Полтава

Полтава

Это был бой, от которого зависело будущее нашего государства. Две славные армии сошлись в смертельной схватке, и гордо взвился над залитым кровью полем российский штандарт, знаменуя победу русского оружия. Это была ПОЛТАВА. Роман Станислава Венгловского посвящён событиям русско-шведской войны, увенчанной победой русского оружия мод Полтавой, где была разбита мощная армия прославленного шведского полководца — короля Карла XII. Яркая и выпуклая обрисовка характеров главных (Петра I, Мазепы, Карла XII) и второстепенных героев, малоизвестные исторические сведения и тщательно разработанная повествовательная интрига делают ромам не только содержательным, но и крайне увлекательным чтением.

Жанр: Историческая проза
Серия: Отечество
Всего страниц: 131
ISBN: 5-7684-0499-6
Год издания: 1997
Формат: Полный

Полтава читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал




ТАК ТЯЖКИЙ МЛАТ,

ДРОБЯ СТЕКЛО, КУЁТ БУЛАТ.

А. ПУШКИН. ПОЛТАВА

Пролог

1


тарику почудилось, будто в красном закатном мареве ожили люди, которых он уже не чаял встретить на этом свете.

Синеватый графин на столе сверкнул кровавым гранёным боком. Сосуд вскипел тосканским вином — напоминанием об угасшей юности, проведённой в далёкой Италии.

Старик почувствовал себя молодым, с чёрными кудрями на лёгкой гордой голове. А кудри давно поредели и стали белыми. Лицо обрюзгло, тело распухло, как пенное тесто.

   — Пейте, гости дорогие... Пейте... А я...

Радостно человеку видеть своё утро. Но тяжело покидать милую землю.

Захотелось окликнуть ученика. Да губы только шепнули:

   — Петро... Петрусь...

Взгляд набрёл на продолговатое лицо с большими глазами, на чёрную шапку в серых почему-то руках. Раздутые пальцы отыскали чужую узкую ладонь.

   — Не забудь, Петрусь... Гетманову парсуну...

Красные люди, давние знакомцы, как выткались из ничего, так и растаяли без следа.

Некому было пировать, да и нечего было пить...

А через мгновение ученик содрогнулся: по скрюченным старческим пальцам растекался холод смерти.


Иван Журба, Петрусев отец, дождался гостя. В просторной светлице сидел гадячский купец Тарас Яценко — горбоносый, сизолицый, чисто выбритый, потому что не обломок хлеборобской косы скрёб ему гладкие щёки, а гуляла по ним острая заморская бритва. На загорелом лице, да ещё при свете сальных свечей, подвешенных к потолку, даже чёрные усы проступали размытою полоской.

Как вошёл — в кожухе, в сапогах, — Петрусь упал на широкую дубовую скамью. Мысленно брал из горшочков краски и клал их кистью на белый левкас. Освещённое сверху лицо гостя получалось выразительным вплоть до усов. А дальше всё съедал полумрак. В разговоры парень не вмешивался. Хоть у купца много новостей. Не с ляшскими хлопами водил он компанию за Днепром... Да сон уже мазал казацкие глаза липким мёдом.

Журбиха сунула сыну под голову подушку, а шапку-бырку с красным верхом нацепила возле двери на гвоздь, чтобы утром, проснувшись и перекрестившись, не искал он попусту крышки для головы. Потом глянула на стол. Там еды и питья — до рассвета.

   — Долго будете сидеть? — спросила-таки. Поскольку ей не отвечали, так ещё прибавила: — Разбудишь наймичку, коли что, Иван... Ног под собою не чую...

И отправилась через тёмные сени в тёплый чулан.

Иван с Тарасом едва-едва начали разговор. Потому и не просили Журбиху спеть, хотя подобной певуньи не сыскать больше по всей гетманщине. Они ещё покряхтывали после крепкого мёда и горелки. Ещё обсасывали концы мокрых усов. Оба знали, что хлопца поразили похороны. Но для них самих не диво — смерть старого человека. Да и умер, он передав ремесло молодому.

Иван Журба не сушил себе головы: два года отучился сын у пришлого богомаза Опанаса, пока тот размалёвывал здешнюю церковь. Теперь хлопца приглашают в Батурин. На баских конях приезжал сюда гетманов управитель Быстрицкий... А смерть — от Бога. Они с кумом нагляделись. И в походах, на войне, и так, от болезней да заразы, сколько людей отходит в иной мир. Как говорится, там нашего брата больше, нежели здесь... Их, уже пожилых, угнетало иное...


Да и кого весною 1708 года в гетманщине, от широкого Днепра и до спокойной, с заболоченными берегами Ворсклы, за которой Слободская Украина, подвластная московскому царю, заселённая беглым людом, — кого не беспокоило понимание того, что от запада движется огромная армия? Разве одну гетманщину и Московию? Нет, вся Европа, уставленная каменными крепостями, охваченная войною за испанское наследство, то есть за владения испанского короля, умершего бездетным, зато имевшего множество родственников и наследников при монарших дворах, — те владения особенно стремился прибрать к рукам французский двор! — вся Европа с нетерпением посматривала на восток, довольная, что неугомонный шведский король нашёл себе продолжительное занятие. В Европе старались угадать, когда же он победоносно разрешит давние распри между русскою и шведскою коронами за русские же земли. Правда, что дальше предпримет король — страшно было думать.

Война продолжалась уже восьмой год. Подписав тайный договор с саксонским курфюрстом Августом, избранным шляхтой на польский престол, и с датским королём, царь Пётр осадил крепость Нарву, надеясь совершить то, чего не удалось сделать ни Ивану Грозному, ни другим царям: воссоединить с Россией старинные русские земли, во времена смут и лихолетья захваченные шведами. Однако восемнадцатилетний Карл XII перетасовал карты союзным властителям: первым делом принудил выбыть из войны Данию, затем появился под Нарвою, разбил наспех собранную и плохо обученную московскую армию и, считая главным противником польское королевство с саксонским курфюрством, двинулся от Нарвы против Августа...

Шведские войска несколько лет утюжили земли Речи Посполитой, гоняя саксонцев, пока не вступили в Саксонию и не заставили курфюрста отречься от польского престола. Для высокого сана отыскали нового кандидата — познанского воеводу Станислава Лещинского, прежде неприметного, — потому и стремился шведский властелин видеть его на престоле, что он нигде не отличился, значит, обещал стать покорным вассалом. Недовольные этой кандидатурою магнаты, ориентируясь на Россию, считали себя и впредь сторонниками Августа. Август же, подчиняясь шведской силе и выплачивая непомерные контрибуции, не терял надежды снова усесться на королевский престол и быть в союзе с русским царём. Он подавал своим сторонникам знаки одобрения даже из наследственной Саксонии. Они же хороводились вокруг коронного гетмана Адама Сенявского в тех землях, откуда ближе к русским границам. Их стали называть сандомирскими конфедератами. Именем Речи Посполитой между ними и царём был заключён договор: совместно бороться против шведов.


Еще от автора Станислав Антонович Венгловский
Рассказы об античном театре

Автор объединяет популярные очерки о древнегреческом театре, о «легендарном» родоначальнике трагедии Дионисе, о выдающихся драматургах: Феспиде, Эсхиле, Софокле, Еврипиде, Аристофане, Менандре – об их творчестве и театральной жизни в античности.


Занимательная медицина. Развитие российского врачевания

В книге речь ведется о русских медиках. Здесь можно прочесть их полузабытые жизнеописания, начиная еще с основания первых лекарских школ в Москве и в Санкт-Петербурге, а уж тем более с учреждения первого в России Московского университета. Не обойдена также роль и Санкт-Петербургской медико-хирирургической академии.


Занимательная медицина. Средние века

В книге повествуется о медицине эпохи Средневековья. Перед глазами читателей медицинская наука предстанет в несколько непривычном своем обличии. Те, которые предпочтут обратиться сразу к определенным главам, – без малейшего промедления окажутся в центре интересных, значительных эпизодов в становлении медицинской науки. Из этих эпизодов, по нашему убеждению, как раз и соткана вся драматическая история медицинского врачевания.Предлагаемая книга может оказаться полезной для многих людей: и для тех из них, которые посвятили медицине всю свою предыдущую жизнь и знают о ней почти все, и для тех, кто изо всех сил старается как можно подальше держаться от любого врачебного кабинета.


Лжедмитрий

В смутные времена появляются на исторической арене люди, которые впоследствии становятся темой исследования не одного поколения историков. Лжедмитрий — одна из самых ярких фигур такого рода. До сих нор не ясно его происхождение, до сих пор служит символом переменчивости народной любви стремительный взлёт самозванца и его страшная смерть. Станислав Венгловский обладает не только глубокими познаниями в области русской и польской истории, но также и умением строить увлекательный сюжет и облекать его в яркую литературную форму.


Рекомендуем почитать
Восходитель

Повесть о Михаиле Хергиани.


Воспоминания для будущего

Настоящая книга принадлежит перу выдающегося французского актера и режиссера наших дней Ж.-Л. Барро, вот уже в течение долгих лет возглавляющего сценический коллектив — «Компанию Мадлен Рено — Жан Луи Барро». Книга является своеобразными мемуарами, в которых автор подводит творческие итоги своей жизни в искусстве. Рассказ о своем детстве, отрочестве, юности, о тех годах, когда он созрел как артист и режиссер и выработал свое театральное кредо, о гастрольных поездках его театра подается автором на широком фоне истории французского театра 30 — 60-х годов.


Н. Г. Чернышевский. Книга первая

Критик, публицист. Основатель русского революционного марксизма, деятель русского и международного рабочего социалистического движения.


Н. Г. Чернышевский. Книга вторая

Критик, публицист. Основатель русского революционного марксизма, деятель русского и международного рабочего социалистического движения.Пропущена 9 страница.


С любовью, верой и отвагой

Надежда Андреевна Дурова (1783 — 1866), названная А. С. Пушкиным «кавалерист-девицей», совершила свой подвиг в давние времена. Но, перечитывая её книги, листая пожелтевшие архивные документы, свидетельствующие о незаурядной жизни и смелых деяниях российской дворянки, трудно отрешиться от мысли, что перед нами — современница. Женщина — на войне, женщина — в поисках любви и счастья, женщина — в борьбе за самоутверждение личности — об этом новый роман А. Бегуновой.


Марфа окаянная

И случились страшные знамения, и пролилась земля Русская кровью, и поднялся на бунт славный град Новгород, защищая свою вольность. А во главе народной вольницы встал не славный богатырь, не мудрый атаман, но слабая женщина по имени Марфа Ивановна, прозванная недругами — МАРФА ОКАЯННАЯ. Роман Сергея Махотина посвящён событиям московско-новгородской войны. Не хочет Господин Великий Новгород расставаться со своей стариной, с вечевой своей вольницей. Новгородские бояре интригуют против власти великих московских князей, не страшась даже открытой войны.


Я, Минос, царь Крита

Каким был легендарный властитель Крита, мудрый законодатель, строитель городов и кораблей, силу которого признавала вся Эллада? Об этом в своём романе «Я, Минос, царь Крита» размышляет современный немецкий писатель Ганс Эйнсле.


Начала любви

«Екатериною восторгались, как мы восторгаемся артистом, открывающим и вызывающим самим нам дотоле неведомые силы и ощущения; она нравилась потому, что через неё стали нравиться самим себе».В.О. Ключевский «Императрица Екатерина II»Новый роман молодого современного писателя Константина Новикова рассказывает о детских и юношеских годах Ангальт-Цербстской принцессы Софии-Фредерики, будущей российской императрицы Екатерины II.


Заставлю вспомнить Русь...

«Русь верила своему великому князю. Верила, несмотря на его поражение и горе, что он принёс ей. И он, великий князь Игорь, оправдает это доверие. Прежде он ощущал себя только великим киевским князем, теперь своим великим князем его признала вся Русская земля. С этой великой силой никто и ничто не сможет помешать свершению его сокровенных давних планов. Он мечом раздвинет рубежи Руси! Обязательно раздвинет!..»Андрей Серба «Мечом раздвину рубежи!»Роман А. Сербы воссоздаёт времена княжения на Руси великого князя Игоря (912—945)


Сестра милосердия

В романе «Повенчанные на печаль» («Сестра милосердия») Николай Шадрин заново рассказывает вечную историю любви. Прототипы героев — настоящие исторические персонажи, которые пользуются в последнее время особенной популярностью (после фильма «Адмиралъ») — это Анна Васильевна Тимирева и Александр Васильевич Колчак. И уже вокруг них декорациями к драме двух людей разворачиваются остальные события.К счастью, любовная история с известными героями не единственное достоинство произведения. Повесть Шадрина о крушении и агонии одного мира ради рождения другого, что впрочем, тоже новой темой не является.Действие повести происходит в белогвардейском Омске, в поезде и в Иркутской тюрьме.


Ванька Каин

«Сам Иван считал, что жизнь его началась в тот день, когда он, взойдя в разум, обокрал хозяина и ушёл с его двора, прицепив на воротах записку: «Работай на тя чёрт, а не я». До этого никакой настоящей жизни не было. Были лишь почти шестнадцать лет терпения...» В книге А. Рогова рассказывается не только о знаменитом разбойнике Ваньке Каине, который благодаря своему удивительно лёгкому нраву навсегда вошёл в народные песни и легенды. Здесь показан тип истинно русского человека с его непредсказуемым характером, большой душой и необъяснимым обаянием.


Крепостной шпион

Роман Александра Бородыни «Крепостной шпион» — остросюжетный исторический детектив. Действие переносит читателя в российскую столицу времён правления императора Павла I. Масонская ложа занята поисками эликсира бессмертия для самого государя. Неожиданно на её пути становится некая зловещая фигура — хозяин могучей преступной организации, злодей и растлитель, новгородский помещик Иван Бурса.


Смерть во спасение

В увлекательнейшем историческом романе Владислава Романова рассказывается о жизни Александра Невского (ок. 1220—1263). Имя этого доблестного воина, мудрого военачальника золотыми буквами вписано в мировую историю. В этой книге история жизни Александра Невского окутана мистическим ореолом, и он предстаёт перед читателями не просто как талантливый человек своей эпохи, но и как спаситель православия.


Государева крестница

Иван Грозный... Кажется, нет героя в русской истории более известного. Но Ю. Слепухин находит новые слова, интонации, новые факты. И оживает Русь старинная в любви, трагедии, преследованиях, интригах и славе. Исторический роман и психологическая драма верности, долга, чувства.