Тройной агент

Тройной агент

Журналистское расследование американца Джоби Уоррика (1960). Противостояние ЦРУ и «Аль-Каиды», вербовка, жестокие допросы, фанатики-террористы, Овальный кабинет, ущелья Афганистана, Лондон, Амман и проч., словом, полное ощущение, будто смотришь голливудский фильм… Если бы в предуведомлении «От автора» не было сказано, что «курсив в этой книге использован в тех случаях, когда источник информации не ручался за буквальное воспроизведение прямой речи…» А курсива в книге совсем немного! Переводчик (в духе всей публикации) скрывается за инициалами — Н. Н. Финал книги самый драматический: профессионалы-американцы гибнут, запутавшись в собственных расчетах.

Тройной агент читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

Джоби Уоррик

Тройной агент

Журналистское расследование

Родным и близким павших посвящается.

Война это путь обмана.

Сунь Цзы

От автор:

Курсив в этой книге использован в тех случаях, когда источник информации не ручался за буквальное воспроизведение прямой речи либо передавал слова или мысли, которыми с ним делились участники описанных событий.

Пролог

Афганистан, Хост — 30 декабря 2009 г.


Десятый день команда специалистов ЦРУ ждала, когда же наконец объявится загадочный иорданец. Уныло протащилась середина декабря, потом невесело потянулись праздники, сотрудники дрожали под одеялами, пересказывали друг другу бородатые анекдоты, галлонами цедили из одноразовых стаканчиков дрянной кофе. Считали отдаленные минометные удары, мусолили отчеты о подрывах и слушали гул вертолетов «Сикорски UH-60 блэк хоук», приспособленных для эвакуации раненых. И ждали.

Вот уже из сырости и ветра проступило рождественское утро, а прикомандированные все еще тут. Сидят, отщипывая от присланных из дома праздничных коврижек по кусочку и глядя на керамические фигурки кукольного вертепчика, поставленного кем-то из сотрудников вместо елки. Настало тридцатое число, истекали последние капли уходящего года и десятого дня их совместной вахты, и вот, наконец, пришла весть о том, что иорданский агент объявился. Он уже на подходе, его везут в машине по горам, суровой островерхой цепью окаймляющим северо-западную границу Пакистана. Одетый так, как принято у местных пуштунов плюс темные очки, он мчится, избегая талибов, заставами которых так и обсажено предательское шоссе, ведущее к афганской границе.

До сего дня ни один американский разведчик ни разу его не видел — этого особо ценного информатора, агента по кличке Волк, чье настоящее имя, говорят, знает менее десятка человек; а он такой молодец, такой ловкий двойной агент, что проник прямо в «Аль-Каиду» и посылает оттуда шифрованные донесения, от которых главное здание ЦРУ так озаряется, будто туда влетела шаровая молния. Но в 15.00 по афганскому времени этот Хумам Халиль аль-Балави уже наконец появится из мрака неизвестности, ступив на упрочненный бетон двора секретной базы ЦРУ, известной как «база в Хосте[1]».

Узнав, что он вот-вот прибудет, специалисты забегали, заканчивая приготовления. Недавно присланная новая начальница базы Дженнифер Мэтьюс, всего три месяца назад заступившая на свой первый афганский пост и все последние дни лихорадочно раздумывавшая над деталями ответственного мероприятия, разослала подчиненных проверить видеооборудование, срочно оповестить начальство и еще раз отрепетировать процедуру опроса, который, надо думать, продлится за полночь.

Сама же наблюдала за их работой — нервная, но уверенная в себе шатенка с коротко стриженными и по-деловому приглаженными волосами. В свои сорок пять Мэтьюс была ветераном антитеррора и понимала «Аль-Каиду» с ее сонмами фанатических смертепоклонников так, как, может быть, никто во всем ЦРУ, — во всяком случае, действия «Аль-Каиды» она понимала лучше, чем начинания родительского комитета школы во Фредериксбурге (Виргиния), где учились ее дети. Упрямая и серьезная, Мэтьюс была одной из восходящих звезд Управления и у начальства ходила в большом фаворе. Когда открылась возможность поехать в Хост, она так и просияла, не обращая внимания на недоуменные взгляды добрых друзей, по мнению которых надо спятить, чтобы бросить семью и комфортабельную загородную жизнь ради столь опасного назначения. Все верно, ей многому надо будет научиться — она ведь никогда еще не служила в зоне военных действий, не руководила оперативными сотрудниками и не курировала даже самых обычных осведомителей, не говоря уже о таком сложном случае, как с этим иорданским агентом. Но Мэтьюс умна, изобретательна, да и начальство ее всемерно поддержит: они ведь там, в Лэнгли[2], пристально следят за развитием событий. Пока что наказ таков: устроить этому Балави прием как высокому гостю.

От обычных предосторожностей Мэтьюс велела отказаться, пусть ради этого ей и пришлось проигнорировать брюзжание некоторых ветеранов-спецназовцев из подразделения охраны. Главной ее заботой была не столько физическая безопасность агента (уж за этим-то вооруженные мужчины как-нибудь проследят), сколько сохранение его анонимности. ЦРУ не может себе позволить, чтобы агента видел хоть кто-нибудь из афганцев, работающих на базе, — кроме, разве что, особо доверенного шофера, который как раз и выехал его встречать. Даже охранникам у въездных ворот приказали отвернуться, а то, мало ли, вдруг кто-нибудь из них бросит взгляд на его лицо.

Место для встречи Мэтьюс выбрала самое безопасное — у серого бетонного здания в той части базы, которая представляет собой как бы внутреннее убежище, окруженное высокими стенами и защищаемое контрактниками из частного охранного предприятия, вооруженными автоматическим оружием. К этому зданию, как раз и предназначенному для встреч с осведомителями, со стороны входа был пристроен широкий навес, чтобы еще труднее было разглядеть лица входящих и выходящих оперативников и тайных агентов. Здесь иорданца, которого уже не надо будет беречь от глаз шпионов «Аль-Каиды», окружат сотрудники ЦРУ, обыщут — нет ли оружия или подслушки — и изучат на предмет обнаружения каких-либо намеков на двурушничество. А потом он добавит к своим неправдоподобным сообщениям недостающие детали, без которых его история выглядит настолько фантастично, что мало кто ей бы поверил, не подкрепи он ее совершенно железным доказательством: изображением его самого, Хумама аль-Балави, рядом с неуловимым лидером номер два всей «Аль-Каиды», египетским врачом Айманом аз-Завахири, тем самым, чей извращенный мозг стоит за десятками заговоров и терактов, в числе которых и 11 сентября 2001 года. Но уж теперь-то Балави приведет ЦРУ прямо в логово Завахири, доставит его им, как говорится, на блюдечке.


Еще от автора Джоби Уоррик
Черные флаги. Ближний Восток на рубеже тысячелетий

С беспристрастностью компетентного исследователя и незаурядным мастерством рассказчика американский журналист Джоби Уоррик разворачивает перед нами яркое и страшное полотно — новейшую историю Ближнего Востока. Неизбежно в центре этой документальной повести оказывается парадоксальная фигура Абу Мусаба аз-Заркави, террориста, затмившего своей дурной славой Усаму бен Ладена и заложившего фундамент самой бесчеловечной организации нашего времени — Исламского государства (организация запрещена на территории РФ)


Рекомендуем почитать
Анна Иоанновна

В судьбе Анны Иоанновны было немало крутых поворотов: природную русскую царевну, племянницу Петра I, по его воле выдали замуж за иноземного принца, полжизни провела она бедной вдовствующей герцогиней в европейском захолустье, стала российской императрицей по приглашению вельмож, пытавшихся сделать её номинальной фигурой на троне, но вскоре сумела восстановить самодержавие. Анна не была великим полководцем, прозорливым законодателем или смелым реформатором, но по мере сил способствовала укреплению величия созданной Петром империи, раздвинула её границы и сформировала надёжную и работоспособную структуру управления.


Елизавета Петровна. Императрица, не похожая на других

Елизавета Петровна.Ее называли «искрой Петра Великого» — лесть это или истина?В данной биографии одной из самых значительных женщин не только российской, но и мировой истории Франсина Доминик Лиштенан. использовавшая в работе над книгой множество ранее не публиковавшихся документов, создаст портрет сильной, многогранной личности и блестящей правительницы. Елизавета Петровна впервые в европейской истории отменила смертную казнь, выпустила декреты, уравнивавшие женщин в правах с мужчинами, проповедовала передовые — даже по представлениям нашего времени — нормы градостроительства, дипломатии и охраны окружающей среды.Так почему же Елизавета Петровна осталась в памяти потомков просто «веселой царицей», более всего любившей праздники и развлечения?Умышленно или нет преуменьшена ее роль в российской и европейской истории?..


Принцесса морей

Габриэль де Сент-Илер, посланница короля Людовика Четырнадцатого, один за другим тщательно осматривает острова Карибского моря в поисках сокровищ пирата Грамона. Ведь его величеству так нужны средства на войну, которую ведет Франция! Но на пути отважной и хитроумной девушки встают не только шторма – ей противостоят и пираты во главе с прославленным капитаном Джеком-Везунчиком, и охотник на пиратов капитан Блэйк, и жадный до денег адмирал де Меридор. Адмирал – заклятый враг Габриэль, а вот с остальными ей пока трудно разобраться.


МСФО. Шпаргалка

Настоящее издание содержит ответы на основные вопросы дисциплины «Международные стандарты финансовой отчетности (МСФО)». Оно поможет систематизировать полученные ранее знания, подготовиться к зачету, экзамену и успешно их сдать.Пособие предназначено для высших и средних учебных заведений, рассчитано на студентов экономических специальностей.


Город белых берез

Книга рассказывает о 50-летней истории города Березники, о его замечательных людях.


Между тишиной и шумом

Память вовсе не является надёжным хранилищем информации и она предательски изменчива. Память меняется даже быстрее, чем всё, что нас окружает. Память податлива настроению, податлива чужим речам, податлива всему вокруг. Если не вспомнить о чём-то сегодня, то однажды может настать момент, когда об этом вспомнить не получится вовсе, потому что память затворит двери и не пустит туда, где живёт наше прошлое.


Книжные воры

10 мая 1933 года на центральных площадях немецких городов горят тысячи томов: так министерство пропаганды фашистской Германии проводит акцию «против негерманского духа». Но на их совести есть и другие преступления, связанные с книгами. В годы Второй мировой войны нацистские солдаты систематически грабили европейские музеи и библиотеки. Сотни бесценных инкунабул и редких изданий должны были составить величайшую библиотеку современности, которая превзошла бы Александрийскую. Война закончилась, но большинство украденных книг так и не было найдено. Команда героических библиотекарей, подобно знаменитым «Охотникам за сокровищами», вернувшим миру «Мону Лизу» и Гентский алтарь, исследует книжные хранилища Германии, идентифицируя украденные издания и возвращая их семьям первоначальных владельцев. Для тех, кто потерял близких в период холокоста, эти книги часто являются единственным оставшимся достоянием их родных.


Застигнутые революцией. Живые голоса очевидцев

Новая книга от автора бестселлера «Дневники княжон Романовых» Хелен Раппапорт, основанная на редчайших, забытых или считавшихся утерянными архивных материалах, переносит читателя в Петроград 1917 года, переживающий самые драматические моменты своей истории. Мастерски воссоздавая дух эпохи, автор показывает те события глазами их участников (часто – невольных) и очевидцев, давая возможность в полном смысле пережить их заново. В ходе повествования читатель из роскошных дворцовых залов и с посольских приемов попадет на питерские улицы и площади, из театров и ресторанов – в мрачные подворотни и дворы.


Тетради красного профессора (1912—1941 гг.)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Система проверки военнослужащих Красной Армии, вернувшихся из плена и окружения. 1941–1945 гг.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сказитель

В ежегодной рубрике «Нобелевская премия» — «Сказитель»: так назвал свою лекцию лауреат 2012 года китайский писатель Мо Янь (1955).Я знаю, что в душе каждого человека есть некая туманная область, где трудно сказать, что правильно и что неправильно, что есть добро и что есть зло. Как раз там и есть где развернуться таланту писателя. И если в произведении точно и живо описывается эта полная противоречий, туманная область, оно непременно выходит за рамки политики и обусловливает высокий уровень литературного мастерства.


Чулок в сто петель

Открывается номер комедией абсурда «Чулок в сто петель» сербского драматурга Александра Поповича (1929–1996). Герои пьесы — люди, «испорченные квартирным вопросом» и прочей социалистической спецификой. И неудивительно, что комедия, написанная в 1965 году, впервые была поставлена лишь в 1980-м. Перевод Ларисы Савельевой.


Рождение убийцы

«Если и есть язык, на который стоит меня переводить, так это русский» — цитата из беседы переводчицы и автора сопроводительной заметки Оксаны Якименко с венгерским писателем и сценаристом Ласло Краснахоркаи (1954) вынесена в заголовок нынешней публикации очень кстати. В интервью автор напрямую говорит, что, кроме Кафки, главными, кто подтолкнул его на занятие литературой, были Толстой и Достоевский. И напечатанный здесь же рассказ «Рождение убийцы» подтверждает: лестное для отечественного читателя признание автора — не простая вежливость.


Прерафаэлиты: мозаика жанров

«Литературный гид» — «Прерафаэлиты: мозаика жанров». Речь идет о направлении в английской поэзии и живописи, образовавшемся в начале 1850-х годов и объединенном пафосом сопротивления условностям викторианской эпохи, академическим традициям и слепому подражанию классическим образцам.Вот, что пишет во вступлении к публикации поэт и переводчик Марина Бородицкая: На страницах журнала представлены лишь несколько имен — и практически все «словесные» жанры, в которых пробовали себя многоликие «братья-прерафаэлиты».