Знание-сила, 1997 № 07 (841) - [3]
Российские и британские исследователи решили объединить усилия для исследования экзотических глубоководных форм жизни, существующих вокруг горячих скважин в среднеатлантическом хребте.
Первая экспедиция стартовала из Саутхемптона на борту российского исследовательского судна «Академик Мстислав Келдыш». Программа исследований рассчитана на пять лет. С помощью российских водолазов английские океанографы планируют проводить работы на трехкилометровой глубине, где кораллы, крабы и креветки образуют необычные сообщества вблизи от выбросов горячей воды, обогащенной металлами и сульфидами.
Американские врачи пришли к выводу, что пилотам, совершающим длительные перелеты, необходимо давать возможность подремать тридцать — сорок минут — это повышает их работоспособность и быстроту реакции.
Исследователи НАСА налетали почти тысячу часов с пилотами — одним давали поспать, другим нет — и собрали большой экспериментальный материал, подтверждающий их выводы. Кроме того, они подметили, что те, кому спать не разрешалось, проваливались невольно в десятиминутное забытье.
Американские авиакомпании собираются попробовать ввести «дремотный» порядок в будущем году. Швейцарские летчики уже вовсю дремлют.
Австрийские ботаники провели «перепись» цветковых растений, населяющих склоны Альп на западе своей страны и на востоке Швейцарии. Работы осуществлялись на двадцати шести горах, на высотах более трех тысяч метров над уровнем моря.
Сопоставление с данными, полученными при аналогичных исследованиях в начале и середине текущего века, показало, что за последние десятилетия разнообразие флоры здесь возросло. Причем не только бывшие «жители» снежной зоны, находящейся на высоте около двух тысяч метров, переместились выше, но и цветы альпийских лугов уже «вступили» в снеговую зону. В научной литературе до сих пор не содержалось упоминаний о том, что альпийская растительность встречалась в снеговой зоне и даже над ней. Очевидно, даже сравнительно небольшие изменения температуры окружающей среды в состоянии вызвать значительную миграцию растительности в вертикальном направлении.
Девять наиболее распространенных видов «восходили» в горы со скоростью от одного до четырех метров в десятилетие. По метеорологическим же данным, среднегодовые температуры здесь с начала 1900-х годов поднялись на 0,7 градуса. Если глобальное потепление климата продлится, некоторым горным видам флоры уже некуда будет «податься» и произойдет их катастрофическое вымирание.
Рисунки А . и Ю. Сарафановых
Владимир Каганский
Особая точка
• Сальвадор Дали. «Ядерный крест»
Мы нигде не находимся, на нас Москва стоит.
(Атомный физик. Арзамас-16)
Описать это место именно как место очень трудно. Место вне истории и времени, вне пространства и географии — оно само формировало наше советское пространство, биографию мира. Так думают жители. Они, возможно, правы.
Арзамас-16. Тот самый.
Я там жил хотя и недолго, но активно. Изучал местную прессу, контактировал с активом города. Сиживал в кабинетах с откровенно уклончивыми секретоносителями. Пил воду в Божественные источники Сарова». Был в магазинах, гостях, МИФИ-4, музеях, в администрации Города, дирекции Института. Беседовал на улице, в гостинице, в гостях, поезде — о ценах, науке, преимуществе курса Фейнмана или Ландау—Лившица, матрицах, резонансах, НЛО, загранице, России, бизнесе, туризме, политике. Слушал. Смотрел. Думал.
Это не краеведение — это рассказ герменевта ландшафта о территориальной точке Бомбы: реконструкция того, какой она была еще совсем недавно — с приметами новой жизни.
Всякий регион — территориально конкретная общность людей, которая открыто живет в конкретном ландшафте и связана с ним; место имеет известный топоним (имя собственное) и связано с окрестностями. В первом смысле Арзамас-16 — явно регион, общность четко идентифицируемая. Но вот в остальном — Арзамас-16 удивителен, это территориальный антирегион.
Созданное искусственно поселение подчинило себе большой кусок красивой земли. Этот кусок был вырван из ландшафта. Город целиком изолирован от соседних мест и скрыт от них: только бежа или птица может пересечь зону. Город скрыт даже от самих его жителей — ни один житель не видел его полностью: не пересек пешком, не объехал, не обошел. Пространство жестко отграничено, сама граница недоступна. За Зоной — иной мир: подойти к Периметру нельзя. Город имеет обычный набор деталей и черт населенного пункта сходных размеров: в нем есть все, чему положено быть. Однако нигде я не чувствовал пространство столь чужим и чуждым; видимо, потому, что не сидел в лагере. Ни на минуту я не переставал ощущать себя отделенным от всех мест, чувствовать замкнутость пространства.
Ничто в Городе не указывает на то, чем существует и чем живет это место; смысл города сокрыт. Промзона отделена, отдельна от жилой части; ни один из моих собеседников ни разу даже жестом не показал в ее сторону. Судя по макету в музее ядерного оружия, она огромна, тысячи гектаров. Памятника жертвам атомного производства в жилой части города нет. Город выглядит мирным, очень по-советски благополучным, огромным спальным поселком, сейчас чуть запущенным. Полный комплект услуг областного центра: магазины (рынка нет), театр, филармония, спорткомплексы, бассейны, газеты, радио, телевидение, музыкальные и спортивные школы, университет, филиалы вузов. Обычной промышленности нет.
