Большой словарь мата. Том 1 [заметки]

1

Одновременно это обоснование будет служить иллюстрацией важности и ценности представляемой на суд читателя книги Алексея Плуцера-Сарно и ее главного героя. Мы считаем излишними дежурные слова о том, что эта книга заслуживает бесконечного внимания, что в ней собран бесценный лексикографический материал и так далее, и тому подобное. Все это представляется и без того совершенно очевидным.

2

Почти всеми своими находками начала 90-х гг. в 0Р РНБ я обязан В. H. Сажину.

3

НСРК. 1929. 745 (1-12)

4

Так, например, еще в списке 1802 г. "Собрание разных сочинений Г. Баркова 1802 года" (0Р РНБ. HCPK. 1929. 737) первый же текст подписан именем М. Д. Пулкова, что, видимо, никак не противоречило, с точки зрения переписчика, имени в заглавии списка.

5

См., например, немецкое издание Фасмера 1950-1958 гг. Исключения составляют слова елда и манда, первое из которых предположительно интерпретируется О. H. Трубачевым как заимствование из персидского (Фасмер 1986, 2, 13), а от интерпретации второго отказались почти все исследователи, начиная еще с М. Фасмера.

6

Словарь современного русского литературного языка. Т. 1-17. М.; Л. 1948-1965

7

Словарь иностранных слов / Лехин И. В., Петров Ф. H.[ред.]. 4-е изд., доп., перераб. М., 1954

8

См., например: Медицинский словарь-справочник. М., 1937

9

Ожегов С. И. Словарь современного русского литературного языка / Обнорский С. П.[ред.]. 3-е изд. М., 1953

10

Толковый словарь русского языка / Ожегов С. И., Шведова H. Ю.[ред.]. М.: "АЗЪ", 1993

11

Этимология слова "мат" может показаться достаточно прозрачной (ср.: мат, матюк, матное слово, крыть матом, ругать матом, орать (благим) матом, матерщина, материть, матерная брань, ругаться по-матерному, бранить по матери, мать поминать, матерями обкладывать и т. п.). Может показаться, что оно восходит к индоевропейскому слову *mater в значении "мать", которое сохранилось в разных индоевропейских языках. Однако в специальных исследованиях предлагаются другие реконструкции. Так, например, Л. И. Скворцов пишет: "Буквальное значение слова 'мат' – это "громкий голос, крик". В его основе лежит звукоподражание: непроизвольные выкрики "ма\", "мя\", то есть мычание, мяуканье, рев животных в период течки, брачных призывов и т. д. Получается, нравственный запрет лежит в самой этимологии слова." (Скворцов Л. И. Стихия слова: (О русском мате) / / Русский декамерон. М., 1993. С. 5-6). Такая этимология могла бы показаться наивной, если бы не восходила к концепции Этимологического словаря славянских языков: "…русск. мат, – а м. р. только в выражении: благим матом…. диал. мат, – а м. р. 'громкий голос, крик'… матом в знач. нареч. 'очень громко, сильно'… Производное от глагола *matati (см.), родственно слову *matoga (см.)… Русск. мат в выражении кричать благим матом… связывается с русск. диал. матаситься 'кривляться, ломаться; (о животных) мотать головой'…. матошить 'тревожить, беспокоить'… литер, суматоха и мотать…" (Этимологический словарь славянских языков: Прас-лавянский лексический фонд / Трубачев О. H.[ред.]. Вып. 18. М.: Наука, 1993. С. 10-11); "*matoga во многих славянских языках значит 'привидение, призрак, чудовище, страшилище, колдунья' (сло-вен., слей, ., польск. и др.) (Там же. С. 5); "Родственно праслав. *majati 'махать'и т. п. (cM.), *maxati (см.), *mamiti (см.). И.-е. корень *та-, первоначально означавший, по-видимому, 'давать знаки рукой, делать движения рукой', затем 'манить'и 'обманывать'…" (Этимологический словарь славянских языков: Праславянекий лексический фонд / Трубачев О. H.[ред.]. Вып. 17. М.: Наука, 1990. С. 236). Перенесение этой этимологии на слово "мат" в значении 'непристойная матерная брань' нуждается в дополнительной аргументации, и, таким образом, точка зрения Л. И. Скворцова может показаться уязвимой. Но в любом случае в современном русском языке слова "матный", "матерный" и "материнский" воспринимаются как имеющие общий словообразовательный источник, и, таким образом, слово "мат" в значении 'громкий голос; крик' будет лишь омонимом слову мат в значении 'обсценная брань'.

12

Именно в этом смысле говорит о мате Б. А. Успенский в своей статье: Успенский Б. А. Религиозно-мифологический аспект русской экспрессивной фразеологии: (Семантика русского мата в историческом освещении) / / Semiotics and the History of Culture: (In Honor of Jurij Lotman studies in Russian) / UCLA Slavic Studies. Vol. 17. Ohio, 1988.

13

В письменных текстах распространено также графическое эвфемизирование. Срав. у И. Бродского: "И тут я содрогнулся: Йети1 ." (Бродский. Путешествие 379). Более сложный случай: "Континентальная шушера от этого млеет, потому что – полемика, уё-моё…" (Бродский. Позвоночнику 353). Последний пример может быть интерпретирован и как результат вторичного эвфемизирования, и как результат вторичного дисфемизирования, нечто "застрявшее" между "ё-мое" и "хуё-моё".

14

В словаре Drummond-Perkins таких производных лексем немногим более трехсот.

15

Факт употребления мата в функции интерпрофессионального квазижаргона общеизвестен. Его хорошо иллюстрирует следующий пример: " – Ну-ка, въебачь сюда эту хуевину! А теперь ебни сверху и закрепи ее на хуй! – говорил русский бригадир строителей Петеру, что в переводе на любой нормальный язык должно было означать: "Ну-ка, вставь сюда эту деталь! А теперь ударь ее сверху и плотно закрепи!" (Кунин. Русские 124).

16

Слово блядь обладает меньшей экспрессивностью, не так строго табуировано, не так давно стало окончательно непристойным и т. д., но, поскольку оно называется среди матерных слов всеми без исключения информантами, вопрос о его включении в словарь мата не представляется дискуссионным.

17

Здесь необходимо оговориться, что слова елда и манда в XX столетии в значительной степени утратили последние два свойства, но, как показывают тысячи дошедших до нас фольклорных и рукописных анонимных обсценных текстов XIX столетия, они были одними из самых частотных обсцен-ных слов, и поэтому они и все их производные также должны быть включены в словарь мата.

18

Глагол ети (еть) и все производные от него также являются исконно обсценными.

19

Первоначально диалектные варианты на я – (ябать), как показывают записи, в настоящее время являются общеупотребительными.

20

Словарь русского языка / Евгеньева А. П.[ред.]. Т. 1-4. 3-е изд. М., 1985-1988

21

Словарь современного русского литературного языка. Т. 1-17. М.; Л., 1948-1965

22

Заметим в скобках, что статьи уголовного кодекса, формулировавшие ответственность за нецензурную брань, оскорбление личности, были всегда достаточно расплывчаты, поскольку понятие «нецензурной брани» оставалось абсолютно неопределенным, точнее, определялось каждый раз субъективно. Эти статьи в России часто использовались лишь как повод для судебного преследования. Так, например, известно, что в апреле 1961 г. после «чтения, посвященного годовщине гибели В. В. Маяковского», у памятника поэту были арестованы Щукин и Осипов. «Щукин получил 15 суток 'за чтение антисоветских стихов', Осипов – 10 суток за 'нарушение порядка и нецензурную брань'. Последнее было особенно забавно, так как Осипов был всем известен как противник нецензурной брани…» (Буковский 115). В. H. Осипов же, если мы не ошибаемся, с 1961 г. по 1982 г. провел в тюрьмах и лагерях по политическим статьям полтора десятилетия. Известны случаи, когда произнесение обсценного слова трактовалось как хулиганство. Вообще, нужно сказать, что «понятие хулиганства начинает растягиваться как резиновое. Выругался человек в сердцах – хулиганство» (Буковский 241). За оскорбление личности можно было получить полгода по 131-й статье, а за хулиганство – несколько лет. При этом нельзя забывать, что в России обсценное слово множество раз служило вымышленным предлогом для репрессий за «политическое слово».

23

Так, например, значительный лексический материал был зафиксирован автором осенью и зимой 1982 г. в военном госпитале г. Североморска от более чем ста русских информантов, проживавших до армии в разных регионах СССР.

24

Это и паремии, и загадки, и частушки, и песни («Собраласьтолпа друзей…», «Сосед», «Как-то с Мишкой из деревни…», «Песня двух старых знакомых», «Песенка Крокодила Гены», «Песня о работе в милиции»), и басни («Лев и заяц», «Ворона и лисица»), и порнопоэмы («Евгений Онегин», «Фелиста», «Рассказ с того света»), и некоторые другие фольклорные жанры.

25

Все фонограммы цитируются по записям из собрания автора.

26

Егунов A. H. Гомер в русских переводах XVIII – XIX веков. М.; Л.: Наука, 1964. С. 5-6.

27

Левин Ю. Д. Русские переводчики XIX века и развитие художественного перевода. Л.: Наука, 1985. С. 4.

28

С 11 ноября 1986 г. до весны 1996 г. он велся как вахтенный журнал в котельной на ул. Зверинской в Петербурге. Помимо перечисленных выше в нем имеются автографы Олега Гар-куши, Бориса Гребенщикова, Константина Кинчева и многих других музыкантов и поэтов. В настоящее время хранится у Андрея Машнина, который, по сути дела, много лет является его «редактором» (в прямом смысле редактора здесь быть не может, поскольку по способу создания это был «художественный альбом», открытый для всех и фиксировавший сиюминутный быт рок-музыкантов, «тусовавшихся» в Котельной). Поскольку атрибутировать подавляющее большинство автографов мы не имели возможности, то под большинством цитат ставилась только ссылка на соответствующий номер журнала. Исключение из общей нумерации представляют три ненумерованных тома: «Маленькое Время топить», «Время снова топить» 1989 г., а также «Время топить. Некрофильский номер», заполнявшийся в 1991 г. многочисленными гостями Котельной – «фанами» погибшего Цоя. Названия этих трех номеров не унифицированы, так как они выпадают из общего ряда нумерации. Поскольку журнал концептуален, а некоторые авторы не употребляют знаков препинания, тексты цитируются с сохранением авторской пунктуации и орфографии. Название «Время топить» сформировалось не сразу, заглавия большинства номеров журнала значительно отличаются друг от друга. Поэтому сокращенное заглавие внесено в список источников и расшифровывается там полностью для каждого номера в отдельности.

29

В первых двух номерах он именуется «Книгой», а последний, третий, номер озаглавлен следующим образом: «CNIGAE posetiteliorum EM'i. Pars tertia, A.D. MCMXCIII INAUGURATA. Petropolis». Он содержит самые разнородные тексты, как художественные, так и нехудожественные, как прозаические, так и поэтические самых разных авторов. Альбом внесен в список источников по названию третьего номера.

30

Исключение из этого правила составляют случаи игры словами. В соответствии с лексикографической традицией подобные игровые контексты, имеющие целое множество значений, в словарь, по возможности, не включались. Примеров подобных контекстов можно было бы привести множество: « – Василий Иваныч! Штаны пулей сбило! – X.. с ними, Петька. – Так и я про то же…» (Советский анекдот 14); Ленин – Дзержинскому: «Когда я умру, отрежьте мне член». – «Но зачем, Владимир Ильич?» – «А затем, что Троцкий скажет: «Ленин умер, и хуй с ним!» И опять будет в корне не прав!» (Фольк.).

31

Молотков А. И. Фразеологизмы русского языка и принципы их лексикографического описания / / Фразеологический словарь русского языка / Молотков А. И.[ред.]. 4-е изд. M., 1987. С. 16.

32

Пермяков Г. Л. К вопросу о структуре паремиологического фонда / / Пермяков Г. Л. Основы структурной паремиологии. M., 1988.

33

Срав.: по хую, похую, похуй и похуям. Применительно к текстам устным, речь, конечно, не может идти о графической членимости. При этом нужно учитывать, что отдельные части фразеологизма могут быть разделены прочими лексемами предложения.