Бессмертный корабль - [7]

Смуглый коренастый матрос сжимает кулаки и, слегка окая, с тихой яростью говорит:

— Еще самую чуточку потерпите, мамаша. Теперь скоро. Вот чем разговаривать с ними будем!

Он ударяет кулаком по винтовке и привычным движением плеча поправляет ремень.

— Полный вперед, Шура! Словами горю помогать — пуще растравлять себя... Эх, мамаша!

Женщина долго смотрит вслед морякам.

Они минуют цепь вооруженных рабочих и солдат, охраняющих на перекрестке подступы к Смольному институту, в здании которого находится Военно-революционный комитет, и вскоре сливаются с толпой у ворот главного входа, там, где над непрерывным потоком людей реют кумачовые полотнища с лозунгами партии большевиков:

ВСЯ ВЛАСТЬ СОВЕТАМ! МИР НАРОДАМ!

* * *

Часовой в черной ватной поддевке и залощенной кепке — рабочий-красногвардеец — возвращает морякам пропуска и распахивает дверь в комнату Военно-революционного комитета:

— Проходите, товарищи флотские.

Перешагнув порог, моряки ставят винтовки в угол и осматриваются.

Комната похожа на корабельную штурманскую рубку[15]. На ее стенах пестреют карты фронтов и планы всех районов Петрограда. Напротив двери, в глубине комнаты, виден накрытый картой стол. Из-за него поднимается, поправляя пенсне, худой человек в кожаной куртке. Он быстро идет навстречу морякам.

— Откуда, товарищи?.. Впрочем, ваши визитные карточки — на бескозырках. По какому делу, товарищи авроровцы?

— Прибыли по вызову Военно-революционного комитета к товарищу Свердлову! — рапортует сухощавый, невысокого роста моряк.

— Я Свердлов, — называет себя человек в пенсне. — Кто уполномочил вас?

— Команда крейсера «Аврора», товарищ Свердлов. Как только получили ваш вызов.

И невысокий моряк протягивает аккуратно сложенный документ.

Свердлов читает:

«...в том, что председатель судового комитета крейсера «Аврора» минный машинист Александр Белышев и член судового комитета трюмный машинист Николай Лукичев командированы собранием команды в

Смольный в исполнение вызова Военно-революционного комитета...»

— Присаживайтесь.

Возвратясь на свое место, Свердлов задает неожиданный вопрос:

— Кто у вас на крейсере самый авторитетный человек?

— Да вот Белышев, — указывает на соседа смуглый коренастый Лукичев. — Мы его и председателем на корабле выбрали и в Центробалт[16].

Пытливо изучая лицо Белышева, Свердлов осведомляется:

— Ваши политические взгляды, товарищ?

— Член РСДРП большевиков. Первого марта втроем записались: Лукичев, Тимофей Липатов и я.

— Знаю Тимофея Липатова. Это представитель «Авроры» при военной организации нашей партии. Надежный товарищ. Итак, сколько всех моряков на крейсере?

— Пятьсот шестьдесят семь.

— Из них членов нашей партии?

— Тридцать два.

— А настроение других? — допытывается Свердлов.

— Большинство команды за нас, — сообщает Белышев. — В судовом комитете один — беспартийный, один — анархист, остальные — большевики.

— Имеются, конечно, некоторые, скулят по углам, — живо добавляет Лукичев. — Кому революционная дисциплина не нравится, кто жизнь и свободу не так понял. У таких сообща, как говорится, подкручиваем гайки. Да вот давеча, на Обводном, видим: Бабушкин — наш машинист — шагает, а одет не по форме. Сказал ему Белышев по душам: «Что же ты, браток, на буржуев, получается, служишь? Чтобы пальцами указывали на тебя и насмехались над нами? .. Сию же минуту на корабль!» Осознал человек. Сегодня на собрании перед всей командой прощения просил... — Лукичев спохватывается: — Отвлекся я малость. Не о Бабушкине разговор сейчас.

— И о нем, — раздельно говорит Свердлов. — Это чрезвычайно важно. Революционная диспиплина поможет одержать победу над врагами народа. Вероятно, читали, какие небылицы печатаются в кадетских и соглашательских газетах про вас — моряков с «Авроры»?

— В печенках сидим у буржуев! — усмехаясь, отзывается Лукичев. — Потому что в феврале рабочий класс поддержали, помогли народу царя сбросить.

Свердлов выжидательно смотрит на Белышева:

— Попрошу более подробно информировать о положении на вашем корабле.

Расстегнув бушлат, председатель судового комитета извлекает пачку протоколов и резолюций.

— Вот постановление команды: «Рабочий класс всегда может рассчитывать на поддержку революционного флота в борьбе с врагами внутри и извне».

— Эта резолюция была опубликована в «Правде». Я читал ее, — поясняет Свердлов.

Белышев прячет бумаги и решительно заявляет:

— Команда на стороне большевиков. Мы выполним любой приказ Военно-революционного комитета.

— Военно-революционный комитет не сомневается в этом. А что думают ваши офицеры?

Лукичев смеется:

— Болеют... К ним медвежья болезнь прицепилась. С самого февраля то и дело на городских квартирах отсиживаются. Что ни скажешь, они вроде молитву читают: «Мы держим нейтралитет, мы вне политики и ни во что не вмешиваемся».

— Все они тихие до поры, — сдержанно роняет Белышев. — Когда Корнилов двигался к Питеру, чтобы снова царя посадить на шею нам, враз ожили. Пришлось напрямки предупредить: сунетесь — на себя пеняйте. Опять притихли. А теперь, когда и не надо, за каждым пустяком в судовой комитет бегут. Сами себя потеряли и до сих пор никак не отыщут.