Адмирал Спиридов - [27]

Стойкости у Гассан-паши хватило ненадолго. Он, как и предвидел Спиридов, не собирался жертвовать собой. В половине второго последние корабли противника вышли из боя и взяли курс к Чесме.

Маневр, задуманный и осуществленный Спиридовым, всецело оправдал себя: он позволил русским морякам одержать победу над сильнейшим противником, причем в условиях незнакомого для них морского театра, и стал началом конца старой линейной тактики парусного флота.

И все-таки бой в Хиосском проливе не изменил соотношение сил. Численное преимущество по-прежнему оставалось на стороне турецкого флота, потерявшего только один линейный корабль.

Осталось, опять-таки из-за безветрия, и преимущество в скорости хода. Буксируемые гребными галерами, неприятельские суда легко ушли от объединенной эскадры.

К исходу дня турецкий флот укрылся под защитой береговых батарей в Чесменской бухте, а русские корабли заняли якорную стоянку неподалеку от входа в нее с таким интервалом (на расстоянии кабельтова один от другого), чтобы пресечь любую попытку противника выскользнуть или прорваться из бухты в море.

Тогда и возникла мысль, подсказанная хвастливым обещанием Гассан-паши султану и тем, что случайно произошло с «Евстафием» и «Реал-Мустафой». Взгляд на Чесменскую бухту, битком набитую неприятельскими судами, помог Спиридову и другим морякам увидеть такую возможность уничтожения турецкого флота, о какой и помыслить не мог Алексей Орлов.

Это стало ясно на заседании военного совета объединенной эскадры.

VIII

Военный совет собрался под председательством «главнокомандующего» на линейном корабле «Три иерарха» через сутки после боя в Хиосском проливе, 25 июня, в пять часов дня.

К этому часу все повреждения, причиненные в бою судам объединенной эскадры, особенно линейному кораблю «Три святителя», на котором Спиридов поднял свой флаг после гибели «Евстафия», были устранены. Корабль адмирала пострадал больше других (на нем перебило брасы и пробило ядрами корпус) из-за того, что в последние минуты боя оказался под перекрестным огнем — «Капудан-паши» и двух каравелл с одной стороны, «Ианнуария» и «Трех иерархов» — с другой.

На остальных судах были повреждены преимущественно снасти; однако вовсе не из-за неточной наводки, чем пытался впоследствии кое-кто из историков объяснить этот факт ради пущего умаления противника. Турецкие артиллеристы, обученные французскими инструкторами, действовали так по специальному приказу Гассан-паши. Неприятельский флагман рассчитывал на одно из двух: либо лишить русские суда возможности маневрировать и захватить их после абордажного боя в плен, сохранив на плаву для себя, либо взорвать вместе с выделенными для этого своими судами.

Гассан-паша был хитроумным противником, но его намерения не совпали с его возможностями, несмотря на численное преимущество турецкого флота над объединенной эскадрой. Он так же, как Орлов, плохо знал боевые качества подчиненных ему людей; только фаворит недооценивал эти качества русских матросов, почему и «ужастнулся» перед решительным боем, а Гассан-паша, наоборот, переоценивал способность турецких моряков к стойкости, к самоотверженности, даже «во имя аллаха». В конце концов он перехитрил себя, уведя флот в тесную Чесменскую бухту, где нельзя было ни сражаться, ни маневрировать. Упрямая убежденность в своем преимуществе ослепила его.

Вот эти особенности Эфеса (древнее название Чесменской бухты и города на берегу ее), или Сисьмы (как она значилась на голландской карте, разостланной на столе перед членами военного совета), и неожиданная возможность расквитаться одним ударом с противником и стали предметом споров между «главнокомандующим» и моряками объединенной эскадры.

В обсуждении сложившейся обстановки и плана дальнейших действий приняли участие Алексей Орлов, Спиридов, Елманов, Ганнибал, Эльфинстон, Грейг, командир погибшего «Евстафия» Круз и командиры действующих линейных кораблей. Все они, кроме фаворита, по-своему, но в принципе единодушно, отвечали на один вопрос: что делать с противником, флот которого сам забрался в ловушку Чесменской бухты? Следует ли ограничиться осадой и артиллерийским обстрелом? (Его уже вели в течение всего дня 25 июня с позиций у входа в бухту линейные корабли «Святослав», «Три иерарха» и пакетбот «Почталион».) До каких пор? И может ли это привести к победе над многочисленным неприятелем, сильнейшим даже в невыгодных для него условиях?..

У Орлова не было определенного плана. Количество вымпелов турецкого флота продолжало гипнотизирующе влиять на фаворита. Он не представлял возможности окончательной победы объединенной эскадры над флотом, состоявшим, что легко сосчитали моряки судов, ходивших в разведку до внутреннего рейда бухты, из шестидесяти девяти вымпелов — пятнадцати линейных кораблей («Капудан-паша», «Мулинос Ахмет», «Патрона Реала», «Алли Кандиск», «Барбаросена», «Мехкин», «Джафар-бей», «Султана», «Хамензей», «Эмир Мустафа», «Родос», «Патрона Аукара», «Ахмед», «Гепулин-паша»)[5], двух каравелл, шести фрегатов, шести шебек, восьми галер и тридцати двух галиотов, на которых в общей сложности находилось до пятнадцати тысяч вооруженных матросов и солдат.