Со всем остальным миром Арзамас-16 связывает Москва.
Отношение к Москве, центральной власти, Центру — совсем иное, нежели в любом регионе. В обычных регионах Центра побаиваются и зависят от него; сердятся, обижаются — и надеются; даже презирают и ненавидят; или переносят акции Центра как стихийные бедствия. В Арзамасе-16 все иначе: на Центр не обижаются, не сердятся, к нему снисходят; он раздражает как не вовремя засбоивший нужный прибор, как капризничающий обычно послушный ребенок. Москва явно воспринимается как место нужное, важное, даже приятное, но как бы не вполне полноценное, хотя и очень полезное, если исполняет свое назначение. Образ Москвы-Центра двойствен — надежный тыл, источник, база, слуга и защищаемый слабый партнер, опекаемая провинция. Арзамас-16 чувствует себя щитом и духом страны. Все до единого регионы сегодня по необходимости, в прожекте или мечте, для шантажа или игры обозначают самостояние и отделение. Только не Арзамас-16. Зона — не часть, а каркас целого; если еще возможно представить сепаратизм руки, то сепаратизм позвоночного столба... Арзамас-16 не может быть один. Производство смерти невозможно в отдельно взятом городе. Арзамас-16 нейтральней центра и государственней государства.
Читая местные газеты, ощущаешь себя на главном острове обширного архипелага. Вначале идут новости всех островов — «новости десятки», то есть десяти атомных городов России. Потом новости самого Острова. Потом — иные атомные новости. И лишь потом вести далеких континентов — России и Заграницы.
Повседневность
В столь необычном пространстве жизнь особая. Формы пространства и жизни полностью пригнаны друг к другу. Обитатели Зоны живут в ней добровольно, охотно, многие мечтали туда попасть, добились этого большими трудами и жертвами и очень боятся потерять это место. Люди сознательно выбрали несвободу, приняли, полюбили ее. Жизнь в этой несвободе насыщена, активна, даже разнообразна.
Население искусственного места искусственно. Человеческая порода обогащена — люди отобраны, отсортированы, отбракованы. Все жители вплоть до магазинных грузчиков пропущены через тщательное сито по лояльности, биографии, происхождению, национальности, родству, связям. Даже те, кого набирали в сороковые годы учителями или строителями; они поначалу даже не знали, где живут и чем занят Город. Это отборные советские люди в полном смысле; никаких ненужных национальностей и судимостей в родне. Не думал, что на свете Где-то собрано в одном месте такое количество советских граждан элитных пород (в чем-то все же приходилось уступать, немногочисленные физики и инженеры первой волны имели-таки изъяны в биографиях).
Все жители постоянно и полностью контролируются. Все про всех все знают. Право жить-работать тут нужно постоянно подтверждать. В любой момент работа могла стать непрерывной и многодневной. Работа внутри производственной зоны означает многоэтапные проверки, обыски, регистрации. Контроль всеохватен. В охране и контроле всех типов трудится, видимо, не менее четверти населения. РЕЖИМ!
Жители долгое время не имели права покидать Зону; сейчас дали пропуска, но мало кто ездит дальше базарчиков у КПП. (Прежде бывали лишь на далеких курортах и в Москве, ныне ездят еще в Лос-Аламос, на американские деньги.) Недавно еще поездка в отпуск требовала долгих процедур, заявлений, просьб; решала комиссия, пускали раз в несколько лет и отнюдь не всех. До сих пор в Город нельзя приехать постороннему без особых основании. Командировка, утвержденная Городом, Такое основание дает, а родство второй степени — нет. Например, внучку, не работающую и не учащуюся здесь, после 16 больше не пропустят в Зону к бабушке. Дело не в степени допуска к секретной деятельности и информации. Арзамас-16 сам решает, кого впустить. Город имеет свою систему статусов.
Население отчетливо разбивается на два подмножества, рода, класса, касты — «туземцев» и «физиков» (названия мои, самоназваний нет). «Туземцы» действительно частично состоят из местного населения, по мере надобности их завозят дополнительно, работают по обеспечению Города, в торговле, строительстве, образовании, милиции. Их потомки могут проникать в «физики».
«Физики» — высококвалифицированные специалисты разных профессий, работающие на основном производстве, в науке и научном обеспечении, в том числе и в спецслужбах. Элита физиков — специалисты первого призыва, создававшие первые изделия, приехавшие на место, где кроме руин монастыря и лагеря ничего не было, а также их потомки с нужным образованием. Эта группа постоянно пополнялась лучшими специалистами (выпускниками физтехов). Это и есть элита, то есть собрание лучших. В Арзамасе-16 работало около половины членов и член-коров АН СССР, сталинско-государственно-ленинских лауреатов, ученых-героев; на стене музея ядерного оружия в три яруса висят портреты героев сообразно рангу.
Сейчас именно эти люди образуют основу Города, его Сообщество и Общество, будучи особым субъектом и носителем коллективного сознания Города. «Физики» служат в администрации Города (недавно сам город был просто подразделением Объекта), в разных непонятных конторах (не везде есть вывески), музеях; священник местной церкви и (по слухам) местный главный рэкетир — бывшие физики. Физики сами разработали Закон о закрытых территориальных административных образованиях (ЗАТО), закрепляющий нынешний статус Города. Как член касты физик не бывает бывшим; этот статус пожизненный. При очень разном отношении к А. Д. Сахарову его считают своим.
