Зимние праздники. XIX - начало XX в. - [140]

Шрифт
Интервал

Характерным для Игнатова дня обычаем, повсеместно распространенным в Болгарии, является полазвание (полязване). Это обряды и поверья, связанные с посещением первого, вошедшего в этот день в дом человека, который называется полазник, сполезник, полязник, споходняк (от полазвам, спохождам — посещать на краткое время). Войдя в дом, полазник должен сесть около очага и разворошить горящие угли принесенной им с собой зеленой веткой (чаще всего сливовой или грушевой).

В некоторых местах (Западная Болгария) ему подавали решето, наполненное зерном, орехами, фасолью, и он «сеял» в комнате, где находился очаг, произнося: «Пусть родится, где рало ходит и не ходит». Часто вместе с ним символически «сеяла» и хозяйка. Зеленую ветку она сохраняла до богоявления и после посещения священника подметала за ним и клала веточку на крышу курятника, чтобы куры неслись и не болели. Во многих случаях хозяйка посыпала гостя, сидевшего у очага, зерном, орехами, фасолью, сушеными фруктами, веря, что это принесет в дом плодородие.

Значение обрядовых визитов на Игнатов день хорошо раскрывается в подготовке к празднику. Хозяйка затемно вставала, чтобы испечь для гостя обрядовый хлеб и сварить еду, так как его обязательно следовало угостить и одарить. Обыкновенно дарили рубаху, платок, чулки, а в районах с развитым овцеводством и кудель.

Часто, замешивая тесто, хозяйка накалывала его зубцами гребня для расчесывания шерсти: считалось, что это придает тесту целебную силу. Маленький неиспеченный калачик из этого теста высушивали и «лечили» им в течение всего года больной скот. Каждому члену семьи пекли по калачику «на здоровье». Иногда игнатьевский калач оставляли до рождественской трапезы.

Обыкновенно полазником должен быть мужчина — явление, широко распространенное во всей Болгарии и в соседних Югославии и Греции. Полазником считался и всякий член семьи, который утром первым выходил во двор и вносил в дом щепки, солому, собранные в решето, ставил его у очага и садился на него, изображая наседку, высиживающую цыплят. Часто эти сучки он бросал в огонь, произнося благословления для размножения домашних животных.

В XIX в. в некоторых районах Юго-Западной Болгарии полазником становился самый хороший из молодых работников в семье, которому полагалось зажигать в Игнатов день огонь в очаге и вносить зеленую ветку. А в Западной Болгарии в тот же период был обычай избирать полазником того, кто в минувшем году принес благополучие.[773]

В Северной и Западной Болгарии полазниками считали и животных, чаще всего домашних: свинью, петуха, овцу, собаку. Животное кормили, чтобы его посещение принесло добро. Полазник-животное известен и другим славянским народам и грекам. Содержание этого обычая и некоторые старинные элементы говорят о том, что он по времени предшествовал человеку-полазнику. По всей вероятности, он связан с культом некоторых животных, характерным для языческих верований земледельческих народов. В науке высказаны различные предположения о происхождении и значении полазника-животного.[774]

В ограниченной области — в Русенской околии (Северо-Восточная Болгария) распространен обычай «сохранения закваски» от Игнатова дня, который непосредственно связан с другими зимними праздниками — рождеством и Новым годом. Накануне Игнатова дня женщины и девушки собирались в каком-нибудь доме замешивать закваску. Делали это две девушки — рожденные в семье первой и последней, а одна из пожилых женщин клала в закваску травы, считающиеся целебными. Остальные женщины в это время водили хоровод вокруг квашни. Всю ночь закваску сторожила какая-нибудь пожилая женщина, а на следующий вечер переносили в другой дом. И так продолжалось 12 вечеров подряд до Васильева дня (Нового года), когда закваску делили между всеми, кто участвовал в замешивании. Ее высушивали и лечили ею от разных болезней. Обычай связан, таким образом, с лечебной магией. Обрядовый хоровод вокруг закваски водили только три раза — под Игната, под рождество и под Новый год.[775]

С Игнатовым днем связаны и другие обычаи: например, в Юго-Западной Болгарии под праздник зажигали обрядовый огонь в очаге — горело дубовое или грушевое полено коладник; огонь этот поддерживали до богоявления.[776]

Существовал обычай опоясываться железной цепью, на которую вешали над очагом котел, или же ударять себя кизиловыми ветками «для здоровья».

Во многих местах женщины подметали и мыли пол, чтобы избавиться от всего старого и нечистого, или же бросали в реку золу из очага, «чтобы плодородие протекло через весь год, как река». Очевиден очистительный магический обряд, совершаемый для отгона злых сил.



Обрядовый хлеб «вечерник» в сочельник Коледы с изображением рала (Западная Болгария — Самоковская околия)



Колядный каравай с изображением лозы (Северная Болгария)


Нередко девушки в этот день гадали о замужестве.

Каждая хозяйка старалась, чтобы к Игнатову дню челнок и веретено были намотаны пряжей, тогда «год будет полным и спорым». Магическое значение имеют запрет работать в этот день беременным женщинам (чтобы легче рожали) и обычай укреплять на дверях кресты из теста, якобы отгоняющие злых духов.


Еще от автора Юлия Валерьевна Иванова-Бучатская
Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Летне-осенние праздники

Монографическое исследование посвящено описанию и разбору традиционных народных обрядов, праздников, которые проводились и в настоящее время проводятся в странах зарубежной Европы, В книге показывается история возникновения и формирования обрядности, ее социальная сущность, выявляются конкретные черты для каждого народа и общие для всего населения Европейского материка или региональных групп.


Исторические корни и развитие обычаев

Монография — четвертый, последний, выпуск серии «Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы». В нем освещается история происхождения и развития обычаев и обрядов в странах западной Европы, показываются исторические корни основных календарных праздников, описываются ритуалы этих народных празднеств — развлекательные, игровые моменты и т. д.


Весенние праздники. XIX - начало XX в.

Книга представляет собой монографическое исследование, посвященное подробному описанию и разбору традиционных народных обрядов — праздников, которые проводятся в странах зарубежной Европы. Авторами показывается история возникновения обрядности и ее классовая сущность, прослеживается формирование обрядов с древнейших времен до первых десятилетий XX в. выявляются конкретные черты для каждого народа и общие для всего населения европейского материка или религиозных групп. В монографии дается научное обоснование возникновения и распространения обрядности среди народов зарубежной Европы.


Рекомендуем почитать
Веселая Эрата. Секс и любовь в мире русского Средневековья

Книга Евгения Мороза посвящена исследованию секса и эротики в повседневной жизни людей Древней Руси. Автор рассматривает обширный и разнообразный материал: епитимийники, берестяные грамоты, граффити, фольклорные и литературные тексты, записки иностранцев о России. Предложена новая интерпретация ряда фольклорных и литературных произведений.


Польская хонтология. Вещи и люди в годы переходного периода

Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.


Уклоны, загибы и задвиги в русском движении

Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.


Топологическая проблематизация связи субъекта и аффекта в русской литературе

Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .


Китай: версия 2.0. Разрушение легенды

Китай все чаще упоминается в новостях, разговорах и анекдотах — интерес к стране растет с каждым днем. Какова же она, Поднебесная XXI века? Каковы особенности психологии и поведения ее жителей? Какими должны быть этика и тактика построения успешных взаимоотношений? Что делать, если вы в Китае или если китаец — ваш гость?Новая книга Виктора Ульяненко, специалиста по Китаю с более чем двадцатилетним стажем, продолжает и развивает тему Поднебесной, которой посвящены и предыдущие произведения автора («Китайская цивилизация как она есть» и «Шокирующий Китай»).


Ванджина и икона: искусство аборигенов Австралии и русская иконопись

Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.