Золотая рыбка - [11]

Под тихонький стрекот цикад и размеренные ноты баховской сюиты мы с Эдвардом занимаем свои места.

Он изящно выдвигает для меня стул, я же сажусь на него, постаравшись выглядеть так же изящно и раскрепощенно. Сижу неудобно, платье примялось, спину сводит от напряжения, но ничего не могу поделать. Так нужно. Так правильно.

Радует хотя бы то, что мистер Ифф и остальные дорогие гости разместились в некотором отдалении. Рядом с нами сидит Вольтури, чей стул как раз напротив моего, и второй мужчина рядом с ним, которого я прежде не видела. Тихий, белокурый и, похоже, близкого к моему возраста. У него зеленые глаза. И в этих зеленых глазах ваттами искрится обожание к Аро. Это его… «сын»?

— Все правильно, все как нужно, Беллз, — нежно сообщает мне Эдвард неслышным шепотом, недовольный проглядывающей наружу нервозности, — они и мизинца твоего не стоят. Тише.

Глубоко вздохнув, благодарно гляжу на него. Не знаю, понимает ли на самом деле, какую гигантскую поддержку мне оказывает прямо сейчас.

— К говядине подается пирог с рикоттой, — завидев прогресс в улучшение моего настроения, муж не останавливается на достигнутом, — как думаешь, соли достаточно?

Запомнил и напоминает. Прямо сейчас.

— Я очень на это надеюсь, — подмигнув ему, я краешком губ улыбаюсь, на мгновенье забывая, где мы, зачем и что должны делать. Приятные воспоминания затапливают с головой, воодушевляют и помогают поверить, что не только черные полосы есть в земном существовании. Что прием этот кончится. Что вернемся мы на яхту, растянемся на любимой мной широкой кровати и будем целовать друг друга. Целовать и любить. Любить всю ночь, до самой отправки в аэропорт. Как и в тот день с сырным пирогом, который я пересолила.

— Можно войти? — он стоит на пороге, потрясающе красиво опираясь на мой старенький дверной косяк. Смотрится так, будто является непременным условием существования двери. И ничуть не стесняется этого.

Сложив руки на груди, изумленно смотрю на пришедшего. Мой медноволосый грубиян. Вернулся-таки?..

— Вы запомнили дорогу ко мне?

— Ее сложно забыть, — Эдвард отряхивает свой зонт, весь мокрый от небывалого для Сиднея проливного дождя, — но в предыдущий раз прием был лучше.

— Мне стоит сразу предоставить вам фотоаппарат? — закатываю глаза я.

— Решили все же сделать пару фото? — по-доброму интересуется он.

Я стою и смотрю на этого мужчину, поразившись тому, что он пришел. Ко мне, в эту лачужку в черте города. Сам, а не по обстоятельствам. Сам, потому что захотел.

И пусть от него за километр несет самодовольством, пусть его эгоизм мне уже не понаслышке знаком, я все же отступаю на два шага назад, освобождая проход. Не хочется его прогонять. Тем более в плохую погоду.

Эдвард ослепительно улыбается мне, переступая порог. В его левой руке обнаруживается небольшой, но очень красивый букетик орхидей, а в правой — бумажный мешочек с лейблом известного винного магазина.

— Вы не проездом, верно? — кое-как сумев побороть смущение и заговорив, спрашиваю я.

Каллен качает головой, вручая мне свои дары.

— У меня был конкретный маршрут, Изабелла. Я никогда не еду куда-то просто так, — улыбается мне. Так красиво, что забываю о своей нерешительности. Почти автоматически забираю подарки.

— Благодарю…

— Пожалуйста, — он пожимает плечами. Красивый, как черт, элегантно сбрасывает свое пальто, пристроив на моих крохотных вешалках, разувается и проходит в гостиную. Светло-синяя однотонная рубашка и темные брюки. Я на какой-то момент забываю, что делаю в собственном доме.

— Располагайтесь, — с трудом бормочу, почему-то сразу же покраснев, — я поищу бокалы…

— Белла, — Эдвард настигает меня за два шага прежде, чем успеваю даже пикнуть. Все еще глупо стою, глядя на него широко раскрытыми глазами и до белизны пальцев сжимая пакет и букет. Дыхание сбивается. Он нравится мне… он мне нравится! — Как насчет перейти на «ты»? Я думаю, после ночи вместе это допустимо, — предлагает мужчина.

— Ночи вместе?.. — я наигранно оскорбленно изгибаю бровь.

— Ну, ты же не выкинула меня обратно на улицу. Мы спали в одном доме, — милостиво кивает, объясняясь, Каллен, — ну так что? Я могу рассчитывать на неформальное общение?

Я сглатываю, чудом разжав пальцы с букетом и держа его более свободно, по-человечески.

— К-конечно. Неформальное — слоган этого дома.

Эдвард хмыкает, чуточку прищурившись. Поворачивается к дивану, на который я указала и с которым уже хорошо знаком, присаживаясь на темные подушки.

Наблюдаю за ним и не сразу вспоминаю, что вознамерилась сделать. Иду на кухню — едва не бегу, — продумывая дальнейшие действия. Ищу бокалы. В первую очередь ищу бокалы. Хотя бы два. Хотя бы один…, но пусто. Бессмысленно. Я не покупала их. Я не пью вино.

Один балл — минус.

А закуска? Хоть что-нибудь… лихорадочно оглядываясь по сторонам, перебираю в голове все, что было и должно было быть в холодильнике. Останавливаюсь на пироге с рикоттой. Вчерашнем. Но уже хоть что-то.

К Эдварду, все еще сидящему в прежней позе на моем диване (и как он раньше стоял здесь без него?), вдохновляюще смотрит на меня, оборачиваясь на звук шагов. Но улыбка обольстителя сменяется удивленной улыбкой весельчака, когда подношу к дивану поднос с двумя небольшими пивными кружками, выигранными в лотерею, и тем самым нарезанным и подогретым ароматным пирогом. К нему помыла даже веточку винограда, оставшуюся с вечера.