Зимние праздники. XIX - начало XX в. - [53]
Магический смысл подобных обрядов уже забыт, но некоторые элементы их, имеющие чисто развлекательный характер, еще бытуют во многих местностях Британских островов. На острове Левис, например, накануне Нового года мальчики и подростки объединяются в группы, каждая со своим вождем, который обычно носит овечью шкуру на спине. Около каждой двери предводитель читает гэльские стихи, а все участники подхватывают припев: «Это ночь даров! Добрая женщина, встань и дай нам новогоднюю лепешку!» Когда их впускают в дом, они обходят по часовому кругу очаг (если он в центре) или стул, поставленный посередине, и получают за это что-либо из сладостей.
В Уэльсе мальчики носят с собой не шкуру овцы, а яблоко, утыканное зерном, украшенное веточками вечной зелени. В особых, приуроченных к Новому году песнях они поздравляют всех живущих в доме с большим праздником и желают им всяческого благополучия, здоровья, хорошего урожая. Их одаривают деньгами, сладостями.[288]
Большое распространение имеет на Британских островах обычай «Впуска Нового года» (Letting in New Year). В отличие от описанных выше обрядов он, как правило, не имеет магической основы, а осмысляется лишь как символический рубеж перехода от прошлой жизни к новой, к неизвестному будущему.
В Хердфордшире обычай впуска Нового года заключается в том, что когда часы начинают бить 12, открывают заднюю дверь дома, чтобы выпустить Старый год, а с последним ударом часов открывают переднюю дверь, впуская Новый год. В Шотландии перед полуночью на фермах разводят яркий огонь в камине и вся семья садится вокруг него в ожидании боя часов. Когда стрелки часов приближаются к 12, хозяин дома встает и молча открывает дверь. Он держит ее открытой до тех пор, пока часы не пробьют последний удар. Так он выпускает старый год и впускает новый.[289]
Чисто развлекательный, даже несколько театрализованный характер носит обычай впуска Нового года в шотландской гвардии. Перед полночью одного из ветеранов полка, изображающего Старый год, с косой и песочными часами в руках, в окружении факельщиков и под музыку волынки, выводят за ворота казармы. Когда же наступает 12 часов, самый младший по возрасту в полку в полной парадной форме стоит за воротами и ждет, чтобы его впустили как Новый год. Ворота открываются, Новый год сажают на украшенный лентами и зеленью стул и в сопровождении музыкантов несут на плечах к праздничному столу.[290]
Как и все большие праздники, Новый год сопровождается угощением, различными играми, развлечениями.
В средневековье и у англосаксов, и у кельтов было в обычае в день Нового года собираться всей семьей вокруг большого стола, чтобы выпить кубок эля, приправленного пряностями. Хозяин дома говорил по-сакски Waes Hael (за ваше здоровье), отпивая глоток из кубка, и передавал его по кругу, каждый из присутствующих по очереди отпивал из него по глотку с такими же словами.[291]
Со временем обычай изменился. У англичан обычай пожелания здоровья (Wassailing) стал заключаться в том, что более бедные семьи соединялись вместе и, неся кубок, украшенный лентами и цветами, ходили от дома к дому, прося наполнить его элем. У шотландцев же группы мужчин выходили за 1–2 часа до наступления Нового года на улицы с блестящими медными кувшинами, наполненными элем, и предлагали каждому встречному выпить глоток.[292]
Уэльсцы под Новый год или в крещение также носили специально для этого сделанный кубок, богато декорированный, с 12 ручками; в него клали яблоки, печенье и заливали их горячим пивом, смешанным со специями. Такой разукрашенный кубок несли здесь в дома молодоженов или новоселов, их поздравляли и давали отпить из кубка.[293]
Характерно было для всех народов Британских островов и обилие еды на Новый год. Повсеместно было распространено представление, что обилие еды в первый день Нового года может обеспечить и обилие пищи в течение всего года.
В Шотландии в прошлом в день Нового года все дома были открыты для посетителей. Каждый пришедший с поздравлениями должен был обязательно съесть ложку овсяной или ячменной каши, как залог изобилия, хорошего урожая, и выпить глоток эля.[294]
В некоторых местностях Уэльса среди фермеров был распространен обычай в день Нового года угощать всех, кто помогал при сборе урожая. Те, кто должен был посетить много домов, начинали их обход с утра.[295]
И сейчас еще готовят на Новый год особые традиционные блюда. На завтрак обычно подают овсяные лепешки, пудинг, особый сорт сыра — кеббен (Kebben), на обед — жареного гуся или бифштекс, пирог, яблоки, запеченные в тесте. Новогодние овсяные лепешки у кельтских народов имели особую форму — круглые с отверстием посередине. Старались при выпечке их не сломать, так как это было бы дурным предзнаменованием.
В настоящее время в Шотландии выпекают для новогоднего стола большой круглый песочный торт, с защипами по краям, украшенный сваренными в сахаре миндалем, орехами, конфетами, сахарными и марципановыми фигурками. Каждый год огромное количество таких тортов рассылается во все уголки земного шара шотландцам, находящимся в эмиграции. Их обычно украшают национальные эмблемы — вереск, шотландский крест, руки, скрещенные над морем, горы и пр.
Монографическое исследование посвящено описанию и разбору традиционных народных обрядов, праздников, которые проводились и в настоящее время проводятся в странах зарубежной Европы, В книге показывается история возникновения и формирования обрядности, ее социальная сущность, выявляются конкретные черты для каждого народа и общие для всего населения Европейского материка или региональных групп.
Монография — четвертый, последний, выпуск серии «Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы». В нем освещается история происхождения и развития обычаев и обрядов в странах западной Европы, показываются исторические корни основных календарных праздников, описываются ритуалы этих народных празднеств — развлекательные, игровые моменты и т. д.
Книга представляет собой монографическое исследование, посвященное подробному описанию и разбору традиционных народных обрядов — праздников, которые проводятся в странах зарубежной Европы. Авторами показывается история возникновения обрядности и ее классовая сущность, прослеживается формирование обрядов с древнейших времен до первых десятилетий XX в. выявляются конкретные черты для каждого народа и общие для всего населения европейского материка или религиозных групп. В монографии дается научное обоснование возникновения и распространения обрядности среди народов зарубежной Европы.
Кто такие интеллектуалы эпохи Просвещения? Какую роль они сыграли в создании концепции широко распространенной в современном мире, включая Россию, либеральной модели демократии? Какое участие принимали в политической борьбе партий тори и вигов? Почему в своих трудах они обличали коррупцию высокопоставленных чиновников и парламентариев, их некомпетентность и злоупотребление служебным положением, несовершенство избирательной системы? Какие реформы предлагали для оздоровления британского общества? Обо всем этом читатель узнает из серии очерков, посвященных жизни и творчеству литераторов XVIII века Д.
Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.
Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.
Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.