Засунь себе в задницу! - [29]

Шрифт
Интервал

Свободная от пристойности, приличий, скромности, общественного мнения, «морали», «уважения» мудаков, всегда заводная, грязная, бессовестная — ОТБРОС встречается повсюду… на каждом углу… она много чего повидала — повидала все что можно — и еблю, и лесбух — исходила весь этот променад, заглянула в каждый док, под каждый пирс — и хуй видела, и пизду… нужно нахаваться сексом, чтоб отвергнуть его, и ОТБРОС попробовала всего, а теперь готова к новым зрелищам; она хочет выползти из доков, двигаться дальше, оторваться, вынырнуть. Но ОТБРОС еще не правит бал; она все еще на обочине нашего «общества», которое, если не сбить его с нынешнего пути и если на него не рухнет Бомба, доебет себя до смерти.

Скука

Жизнь в «обществе» — тоска зеленая, строят ее существа либо угрюмые и депрессивные, либо скучные до зевоты, и посему другой жизни обществу не светит.

Секретность, цензура, разоблачения, подавление знаний и идей

Самый потаенный, самый глубинный и отвратительный мужской страх — быть пойманным на том, что он не женщина, а мужская особь, недочеловек, животное. И хотя приличия, вежливость и «достоинство» помогают избежать разоблачения на личном уровне, дабы избежать его на уровне всего мужского рода и сохранить неестественное господствующее положение в «обществе», мужчины вынуждены прибегать к:

1. Цензуре. Способный постичь только отдельные слова и фразы, а не усвоить общий смысл, мужчина пытается предупредить возбуждение и разоблачение своей животной природы посредством цензуры не только в отношении «порнографии», но любого произведения, содержащего «грязные» слова, независимо от контекста.

2. Подавление всех идей и знаний, способных разоблачить сущность мужчины или угрожающих его господству в «обществе». Утаивается немало данных из области биологии и психологии, поскольку эти данные доказывают превосходство женщины над мужчиной. А проблема психических болезней не будет разрешена, пока мужской род сохраняет контроль в этой сфере, потому что, во-первых, мужчины кровно в ней заинтересованы (лишь почти безмозглые женщины передадут мужчинам какой бы то ни было контроль над чем бы то ни было), а во-вторых, мужчина ни за что не признает, какую роль играет отцовство в развитии психических расстройств.

3. Разоблачения. Главное развлечение самцов — насколько способен на развлечения зажатый, угрюмый самец — это разоблачение других. Не важно, что именно разоблачается, главное — разоблачить: это отвлекает внимание от разоблачителя. Разоблачение других как агентов противника (коммунистов и социалистов) — одно из любимых занятий мужчины, поскольку отводит угрозу не только от него лично, но от всей страны, от всего западного мира. В жопе чешется не у него, а в России.

Подозрительность

Неспособный на сопереживание, любовь или преданность, эгоистичный мужчина не имеет представления о честной игре; постоянно улещивая женщину, чтобы получить ее одобрение, без которого он ничто, вечно трясясь, как бы не раскрыли его животное начало, его принадлежность к мужскому роду, вечно покрывая себя, он должен постоянно лгать; он пуст, а потому не знает ни чести, ни цельности — он не понимает значения этих слов. Короче говоря, мужская особь коварна, и в мужском «обществе» приемлемы лишь цинизм и подозрительность.

Уродство

Будучи совершенно сексуальным, неспособным на интеллектуальные или эстетические реакции, абсолютно материалистичный и алчный мужчина не просто навязывает миру «Великое Искусство», но разукрашивает свои безландшафтные города уродливыми (внутри и снаружи) зданиями, уродливым дизайном, рекламными щитами, трассами, автомобилями, мусоровозами и, что сильнее всего бросается в глаза, собственной гнусью.

Ненависть и насилие

Мужчину вечно пожирает напряжение — он изводится, потому что он не женщина и не способен получить ни удовлетворения, ни наслаждения; он поглощен ненавистью — не осмысленной ненавистью к тем, кто его оскорбил или надругался, но иррациональной, неразборчивой ненавистью… в глубине души он ненавидит свое никчемное «я».

Ничем не оправданное насилие не только «доказывает», что он «Мужчина», но дает выход ненависти, и вдобавок, — поскольку он способен только на сексуальные реакции, а его полумертвая натура нуждается в сильнейшей стимуляции, — приносит ему легкое сексуальное возбуждение.

Болезнь и смерть

Все болезни излечимы, а старение и смерть — результат болезней; следовательно, возможно никогда не стареть и жить вечно. В сущности, проблема старения и смерти может быть решена за несколько лет, если атаковать ее всеми силами науки. Но при мужском истеблишменте этого не произойдет, потому что:

1. Многочисленные ученые мужского пола избегают биологических исследований, боясь обнаружить, что мужчины — это женщины, и отдают явное предпочтение мужественным, «мужским» военно-смертоносным программам.

2. Многие потенциальные ученые разочаровываются в научной карьере из-за ригидности, скуки, дороговизны, временных затрат и несправедливой закрытости нашей системы «высшего» образования.

3. Неуверенные в себе мужчины-профессионалы, ревниво охраняющие свои позиции, пропагандируют идею о том, что абстрактные научные концепции в силах постичь лишь кучка избранных.


Еще от автора Валери Соланас
Манифест Общества Полного Уничтожения Мужчин

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Вот роза...

Школьники отправляются на летнюю отработку, так это называлось в конце 70-х, начале 80-х, о ужас, уже прошлого века. Но вместо картошки, прополки и прочих сельских радостей попадают на розовые плантации, сбор цветков, которые станут розовым маслом. В этом антураже и происходит, такое, для каждого поколения неизбежное — первый поцелуй, танцы, влюбленности. Такое, казалось бы, одинаковое для всех, но все же всякий раз и для каждого в чем-то уникальное.


Прогулка

Кира живет одна, в небольшом южном городе, и спокойная жизнь, в которой — регулярные звонки взрослой дочери, забота о двух котах, и главное — неспешные ежедневные одинокие прогулки, совершенно ее устраивает. Но именно плавное течение новой жизни, с ее неторопливой свободой, которая позволяет Кире пристальнее вглядываться в окружающее, замечая все больше мелких подробностей, вдруг начинает менять все вокруг, возвращая и материализуя давным-давно забытое прошлое. Вернее, один его ужасный период, страшные вещи, что случились с маленькой Кирой в ее шестнадцать лет.


Красный атлас

Рукодельня-эпистолярня. Самоплагиат опять, сорри…


Как будто Джек

Ире Лобановской посвящается.


Дзига

Маленький роман о черном коте.


Дискотека. Книга 2

Книга вторая. Роман «Дискотека» это не просто повествование о девичьих влюбленностях, танцульках, отношениях с ровесниками и поколением родителей. Это попытка увидеть и рассказать о ключевом для становления человека моменте, который пришелся на интересное время: самый конец эпохи застоя, когда в глухой и слепой для осмысливания стране появилась вдруг форточка, и она была открыта. Дискотека того доперестроечного времени, когда все только начиналось, когда диджеи крутили зарубежную музыку, какую умудрялись достать, от социальной политической до развеселых ритмов диско-данса.


Из-за вас я поверил в призраков

Толпы зрителей собираются на трибунах. Начинается коррида. Но только вместо быка — плюющийся ядом мальчик, а вместо тореадора — инфантеро… 25 июня 1783 года маркиз де Сад написал жене: «Из-за вас я поверил в призраков, и теперь желают они воплотиться». «Я не хочу вынимать меча, ушедшего по самую рукоятку в детский затылок; рука так сильно сжала клинок, как будто слилась с ним и пальцы теперь стальные, а клинок трепещет, словно превратившись в плоть, проникшую в плоть чужую; огни погасли, повсюду лишь серый дым; сидя на лошади, я бью по косой, я наверху, ребенок внизу, я довожу его до изнеможения, хлещу в разные стороны, и в тот момент, когда ему удается уклониться, валю его наземь». Я писал эту книгу, вспоминая о потрясениях, которые испытал, читая подростком Пьера Гийота — «Эдем, Эдем, Эдем» и «Могилу для 500 000 солдат», а также «Кобру» Северо Сардуя… После этой книги я исчезну, раскрыв все карты (Эрве Гибер).


Сестра Моника

У безумного монаха Медарда, главного героя «Эликсиров сатаны» — романа, сделавшего Э.Т.А. Гофмана (1776—1822) европейской знаменитостью, есть озорная сестра — «Сестра Моника». На страницах анонимно изданной в 1815 году книги мелькают гнусные монахи, разбойники, рыцари, строгие учительницы, злокозненные трансвеститы, придворные дамы и дерзкие офицеры, бледные девственницы и порочные злодейки. Герои размышляют о принципах естественного права, вечном мире, предназначении женщин, физиологии мученичества, масонских тайнах… В этом причудливом гимне плотской любви готические ужасы под сладострастные стоны сливаются с изысканной эротикой, а просветительская сатира — под свист плетей — с возвышенными романтическими идеалами. «Задираются юбки, взлетают плетки, наказывают, кричат, стонут, мучают.


Мать и сын

«Мать и сын» — исповедальный и парадоксальный роман знаменитого голландского писателя Герарда Реве (1923–2006), известного российским читателям по книгам «Милые мальчики» и «По дороге к концу». Мать — это святая Дева Мария, а сын — сам Реве. Писатель рассказывает о своем зародившемся в юности интересе к католической церкви и, в конечном итоге, о принятии крещения. По словам Реве, такой исход был неизбежен, хотя и шел вразрез с коммунистическим воспитанием и его открытой гомосексуальностью. Единственным препятствием, которое Реве пришлось преодолеть для того, чтобы быть принятым в лоно церкви, являлось его отвращение к католикам.


Ангелы с плетками

Без малого 20 лет Диана Кочубей де Богарнэ (1918–1989), дочь князя Евгения Кочубея, была спутницей Жоржа Батая. Она опубликовала лишь одну книгу «Ангелы с плетками» (1955). В этом «порочном» романе, который вышел в знаменитом издательстве Olympia Press и был запрещен цензурой, слышны отголоски текстов Батая. Июнь 1866 года. Юная Виктория приветствует Кеннета и Анджелу — родственников, которые возвращаются в Англию после долгого пребывания в Индии. Никто в усадьбе не подозревает, что новые друзья, которых девочка боготворит, решили открыть ей тайны любовных наслаждений.