Чулок в сто петель - [4]

Шрифт
Интервал

Драго. Что с ним?

Веля. Катар, причем считают, что на нервной почве, говорят… жирного он никогда не ел… его доконали шесть ревизий за три дня! А у него, бедняги, цифры никак не сходятся… днем получается избыток, а ночью — недостача. Весь высох… питается, должно быть, неправильно?

Драго. Или ему вреден этот суровый климат?

Флора (которая до этого была в стороне). Так вы двое что-нибудь решили?

Драго. Я его зову кутнуть, а он не хочет, говорит, что у него печальный опыт общения с официантами.

Веля. В сущности, я еще обдумываю… Препятствием может быть только вариант холодного ужина… если нет горячего, так, считай, и не ел ничего.

Драго. Вы его слышите? Он бы хотел сразу на два стула усесться, да, не такой он наивный! (К Веле и Агнессе.) Слушайте, вы, можно ужин и пропустить, если имеешь в виду сэкономить кое-что на новый плащ! Живот не стеклянный, ничего не видно. Вам же самому лучше: меньше ешьте, а лучше одевайтесь. Приближаются осенние дни, не обвиняйте потом правящий режим, когда все оденутся в новые пальто, а вы будете дрожать на ветру в пиджаке!

Веля. Теперь я и сам не знаю, кого слушать! Вы тут проповедуете одно, а недавно, уж не помню кто, говорил мне, причем публично, перед людьми — нельзя смотреть на все только через деньги!

Флора. Веля и Агнесса!

Веля и Агнесса(быстро подходит к столу). Наконец-то и моя очередь подошла!

>Флора улыбается.

Что теперь?

Флора. Ничего, ничего… Мои подруги из коммерческого просто хотели посмотреть, какой вы на вид.

>Веля и Агнесса приосанивается.

Пока что вы больше не нужны! Идите!

>Веля и Агнесса сникает и возвращается к Драголюбу.

Драго. Замерзнуть ночью вы не замерзнете… я вижу у вас есть чем прикрыться.

Веля. С тех пор как я принял магазин, я без этого из дома не выхожу… когда бы за мной ни пришли, я знаю, что делать, сразу хватаю махорку и одеяло.

Драго. Вам, как и мне, повезло, они за вами следят! Поэтому я вам и говорю, что надо заняться гардеробом. Хорошая одежда поднимает авторитет… например, пиджак должен быть двубортным, и пусть портной не жалеет материала, когда будет кроить лацканы! И карманы с клапанами! Тогда увидите, как вас все будут уважать!

Веля. Так-так-так! А это не связано с большими расходами?

Драго. Если вы сегодня останетесь здесь ночевать, мы сможем посчитать, на сколько это потянет.

Веля. И я так думаю… это намного лучше, чем мусолить карты.

Драго. Значит, вы остаетесь здесь еще на одну ночь? (Веля и Агнесса кивает головой. Драголюб Флоре.) Здесь все в порядке, а вы теперь поспешите к парикмахеру, чтобы он потом не сделал вам прическу тяп-ляп!

Флора. Я не уйду, пока вы здесь не устроитесь. Сначала о вас позабочусь, чтобы потом не думать об этом… (Роется в столе.) Ну, с вас причитается, повезло. Лежит со вчерашнего вечера! Ну и понаписали! Без папки и завязок два с половиной килограмма будет… У меня рука заболела перелистывать. (Сует что-то Драголюбу в руку.) А вы думаете, мне кто-нибудь сказал «спасибо»?

Веля. Так это же талончик!

Флора (Драголюбу). Вот вам лучшее доказательство, что никогда и никому не следует идти навстречу, если потом не хотите оказаться бог знает кем!

Веля. Вас же никто не заставлял давать талон без очереди?

Драго. И это в благодарность, что она на нас целый день потратила?!

Веля. Но ведь была моя очередь, я имел преимущество, я пришел раньше… У меня горе… мама умерла… могла бы мне дать, в утешение…

Драго. Как вам не стыдно? Сейчас, когда вам нужно утешение, вы вспомнили Флору Дворникович!

Флора. Что же вы раньше не вспоминали о Флоре Дворникович, тогда, когда устраивали гала-вечеринки бог знает для кого?

Драго. Где сейчас те, кто за ваш счет обжирался и лакал вино?

Флора. Пусть теперь они вас утешают! А я для вас всегда — и тогда, и теперь — всего лишь официальное лицо, не более того!

Веля. Я не ищу вашей благосклонности, но не будьте так неприступны, скажите, кто был первым в очереди?

Флора. Не мое это дело думать о том, кто когда появился на свет. Сами между собой разбирайтесь! Как бы я справлялась со своей работой, если бы мне пришлось еще и данные о вас собирать?

Веля. Вот наша общая беда! То, что мы людей по одежке оцениваем!

Флора. Для меня важнее всего, чтобы никто меня не упрекнул, что я что-то припрятываю для своих родственников и ближайших друзей. Впрочем, я не обязана перед вами отчитываться, и вообще, мне некогда!

Драго. Пожалуйста, пожалуйста! Это совсем не так уж важно.

Флора. Может, еще когда-нибудь жизнь нас сведет?

Веля. Только тогда не убегайте от меня на другую сторону улицы!

Драго. Неужели Флора Дворникович кажется вам похожей на какую-то дешевку?

Флора. Сядем где-нибудь и наговоримся досыта обо всем…

Драго. Но только при одном условии! Не бежать в сортир в тот момент, когда подходит официант со счетом! Это нужно делать или до или после!

Веля. Хорошо, только не подумайте, что я хочу отвертеться, но имейте в виду, что с женщинами у меня так заведено — выпить, пожалуйста, но остальное — ни-ни! Уж так я привык — а то они как тяпнут на голодный желудок, так сразу и готовы, как индюшки становятся, делай с ними что хочешь.

Флора. Итак, договорились?

Драго. После воскресенья…


Рекомендуем почитать
Паника

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.



Слова, слова, слова

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Чай с мятой или с лимоном

Эта пьеса, созданная «в четыре руки» двумя авторами, — одна из самых успешных французских комедий за последние 25 лет. Написанная в самом начале 90-х, комедия сыграна тысячи раз в различных театрах, а одна из последних постановок, в театре Fontaine, была удостоена в 2011 году высшей театральной награды Франции, премии Мольера, как лучший комедийный спектакль.«Чай с мятой или с лимоном» — образцовый пример «театра в театре». Сначала мы видим труппу, репетирующую за несколько дней до премьеры бульварную пьесы из эпохи конца 19 века, с джентльменом-грабителем, собирающимся обокрасть аристократическое семейство.


Двое голых мужчин

Преуспевающий парижский адвокат Ален Крамер просыпается на диване в своей гостиной совершенно голый рядом со своим помощником… Ни тот ни другой не могут понять, что случилось и как они здесь оказались: конкуренты? черная магия? вудуизм? На беду, их застает жена Крамера, и тому приходится придумывать все более невероятные отговорки, чтобы сохранить брак. В пьесе, ставшей сенсацией прошлого театрального сезона в Париже (премьера сентября 2014 года в театре Мадлен), соединяются родовые черты водевиля и комедии положений с театром абсурда.


Уравнение с одним неизвестным  (Очередь)

Одесский драматург под кабинетом врача-целителя, обещающего избавить всех от всех недугов, собирает очередь страждущих — целую галерею современных социальных типажей: тут тебе и бизнесмен, и налоговый инспектор, и журналистка, и артист, и судья. В помещение заходят рекламные агенты, пожарные, музыканты и даже работники санэпидемстанции — более тридцати персонажей, которых исполнили двадцать два актера. Весь этот ряд довольно точных социальных портретов драматург свел к сюжету христианского мифа: когда после долгого и изнурительного ожидания все-таки появляется Спаситель — врач, лишенный права на медицинскую практику, но способный исцелять и даже воскрешать, — люди, естественно, предают его.


Стихи разных лет

Поэзия представлена лирикой итальянки Антонии Поцци (1912–1938), чья первая и по существу единственная книга стихов — «Слова» — была опубликована посмертно в 1939-м году и тотчас замечена Эудженио Монтале и Томасом С. Элиотом. Перевод Петра Епифанова.


Тройной агент

Журналистское расследование американца Джоби Уоррика (1960). Противостояние ЦРУ и «Аль-Каиды», вербовка, жестокие допросы, фанатики-террористы, Овальный кабинет, ущелья Афганистана, Лондон, Амман и проч., словом, полное ощущение, будто смотришь голливудский фильм… Если бы в предуведомлении «От автора» не было сказано, что «курсив в этой книге использован в тех случаях, когда источник информации не ручался за буквальное воспроизведение прямой речи…» А курсива в книге совсем немного! Переводчик (в духе всей публикации) скрывается за инициалами — Н.


Рассказы

В рубрике «Из классики ХХ века» — итальянский писатель Карло Эмилио Гадда (1893–1973). Вопреки названию одного из сборников его прозаических миниатюр — «Несовершенные этюды», это, в полном смысле, изящная словесность: живопись, динамика, гротеск и какой-то «черный» комизм. Перевод и вступительная статья Геннадия Федорова.