Десять страниц из истории музыки - [57]

Приезжая в Россию, Чайковский чаще всего останавливался в Каменке, где подрастали дети сестры. Для любимого племянника Боба (Владимира Давыдова) он написал знаменитый «Детский альбом», пьесы которого сегодня играют дети во всем мире.

Авторитет Петра Ильича к этому времени был непререкаемым. Он активно занимался музыкально-общественной деятельностью. Творчество композитора стало всемирно известным. В общем, мы можем с уверенностью говорить, что Чайковский был крупнейшим и известнейшим русским композитором.

К этому времени относятся замечательные романсы, опера «Чародейка», балет «Спящая красавица». Чайковский много дирижирует своими произведениями в разных городах и странах.

Почти через одиннадцать лет после Четвертой симфонии Чайковский снова обратился к той же теме. Но теперь он решил ее по-другому: герой вступает в борьбу с роком и побеждает его. Эти годы можно с полным правом назвать периодом обострения противоречий, которые нашли отражение в Четвертой симфонии. Чайковский настойчиво искал ответы на волнующие его вопросы: «В том-то и заключается трагизм человека, склонного к скептицизму, что, порвавши с традициями и верованиями и ища, чем заменить религию, он тщетно кидается от одной философской теории к другой, мечется, пытаясь найти в ней непоколебимую силу в борьбе с жизнью…»

Вся жизнь Чайковского этих лет полна противоречий: то он увлекается учением Спинозы, то пытается заставить себя верить в Бога, то активно начинает заниматься музыкально-общественной деятельностью. Он руководит Русским музыкальным обществом, много дирижирует, создает народную школу в Майданове, где в то время живет, мечтает о создании министерства изящных искусств, союза оркестровых музыкантов. А потом вдруг все это сменяется желанием бежать от людей. Он покидает Россию. А приехав за границу, тут же начинает тосковать по родине. И так много раз.

Так же противоречиво и творчество этих лет: светлой лирике трех оркестровых сюит противостоят трагические романсы ор. 57 и 60 и программная симфония «Манфред».

Эскизы этой симфонии Чайковский писал в Швейцарии, среди дикой природы, где, собственно, и происходят события драматической поэмы Байрона. Премьера ее состоялась в 1886 году. В тот день Петр Ильич записал в свой дневник: «Полууспех, но все-таки овация». А через два дня в письме фон Мекк писал: «Манфред», по-видимому, не понравился… Между моими друзьями одни стоят горой за «Манфреда», другие говорят, что я тут не сам собой, а прикрытый какой-то. Сам же я думаю, что это мое лучшее сочинение». А через полгода: «Это произведение отвратительное, я его глубоко ненавижу, за исключением первой части».

Наверное, такое двойственное отношение было связано с тем, что Чайковский не сам выбирал сюжет и программу. Их предложил ему М. Балакирев, который написал программу для Берлиоза. Когда Балакирев обратился к Петру Ильичу в первый раз, тот отказался. Но Балакирев был настойчив и через два года вновь обратился к Чайковскому с этим предложением. Герой Байрона — богоборец, гордый, как Люцифер, одинокий в мире людей — был чужд Чайковскому. Вероятно, Петр Ильич не читал Байрона, а когда перечел, увидел то, чего не было в программе Балакирева. Он понял, что в Манфреде столкнулись могущество и бессилие, познание тайн жизни и невозможность их применения для осуществления своих надежд.

Скорбь — знание, и тот, кто им богаче,

Тот должен бы в страданиях постигнуть,

Что древо знания — не древо жизни.

Науки, философию, все тайны

Чудесного и всю земную мудрость,

Я все познал, и все постиг мой разум.

Что пользы в том?

Чайковский понял, что Манфред ищет забвения. Но ему важно было понять, что именно хочет забыть герой, что так мучает его. Когда он просит всесильных духов помочь ему найти забвение, они спрашивают, что именно он хочет забыть. Он не решается сказать.

Вы знаете. Того, что в сердце скрыто.

Прочтите в нем, я сам сказать не в силах.

Он просит о том же фею Альпийских гор. И только ей решается сказать:

И лишь одна, одна из всех…

Она была похожа на меня —

Все родственно в нас было.

Я полюбил и погубил ее.

Вот эти страдания были близки Чайковскому. На них он и сделал акцент. Манфред терзается памятью о страстно любимой им и погубленной Астарте.

Симфония «Манфред» — единственная у Чайковского симфония, имеющая развернутую программу, записанную в начале каждой части. Эту программу хочу привести вам полностью.

Первая часть. Манфред блуждает в Альпийских горах. Томимый роковыми вопросами бытия, терзаемый жгучей тоской безнадежности и памятью о преступном прошлом, он испытывает жестокие душевные муки. Глубоко проник Манфред в тайны магии и властительно сообщается с могущественными адскими силами; но ни они, и ничто на свете не может дать ему забвения, которого одного только он ищет и просит. Воспоминание о погибшей Астарте, некогда им страстно любимой, грызет и гложет его сердце, и нет ни границ, ни конца беспредельному отчаянию Манфреда.

Вторая часть. Альпийская фея является Манфреду в радуге из брызг водопада.

Третья часть. Пастораль. Картина простой, бедной, привольной жизни горных жителей