Моя любовь

Моя любовь

«После чумы».

Шестой и самый известный сборник «малой прозы» Т. Корагессана Бойла.

Шестнадцать рассказов, которые «New York Times» справедливо называет «уникальными творениями мастера, способного сделать оригинальным самый распространенный сюжет и увидеть под неожиданным углом самую обыденную ситуацию».

Шестнадцать остроумных, парадоксальных зарисовок, балансирующих на грани между сарказмом и истинным трагизмом, черным юмором, едкой сатирой – и, порою, неожиданной романтикой…

Жанр: Современная проза
Серия: После чумы №7
Всего страниц: 8
ISBN: 5-9713-2115-3
Год издания: 2006
Формат: Полный

Моя любовь читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

Они подходили друг другу как пара носков. Он бывал у нее дома, она – у него. Куда бы они ни направлялись – в парк, в кино, в магазины, на уроки, вокруг которых выстраивался порядок дня – их пальцы были сплетены, плечи соприкасались, бедра терлись друг о друга, словно в неспешном любовном танце. Он водил ее машину, спал на софе в доме ее родителей, играл в теннис и смотрел футбол с ее отцом на большом тридцатишестидюймовом телевизоре на кухне. Она ходила по магазинам вместе с его мамой и со своей – этакий триумвират вкусов – и могла бы играть в теннис с его отцом, но тот давно умер.

– Я люблю тебя, – говорил он, потому что так оно и было, потому что его чувство было бесподобным – ни триумф, ни восторг, ни всплеск, а вечное непобедимое течение.

И сотню раз в день она тоже повторяла:

– Я люблю тебя. Я люблю тебя.

Однажды вечером они сидели вдвоем у него дома. Похолодало, шел дождь со снегом и ледяной крупкой, оледеневшие деревья казались стеклянными. Это была ее идея выйти на улицу, окунуться в завесу дождя и снега, чтобы морось блестела на плечах курток и в волосах, послушать потустороннюю барабанную дробь летящих из далекой тропосферы капель – одновременно такую неведомую и такую знакомую.

Они скользили вдоль набережной и смотрели на толстые отяжелевшие покачивающиеся провода линий электропередач. Возвратившись домой, он разжег камин, а она, просушив волосы полотенцем, приготовила горячий шоколад, плеснув в него «Jack Daniel's»>1. Как обычно, для большего комфорта они взяли на прокат пару кассет: «Подростки занимаются сексом, – пояснил он, – а потом расплачиваются за это». Не успел маньяк с болтающимся в пустом рукаве мясницким крюком выбраться из вентиляционного люка, как зазвонил телефон.

Это была его мать, она звонила из отеля в Бостоне, куда ее пригласил отдохнуть – ил и переспать? – на уик-энд мужчина, с которым она встречалась последнее время. Он попытался представить себе мать, но ничего не получилось. Тогда он на мгновение прикрыл глаза, чтобы сконцентрироваться, – бесполезно. «Все в порядке? – поинтересовалась она, – а то шторм и вообще не по себе… Пет, до Бостона непогода пока не докатилась, но в прогнозе погоды сказали, что ждать осталось недолго». Он повесил трубку, но не прошло и двух секунд – она даже не успела нажать на кнопку «старт» на видике, – как телефон снова затрезвонил. Теперь это была ее мать. Она достаточно выпила, звонила из ресторана – Чина слышала в трубке шум голосов.

– Сидите дома, – надрывалась мать. – На улицах – каток. Даже не думайте ехать куда-нибудь па машине!

Она и не собиралась. Ей хотелось только быть с Джереми, провести с ним всю ночь на огромной кровати в спальне его матери. Они стали заниматься любовью почти сразу, когда начали встречаться в конце прошлого учебного года, но это всегда был секс в машине, на одеяле, наспех брошенном на землю, или в парке на газоне – секс впопыхах, совсем не так, как ей бы того хотелось. Она мечтала сделать это как в кино, где кинозвезды соблазняют друг друга в постелях, размером с небольшую планету, и занимаются этим снова и снова, пока не падают в изнеможении в сбитые подушки и смятые одеяла – она, положив голову ему на грудь, а он – покровительственно обняв ее за плечи; музыка постепенно стихает, переходя в тихое гитарное соло, и все в кадре сияет, словно сбрызнуто жидким золотом. Вот как это должно быть. Вот так это и будет. По крайней мере, сегодня ночью.

Она бродила по кухне с телефоном в руке, лениво пританцовывая медленную сарабанду, разглядывая морозный узор на окошке над раковиной. На улице было тихо, только ледяная крупка, в которую окончательно превратился дождь, шуршала по крыше. Девушка открыла дверцу холодильника и вытащила коробку с мороженым. Чина была в его носках – таких толстых, что они могли бы сойти за тапочки, – еще на ней были черные лосины и большущий длинный свитер. Гладкая плитка на полу казалась такой же скользкой, как и тротуар на улице, и ей безумно нравилось кататься по ней в этих огромных носках.

– Ага, – бормотала она в телефон. – Ага. Да, мы смотрим кино, – она утопила палец в мороженом, а затем сунула его в рот.

– Давай, – крикнул ее Джереми из гостиной, где угрожающе подрагивало изображение маньяка, задержанное кнопкой «пауза». – Ты пропустишь самое интересное.

– Ладно, мам, пока, – сказала она и повесила трубку. – Мороженого хочешь? – спросила она, облизывая палец.

В ответ снова послышался голос Джереми – ни высокий, ни низкий, с приятной хрипотцой – голос красивого, очень красивого парня, который легко мог бы стать звездой телешоу:

– А какое есть?

У него были широкие плечи, накачанные бицепсы, улыбка, от которой в глазах вспыхивали искорки, и коротко стриженные волосы, торчащие ежиком на макушке. А еще он всегда напевал – она это просто обожала – своим сильным голосом он мог спеть любую песню, и, казалось, не было такой – даже очень старой, – которой бы он не знал. Она зачерпнула мороженое и припомнила, как однажды прошлым летом он постукивал пальцами по рулю в такт музыке и его голос все поднимался в превосходном дуэте с Билли Корганом,


Еще от автора Том Корагессан Бойл
Моя вдова

«После чумы».Шестой и самый известный сборник «малой прозы» Т. Корагессана Бойла.Шестнадцать рассказов, которые «New York Times» справедливо называет «уникальными творениями мастера, способного сделать оригинальным самый распространенный сюжет и увидеть под неожиданным углом самую обыденную ситуацию».Шестнадцать остроумных, парадоксальных зарисовок, балансирующих на грани между сарказмом и истинным трагизмом, черным юмором, едкой сатирой – и, порою, неожиданной романтикой…


Избиение младенцев

Избиение младенцев.


Детка

«После чумы».Шестой и самый известный сборник «малой прозы» Т. Корагессана Бойла.Шестнадцать рассказов, которые «New York Times» справедливо называет «уникальными творениями мастера, способного сделать оригинальным самый распространенный сюжет и увидеть под неожиданным углом самую обыденную ситуацию».Шестнадцать остроумных, парадоксальных зарисовок, балансирующих на грани между сарказмом и истинным трагизмом, черным юмором, едкой сатирой – и, порою, неожиданной романтикой…


Дорога на Вэлвилл

Роман известного американского писателя Корагессана Бойла является едкой сатирой. Герой и тема «Дороги на Вэлвилл» выбраны словно для романа века: Санаторий, где чахнут «сливки нации», доктор, цивилизующий Дикий Запад человеческого организма, чтобы изуродовать его, получив бешеную прибыль…Написанная с юмором и некоторой долей сарказма, книга несомненно найдет своих поклонников.


Благословение небес

«После чумы».Шестой и самый известный сборник «малой прозы» Т. Корагессана Бойла.Шестнадцать рассказов, которые «New York Times» справедливо называет «уникальными творениями мастера, способного сделать оригинальным самый распространенный сюжет и увидеть под неожиданным углом самую обыденную ситуацию».Шестнадцать остроумных, парадоксальных зарисовок, балансирующих на грани между сарказмом и истинным трагизмом, черным юмором, едкой сатирой – и, порою, неожиданной романтикой…



Рекомендуем почитать
Звездочка

Трудно жить в наши дни женщине с сильным, жестким характером, которую не устраивает роль «красивой жены богатого мужа»!…Все это отлично понимала диджей Рита, упорно отвергавшая ухаживания влюбленного в нее «новорусского» продюсера Виктора — и упрямо ожидавшая НАСТОЯЩЕЙ ЛЮБВИ.И однажды ЛЮБОВЬ пришла. В жизни Риты появился СЕРГЕЙ, потрясающий врач, умный, тонкий, всепонимающий и очаровательный мужчина, словно самой судьбой предназначенный, чтобы подарить ей счастье. Однако даже влюбленная женщина не может не понимать, что где-то в прошлом ее возлюбленного скрыта трагическая тайна…


О психосоциальной сущности новояза

«– Пригласили в телевизор. Престижное ток-шоу. Интеллектуалы дискутируют: почему приблатненный жаргон пустил корни глубже пырея и звучит от Госдумы до книг современных классиков. Вылили море глупостей: в тюрьме много народу сидит, многие сферы жизни криминализированы, воры тон задают и т. д. Не сказал и ваш покорный слуга ничего умного…».


Наше нищенство

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дороги, которые выбираем мы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Магаюр

Маша живёт в необычном месте: внутри старой водонапорной башни возле железнодорожной станции Хотьково (Московская область). А еще она пишет истории, которые собраны здесь. Эта книга – взгляд на Россию из окошка водонапорной башни, откуда видны персонажи, знакомые разве что опытным экзорцистам. Жизнь в этой башне – не сказка, а ежедневный подвиг, потому что там нет электричества и работать приходится при свете керосиновой лампы, винтовая лестница проржавела, повсюду сквозняки… И вместе с Машей в этой башне живет мужчина по имени Магаюр.


Что мое, что твое

В этом романе рассказывается о жизни двух семей из Северной Каролины на протяжении более двадцати лет. Одна из героинь — мать-одиночка, другая растит троих дочерей и вынуждена ради их благополучия уйти от ненадежного, но любимого мужа к надежному, но нелюбимому. Детей мы видим сначала маленькими, потом — школьниками, которые на себе испытывают трудности, подстерегающие цветных детей в старшей школе, где основная масса учащихся — белые. Но и став взрослыми, они продолжают разбираться с травмами, полученными в детстве.


След в след. Мне ли не пожалеть. До и во время

Владимир Шаров (1952–2018) – писатель, историк, автор романов «Репетиции», «Возвращение в Египет», «Старая девочка», «Будьте как дети», «Царство Агамемнона», «Воскрешение Лазаря», лауреат премий «Большая книга» и «Русский Букер». Во всех его романах – или, скорее, философских притчах – семейная хроника неразрывно соединена с историей страны, а библейские мотивы переплетаются с темой Революции. В настоящее издание вошли романы «След в след», «До и во время» и «Мне ли не пожалеть».


Семеро против Греции

Греция, Америка. ... и миру угрожают семь фанатичных, безжалостных фигур, стремящихся к мировому господству, в том числе убивающих государственных деятелей, которые встают у них на пути. Трудно сказать, кто самый опасный противник Ника Картера, но предположительно это принцесса Электра, столь же прекрасная, сколь и безжалостная: ненасытная в любви, ненасытная в преступлении, пока она не встретит Ника Картера...


Мы вдвоем

Пристально вглядываясь в себя, в прошлое и настоящее своей семьи, Йонатан Лехави пытается понять причину выпавших на его долю тяжелых испытаний. Подающий надежды в ешиве, он, боясь груза ответственности, бросает обучение и стремится к тихой семейной жизни, хочет стать незаметным. Однако события развиваются помимо его воли, и раз за разом Йонатан оказывается перед новым выбором, пока жизнь, по сути, не возвращает его туда, откуда он когда-то ушел. «Необходимо быть в движении и всегда спрашивать себя, чего ищет душа, чего хочет время, чего хочет Всевышний», — сказал в одном из интервью Эльханан Нир.


Плановый апокалипсис

В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".


Ахат Макнил

«После чумы».Шестой и самый известный сборник «малой прозы» Т. Корагессана Бойла.Шестнадцать рассказов, которые «New York Times» справедливо называет «уникальными творениями мастера, способного сделать оригинальным самый распространенный сюжет и увидеть под неожиданным углом самую обыденную ситуацию».Шестнадцать остроумных, парадоксальных зарисовок, балансирующих на грани между сарказмом и истинным трагизмом, черным юмором, едкой сатирой – и, порою, неожиданной романтикой…


Ржа

«После чумы».Шестой и самый известный сборник «малой прозы» Т. Корагессана Бойла.Шестнадцать рассказов, которые «New York Times» справедливо называет «уникальными творениями мастера, способного сделать оригинальным самый распространенный сюжет и увидеть под неожиданным углом самую обыденную ситуацию».Шестнадцать остроумных, парадоксальных зарисовок, балансирующих на грани между сарказмом и истинным трагизмом, черным юмором, едкой сатирой – и, порою, неожиданной романтикой…


Черно-белые сестрички

«После чумы».Шестой и самый известный сборник «малой прозы» Т. Корагессана Бойла.Шестнадцать рассказов, которые «New York Times» справедливо называет «уникальными творениями мастера, способного сделать оригинальным самый распространенный сюжет и увидеть под неожиданным углом самую обыденную ситуацию».Шестнадцать остроумных, парадоксальных зарисовок, балансирующих на грани между сарказмом и истинным трагизмом, черным юмором, едкой сатирой – и, порою, неожиданной романтикой…


Белый прах

«После чумы».Шестой и самый известный сборник «малой прозы» Т. Корагессана Бойла.Шестнадцать рассказов, которые «New York Times» справедливо называет «уникальными творениями мастера, способного сделать оригинальным самый распространенный сюжет и увидеть под неожиданным углом самую обыденную ситуацию».Шестнадцать остроумных, парадоксальных зарисовок, балансирующих на грани между сарказмом и истинным трагизмом, черным юмором, едкой сатирой – и, порою, неожиданной романтикой…