет пристальное внимание к внутреннему миру человека, тонкое чувство стиля, талант рассказчика.
Роман «Эсав» ведущего израильского прозаика Меира Шалева — это семейная сага, охватывающая период от конца Первой мировой войны и почти до наших времен. В центре событий — драматическая судьба двух братьев-близнецов, чья история во многом напоминает библейскую историю Якова и Эсава (в русском переводе Библии — Иакова и Исава). Роман увлекает поразительным сплавом серьезности и насмешливой игры, фантастики и реальности. Широкое эпическое дыхание и магическая атмосфера роднят его с книгами Маркеса, а ироничный интеллектуализм и изощренная сюжетная игра вызывают в памяти набоковский «Дар».
Впервые на русском языке выходит самый знаменитый роман ведущего израильского прозаика Меира Шалева. Эта книга о том поколении евреев, которое пришло из России в Палестину и превратило ее пески и болота в цветущую страну, Эрец-Исраэль. В мастерски выстроенном повествовании трагедия переплетена с иронией, русская любовь с горьким еврейским юмором, поэтический миф с грубой правдой тяжелого труда. История обитателей маленькой долины, отвоеванной у природы, вмещает огромный мир страсти и тоски, надежд и страданий, верности и боли.«Русский роман» — третье произведение Шалева, вышедшее в издательстве «Текст», после «Библии сегодня» (2000) и «В доме своем в пустыне…» (2005).
Роман «Свежо предание» — из разряда тех книг, которым пророчили публикацию лишь «через двести-триста лет». На этом параллели с «Жизнью и судьбой» Василия Гроссмана не заканчиваются: с разницей в год — тот же «Новый мир», тот же Твардовский, тот же сейф… Эпопея Гроссмана была напечатана за границей через 19 лет, в России — через 27. Роман И. Грековой увидел свет через 33 года (на родине — через 35 лет), к счастью, при жизни автора. В нем Елена Вентцель, русская женщина с немецкой фамилией, коснулась невозможного, для своего времени непроизносимого: сталинского антисемитизма.