БНР. Триумф побежденных - [26]

Определенно бездарна и смешна вся книжно-водевильная “государственность” современных белорусских деятелей. Вся “Рада” производит впечатление захудалой любительской труппы, и все “государственное строительство” нынешних белорусских вождей напоминает растерянность, беспомощность, переплетенную личными обидами и интригами, суетливость провинциального спектакля… Это будет здание из карт, из бумажных карт, которые разлетятся во все стороны при первом дуновении ветра…»

Словно в подтверждение этих слов, в конце ноября 1918 г. Красная Армия начинает свое наступление, быстро приближаясь к Минску. Для защиты столицы БНР не было ни ресурсов, ни, собственно, политической воли. Предложение же поляков организовать совместную оборону города белорусская сторона отвергла. 27 ноября 1918 г. на очередном заседании Рады БНР была принята резолюция закончить заседание, а кабинету министров и президиуму Рады выехать из Минска и работать за границей до тех пор, пока не появится возможность вернуться. Сама же Рада выступила с обращением к белорусскому народу.

Вскоре правительство и некоторые члены Рады, опасаясь в первую очередь репрессий со стороны большевиков, покидают столицу БНР и перебираются в Вильно. Опасения эти были не напрасны. С установлением советской власти Минский военревком тут же объявил деятелей Рады БНР вне закона.

Из видных белорусских национальных деятелей в Минске оставались В. Ивановский, В. Игнатовский, Б. Тарашкевич, И. Лёсик, И. Середа, А. Власов. Позже Антон Луцкевич вспоминал:

«Крупнейшей личностью среди оставшихся был Игнатовский. Его я тоже знал в довоенное время по Вильно, где [он] работал как учитель гимназии и был известен как эсеровский деятель… Все тогда возлагали на него большие надежды, считая, что его сотрудничество с советской властью вполне обеспечено. С ним-то, как со старым знакомым, я имел личную беседу (с другими оставшимися не беседовал отдельно). Я стоял на той точке зрения, что нация — это нечто вечное, что должно существовать и выявлять свою жизнеспособность всегда и при любых обстоятельствах. Сейчас политическая и социальная обстановка в Минске радикально меняется, но тем более необходимо, чтобы национальная идеология не погибла, а нашла какой-нибудь путь или способ примирения с советским режимом. Необходимо особенное внимание обратить на школьную работу… Я выражал надежду, что Игнатовский разделяет мою точку зрения, и он это подтвердил. Мы расстались дружески, сойдясь на том, что каждое время требует своих людей и для живого дела они всегда находятся».

Чтобы «карточный домик» устоял, БНР должна была как можно скорее найти себе союзников. Антон Луцкевич на страницах «Гомана» сформулировал эту мысль достаточно прямо:

«Народ в своей политике руководствуется не симпатией, не близостью кровных уз либо исторической традицией, а исключительно собственной выгодой…»

ГЛАВА 5 Испытание дипломатией: правительство Антона Луцкевича

22 ноября 1918 г. в Минске А. Луцкевич объявил программу своего кабинета. Начиналась она с декларации независимости Беларуси и объединения всех белорусских земель, а заканчивалась тезисом о «федерировании с соседями на основе обеспечения максимума… ее интересов». Внутренняя политика нового правительства была направлена на «укрепление государственной власти». Предусматривались организация на местах «белорусских рад», создание собственной армии и финансовой системы и, наконец, «подготовка восстановления экономической жизни», с тем чтобы обеспечить белорусскому народу «фактическую возможность культурно-национального развития».

В реальности, однако, у А. Луцкевича не было ни собственного административного аппарата, ни армии, ни признания со стороны других государств, а весь бюджет Рады министров БНР ограничивался суммой в 4,5 тыс. рублей! Кроме того, уже на этапе формирования новое правительство столкнулось с чисто организационными проблемами. Вместо четырнадцати членов, как это первоначально предпологалось, в него вошло только семь министров. А. Луцкевич занял посты председателя правительства и министра иностранных дел. Его заместителем стал А. Смолич, одновременно отвечавший за министерство земледелия. В. Ивановский возглавил министерство просвещения, А. Цвикевич — юстиции. Л. Заяц был назначен на пост государственного контролера, В. Захарко — министра финансов, а Т. Гриб и вовсе числился министром без портфеля. Вскоре Ивановский и Гриб отстранились от своих обязанностей, так что новое правительство сократилось до пяти членов.[94]

Не лучшей ситуация была и в Вильно, где катастрофически ощущалась нехватка белорусских кадров. Когда местные левые партии предложили белорусам занять семнадцать мест в будущем Совете рабочих и крестьянских депутатов, в городе не нашлось не только требуемого число белорусских социалистов, но и просто семнадцати «сознательных активных работников».[95]

Тем временем в результате переговоров с литовской стороной в состав Тарибы вошло шесть делегатов от Виленской Рады во главе с В. Ластовским, а уже 1 декабря 1918 г. И. Воронко был назначен министром белорусских дел при литовском правительстве. Одновременно организуется белорусская секция литовского министерства обороны и начинается формирование белорусских частей в составе литовской армии.