БНР. Триумф побежденных - [25]

Чтобы переломить сложившуюся вокруг БНР ситуацию, было принято решение незамедлительно отправить делегации в Берлин, Варшаву и даже, по инициативе эсеров, в Москву.[88] Однако глава правительства Германии уклонился от встречи с белорусами, посланная в Польшу делегация затерялась на фоне других представительств с «кресов», а беседа Т. Гриба с Я. Свердловым прошла безрезультатно.

Тем временем революция в Берлине и неминуемая капитуляция Германии вынудили белорусских деятелей предпринять самые решительные шаги уже в самом Минске. Собравшись 10 ноября 1918 г. после вынужденного перерыва на «отпуск», Рада объявила отставку И. Середе, обвинив его в сотрудничестве с Минским губернским земством, где, как оказалось, он также состоял на службе. Кроме того, за свою «двуличную политику» бывший председатель Народного секретариата был исключен из Рады.[89] В обращении партии социалистов-федералистов, членом которой он до этого являлся говорилось:

«Строительство Белорусской Народной Республики переживает серьезный и тяжелый момент. Но нашлись люди, которые до сих пор ставят слово выше дела, которые великим завоеваниям революции противопоставляют личные интересы».

Как раз в этот период сформировались еще две белорусские партии: белорусских социалистов-федералистов во главе с В. Захарко, И. Воронко и П. Кречевским и социал-демократов, которые группировались главным образом вокруг А. Смолича и братьев Луцкевичей. Точнее было бы назвать эти партии политическими группами. Б. Тарашкевич вспоминал в связи с этим:

«Возможно было возникновение известных групп вокруг отдельных лиц, которые… вследствие сходности интересов и работы создавали известный эрзац организации в виде чаев, посещений, приемов и т. п.»

Позже А. Луцкевич вспоминал:

«Вернувшись из Киева в Минск, я нашел здесь всех в панике. Приближался конец БНР. Стоял вопрос, что делать. Ежедневно в помещении Рады происходили совещания по этому вопросу с участием членов Рады и “правительства”. Член Рады генерал Кондратович выступил с конкретным проектом. Указывая на то, что в самый короткий срок (по его данным) можно создать боевое ядро из 20 тыс. человек, а в дальнейшем приток новых сил не заставит себя ждать, ген[ерал] Кондратович сообщил, что Виленские банкиры и помещики готовы сложить на эту цель значительные денежные средства. Вопрос лишь в том, чтобы немцы согласились не препятствовать этой работе и дать оружие и боевые припасы… Я решительно выступил против предложения — и принципиально… и с точки зрения практической: немцы на это не согласятся».

Примечательно, что вопрос об организации национальной армии ввиду его серьезности и огромного значения рассматривался при закрытых дверях.

11 ноября 1918 г. члены Рады республики утвердили права и обязанности Рады народных министров БНР, как с этого момента стало именоваться белорусское правительство. И хотя формально в документе говорилось о разделении законодательной и исполнительной ветвей власти, фактически речь шла о том, чтобы избежать засилья какой-либо одной политической группировки внутри Рады.

Тем временем в самом Минске усиливалась оппозиция БНР со стороны пророссийски настроенных сил. 12 ноября, в самый разгар заседания, когда определялись принципы, на которых должна была быть учреждена Рада народных министров и обсуждалась кандидатура нового премьера, стало известно о происходившем в это же время заседании в земстве, где от имени Совета органов земского и городского самоуправления был создан, по сути, альтернативный Раде Демократический краевой центр.

Внутри самой Рады БНР так называемая фракция Народной свободы выступила с категорическим заявлением о «полном аннулировании всех актов оккупационного времени». В обращении говорилось:

«Это аннулирование разрушит стены, которые отделяют общебелорусское движение, несущее на себе гнет и тяжесть печальных, чтобы не сказать больше, политических ошибок политически безответственного времени, — от лучшей части всероссийской демократии, от белорусского народа, который отдавался от его имени безответственными людьми на милость германского императора…»[90]

Еще ранее минское Свято-Николаевское народное братство потребовало немедленного установления связей с «возрождающейся на новых началах Россией». При этом Раде следовало немедленно выступить с заявлением о том, что «работа для политического объединения с Россией должна для белорусских государственных деятелей составлять их первейший долг».[91]

Чтобы избежать открытого конфликта с институтами местного самоуправления, был разработан законопроект, преобразующий до выборов Сейма прежний высший орган — Раду БНР во «временную организацию, созданную по принципу делегирования».[92] А уже на заседании 20 ноября 1918 г. представители кадетской фракции В. Самойло и А. Андреев выступили с декларацией о восстановлении федеративной связи между БНР и Российской республикой.[93]

Накануне тот же «Минский голос» задавался риторическим вопросом:

«Имеет ли право на существование, должна ли и может ли быть основана “Белорусская республика”? Покажется легкомысленным — даже неуместной шуткой — ответ, выраженный в форме вопроса: а почему нет? Но это вовсе не хлестаковское благодушие (“пусть называется!”). И совсем не пустое балагурство. Совершенно серьезно! А почему нет? Если есть самостоятельная Украина, вольный Дон, Грузия, Крымская республика, Кубань, Закавказская и Азербайджанская республики, если будут Литва и Латвия — то почему не быть Белоруссии? Совсем не нужно для утверждения права на существование автономной Белоруссии всего того, что дает развертывающееся перед нами так называемое “национальное движение” белорусов…