Золотое колесо - [46]

Шрифт
Интервал

— До встречи на бюро! — сказал он, взглянул на нее на миг, убрал глаза и тут же пошел на Прямой Контакт.

Трубку он положил только после этого. После того, как пошел на Прямой Контакт, то есть хлопнул секретаршу по бедру. Она издала свой скулеж и удалилась в приемную, развратно, как ей казалось, поводя этими самыми бедрами. Села за машинку, вся взвихренная в сторону кабинета, откуда теперь ей следовало ждать звонка. Джозефина напечатала заглавными буквами адрес учреждения и не успела с красной строки вывести «тов.», как звонок раздался. Она не вскочила и не побежала, а, замерев, застенчиво склонила голову над пишмашинкой. Принося его нетерпеливость в жертву своему целомудрию, она продолжала сидеть, требуя от шефа второго звонка. Напечатала ФИО и с красной строки «Глубокоуважаемый…».

Дверь в приемную распахнулась.

— Перерыв! — строго пропела она, не поднимая головы, а продолжая печатать имя-отчество. И сама рассмеялась.

Потому что это был ее муж.

— Я тебе дам перерыв! — сказал он весело.

Энгештер был не один. Он забежал сюда в сопровождении приятеля. Джозефина встала из-за стола с приветливостью, которой она, хоть и была гречанкой, сто очков вперед дала бы любой их мингрельской жене. Она вежливо и сердечно поздоровалась с приятелем мужа. Усадила пришедших на мягкие стулья. Энгештер польщенно заулыбался. Он спросил ее глазами, как идут дела по резолюции. Жена глазами же ответила, что там это отрабатывается, что как раз этим она сейчас занимается. Энгештер с плохо скрываемой гордостью кивнул. И как бы в подтверждение всему этому из кабинета раздался второй, уже нетерпеливый звонок. Энгештер понимающе кивнул.

— Вы меня подождете! — спросила Джозефина учтиво.

Приятель мужа вежливо пожал плечами, говоря, что он поступит так, как скажет Энгештер.

— Очень много дел! — вздохнула Джозефина, идя к дверям.

— Больше десяти минут не жду, — вслед ей пригрозил муж.

У двери она остановилась.

— Скоро ль, супруг, суету городскую отринув,
В кущу садов предстоит нам с тобой удалиться? —

вздохнула она и, мягко улыбнувшись приятелю мужа, зашла к шефу.

— Про участок в Гульрипше напомни ему, нэпсе! — воскликнул Энгештер в уже закрытую дверь. И добавил со светлой печалью на лице:

— Пусть для юношей — отрада шум веселья в стогнах града.
Лишь под сенью вертограда — благодать душе усталой…

Через рабочий кабинет Джозефина прошествовала в комнату отдыха. Звонок был оттуда. За тыл она была спокойна, хотя и не захлопнула дверей.

Муж никогда не перешел бы рубикона служебного порога. Подождет десять обещанных минут и удалится обедать с приятелем в сванский ресторан.

Делать было нечего. Он же понимал, что работа есть работа. Да еще она занималась заявлением его же брата. Не успела она открыть дверь, как мальчик прошмыгнул за ней. Войдя, Джозефина тут же встретилась глазами с шефом. Лагустанович сидел на диване без пиджака и без галстука. Прочтя в его взгляде смущение, она со щадяшей поспешностью убрала глаза.

О, будь прокляты эти условности, принуждающие к торопливым свиданиям в белых прорехах между параграфами инструкций! Они не позволяют ей просто так прижать его величавую седую голову к грудям, и молчать, молчать.

Она любила Лагустановича. И с гордостью догадывалась, что и шеф любит ее, а жену только уважает за долгую совместную жизнь. Но вместе с тем, если бы ему и ей сказали, что они любовники, они оба или возмутились бы, или растерялись, что вместе, что порознь, потому что были люди старых правил. Они оба страдали. Традиционность таких отношений между шефом и секретаршей их не утешала. Хотя эти отношения продолжались уже десять лет, и не были в городе секретом, и для них самих не было секретом, что это в городе не секрет, что и пытались использовать мужние мингрельцы и свои греки для влияния на Лагустановича, — он и она так и не научились относиться к этому естественно и легко.

Она отвела взгляд. Джозефина знала, как может он быть нежен и деликатен. Ведь был в их жизни Трускавец, куда они решились раз поехать вместе, вернее, параллельно, но это в итоге кончилось проблемами. Поэтому она никаких претензий не предъявляла милому за его вынужденную, чисто внешнюю отстраненность. Их отношения были намного чище обычного романа.

Но они вынуждены были это скрывать. Потому она издала сейчас ненавистный ей самой скулеж. И ему, тоже не от хорошей жизни и, конечно же, неуклюже, пришлось сыграть следующую роль: он-де сердится на подчиненную за то, что она не отозвалась на первый звонок, и теперь наказывает ее. Она сейчас, подчиняясь ему и скуля, понимала его вполне.

Когда он стал грубо валить ее на диван, ей самой ненавистный скулеж прозвучал не как протест, а как признание кары. Причем, так это было сначала, одно мгновение, так сказать, а потом наступил необоримый стыд, и Джозефина, как и всякий раз, шла на шаг, ненавистный, но необходимый, потому что он входил в правила игры: она начинала защищаться, фактически отталкивая его. Он не умел брать, она не умела отдаваться.

«Поскорее бы он схватил за груди, чтобы мне упасть в обморок», — подумала она, вынужденно сопротивляясь.

Страстно Эрот светлокудрый, возлюбленный мой припадает

Еще от автора Даур Зантария
Енджи-ханум, обойденная счастьем

Прелестна была единственная сестра владетеля Абхазии Ахмуд-бея, и брак с ней крепко привязал к Абхазии Маршана Химкорасу, князя Дальского. Но прелестная Енджи-ханум с первого дня была чрезвычайно расстроена отношениями с супругом и чувствовала, что ни у кого из окружавших не лежала к ней душа.


Рассказы и эссе

В сборник рассказов и эссе известного абхазского писателя Даура Зантарии (1953–2001) вошли произведения, опубликованные как в сети, так и в книге «Колхидский странник» (2002). Составление — Абхазская интернет-библиотека: http://apsnyteka.org/.


Судьба Чу-Якуба

«Чу-Якуб отличился в бою. Слепцы сложили о нем песню. Старейшины поговаривали о возведении его рода в дворянство. …Но весь народ знал, что его славе завидовали и против него затаили вражду».


Витязь-хатт из рода Хаттов

Судьба витязей из рода Хаттов на протяжении столетий истории Абхазии была связана с Владычицей Вод.


Кремневый скол

Изучая палеолитическую стоянку в горах Абхазии, ученые и местные жители делают неожиданное открытие — помимо древних орудий они обнаруживают настоящих живых неандертальцев (скорее кроманьонцев). Сканировано Абхазской интернет-библиотекой http://apsnyteka.org/.


Рекомендуем почитать
Сырые работы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Новый мир, 2006 № 12

Ежемесячный литературно-художественный журнал http://magazines.russ.ru/novyi_mi/.


Оле Бинкоп

Психологический роман «Оле Бинкоп» — классическое произведение о социалистических преобразованиях в послевоенной немецкой деревне.


Новый мир, 2002 № 04

Ежемесячный литературно-художественный журнал.


Закрытая книга

Перед вами — книга, жанр которой поистине не поддается определению. Своеобразная «готическая стилистика» Эдгара По и Эрнста Теодора Амадея Гоффмана, положенная на сюжет, достойный, пожалуй, Стивена Кинга…Перед вами — то ли безукоризненно интеллектуальный детектив, то ли просто блестящая литературная головоломка, под интеллектуальный детектив стилизованная.Перед вами «Закрытая книга» — новый роман Гилберта Адэра…


Избегнув чар Сократа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.