4 июля 1863 года два ужасных события до глубины души потрясли Серену Бэйн: Виксбург пал под натиском северян, и ее возлюбленный, Джереми Лэндри, был убит. Два дня восемнадцатилетняя девушка не поднималась с постели. Стояла невыносимая жара, в спальне было душно, но все окна и стеклянные двери оставались плотно зашторенными. Убитая горем, Серена не могла выносить солнечного света; яркие краски вокруг напоминали о том, что жизнь продолжается, и заставляли мириться с тем, что Джереми больше нет.
Серена равнодушно повернула голову и прислушалась к приглушенному голосу нянюшки Хесси. Старая негритянка и ее внук были единственными, кто остался на плантациях Бэйна после провозглашения Декларации Линкольна об освобождении рабов.
«Интересно, что сегодня ели эти „освобожденные рабы“? — глубоко вздохнув, подумала Серена. — И где спали ночью? Под дверями городских домов, в опустевших амбарах или в лесных пещерах?» Она печально покачала головой. Смогут ли в таких условиях выжить их дети?
Серена еще раз вздохнула, на этот раз с сожалением. Девушка знала, что не везде с рабами обращались так же хорошо, как на их плантациях. В отличие от других рабовладельцев, Бэйны не клеймили своих негров, заботились об их здоровье. Но Серене доводилось видеть исхудавших от голода и непосильного труда рабов, чьи спины были исполосованы рубцами от ударов хлыстом. Нянюшка рассказывала ей о несчастных женщинах и об издевательствах, которые им приходилось терпеть от своих хозяев.
Взять, хотя бы, Аиру, кузена Серены. Перед глазами девушки возникло его удлиненное, смуглое лицо. При молчаливом согласии двух семей Аира намеревался жениться на ней. При одной только мысли об этом Серену пробирала дрожь. По словам старой Хесси, появление Аиры на свет из чрева матери таило в себе что-то зловещее; создавалось впечатление, что надвигается страшная буря. С годами эти опасения подтвердились.
Серена мысленно перенеслась в тот день, когда праздновали его день рождения. Как бы знаменуя тот факт, что сын совсем скоро станет взрослым, отец подарил ему рабыню, прелестное существо, на год моложе своего нового хозяина. Серена нахмурилась, вспоминая об этом. Аира тотчас же потащил насмерть перепуганную девушку в свою комнату, заставив родителей покраснеть от смущения. Буквально через минуту оттуда послышались душераздирающие крики, которые были услышаны на лужайке, где беззаботно веселились молодые гости. Чувствуя себя крайне неловко, все поспешили разойтись. В последующие недели Аира так часто избивал рабыню и так жестоко насиловал ее, что отец решил покончить с этим и отобрал у него девушку.
Но за это время Аира успел ощутить пьянящее чувство власти над беспомощными женщинами. Он вошел во вкус и удовлетворял свою похоть, когда ему вздумается. Ни одна чернокожая рабыня, невзирая на возраст, не избежала этой участи. Прошло время, и на свет стали появляться дети с более светлым цветом кожи, чем у их матерей. В это трудно поверить, но, подрастая, девочки часто становились жертвами Аиры. Дядюшка Ньюкомб, сгорая от стыда за своего развратника-сына, старался как можно скорее продать рабынь-мулаток, чтобы хоть таким образом избавить их от печальной участи.
Слава Богу, подумала Серена, что договор между их семьями утратил свою силу. Так решил ее брат Дорн после смерти родителей. Узнав о том, что вытворяет Аира, он как можно деликатнее сообщил дяде Ньюкомбу, что о свадьбе не может быть и речи. Бедному дядюшке оставалось только согласно кивать в ответ. Аира же был взбешен до предела и продолжал упрямо настаивать на том, что они с Сереной поженятся, когда он вернется с войны.
Но кузен не пришел с войны. Губы Серены скривились в презрительной усмешке при воспоминании об их последней встрече, которая произошла почти год назад.
Девушка помнила все до мельчайших подробностей, так как в этот день получила письмо от Джереми. Клочок бумаги был торопливо исписан неровными буквами. Серена дважды перечитала письмо и поспешила в лачугу, где вырос Джереми. Ему было всего три года, когда умерла мать, и с тех пор они с отцом так и остались жить на краю болота.
Илай Лэндри, которого Серена теперь называла По, жадно впился глазами в прыгающие строчки. Его пятнистая собака обнюхала письмо и завиляла хвостом, уловив запах молодого хозяина.
Седовласый отец Джереми вернул Серене измятый листок, и, как это уже вошло в привычку, они стали вспоминать счастливые времена. Девушка так увлеклась разговором, что не заметила, как сгустились сумерки. Илай предложил проводить ее домой, но Серена решительно тряхнула золотистыми волосами и храбро произнесла:
— Не думаю, что на болоте меня подстерегает опасность.
Она бодро пересекла освещенную лужайку и ступила на узкую тропинку, идущую по краю болота. Вся ее смелость разом улетучилась, и девушка пожалела, что так легкомысленно отказалась от предложения По. Причудливые очертания кустов и деревьев пугали Серену, казалось, что за каждым кипарисом кто-то прячется, поджидая ее.
Прошла целая вечность, прежде чем впереди замаячил большой белый дом. Девушка с облегчением вздохнула, но в ту же секунду между соснами заметила всадника. Подхватив юбку, она бросилась бежать, что было мочи. Покрытая ракушечником дорожка похрустывала под ее ногами. Запыхавшись, Серена взлетела на крыльцо веранды. Топот копыт приближался. Девушка схватилась за медную дверную ручку и повернула ее. «Заперто!» Кровь пульсировала в висках, в голове шумело… Стучать было бессмысленно, всадник окажется здесь раньше, чем неповоротливый нянюшкин внук откроет ей. Серена в ужасе бросилась бежать вдоль веранды, моля Бога о том, чтобы были открыты стеклянные двери, выходящие на лужайку. К счастью, они легко распахнулись от ее неистового толчка.
