Записки о «Третьем рейхе» - [44]
В первое время я не понимал значения для немцев этих пресс-конференций. Почему, думал я, они вынуждают себя возиться с «неспокойными людьми», созывать их ежедневно, для того чтобы выслушивать «колкие вопросы», ставившие нередко Шмидта в тупик? Для журналистов — иное дело. На этих сборищах они могли обменяться новостями, потолковать о текущих вопросах. Хотя большинство журналистов и не придавали большого значения этим пресс-конференциям, но в условиях гитлеровской Германии это все же была «отдушина», позволявшая журналистам, сославшись на так называемые «близстоящие к Вильгельмштрассе круги», передавать в свои газеты и агентства сообщения, полученные большей частью совсем в других местах.
Позднее я убедился, что именно немцы были заинтересованы в этих пресс-конференциях. Гитлеровцы посредством пресс-конференций старались взять под контроль всю информацию инкоров, которая исходила из Берлина. Только та корреспонденция из Берлина считалась «законной», которая не выходила за рамки информации, полученной журналистами на пресс-конференции. Все другие сообщения иностранных берлинских корреспондентов рассматривались как проявление недопустимого «свободомыслия». Эти случаи строго регистрировались соответствующими немецкими органами, и нередки были случаи, когда журналистов объявляли «персоной нон грата» за неугодную гитлеровцам информацию.
Через пресс-конференции гитлеровцы навязывали миру ту информацию, какую они хотели. Все то, о чем говорили на пресс-конференциях Риббентроп, Геббельс, Розенберг, Шмидт, уже через несколько минут гуляло по всему свету, передавалось всеми радиостанциями мира, перепечатывалось в многочисленных иностранных газетах.
Немцы подозрительно относились к тем корреспондентам, которые пренебрегали их информацией на пресс-конференциях, не передавали ее в свои агентства или редакции. Они превратили пресс-конференции в «привилегированное» место, доступное не для всех журналистов. Многие иностранные корреспонденты не имели права посещать их. Для тех журналистов, которые нарушали «нормы», установленные германской цензурой, наказанием служило запрещение посещать эти пресс-конференции на несколько дней, а в «более тяжелых случаях» объявляли решение о полном «отлучении» от пресс-конференций. Журналисту, подвергшемуся такого рода наказанию, ничего не оставалось делать, как самому покинуть Германию, поскольку вся его работа с этого дня становилась «подозрительной» для гитлеровцев.
Часто до начала пресс-конференции сотрудники отдела печати МИД тайно раздавали вопросы «иностранным» журналистам-немцам, представлявшим в Берлине некоторые швейцарские, датские, румынские, литовские и другие газеты. На эти вопросы Шмидт обычно легко и красноречиво отвечал. Вслед за этим он полушутя выкрикивал «айн, цвай, драй» и, если в это время не поступало вопросов, словом «шлюс» закрывал пресс-конференцию и спешно покидал зал. За ним выходили все его многочисленные референты, которые обычно стояли позади него, создавая впечатление, что здесь решаются внезапно встающие проблемы с участием специалистов по различным международным вопросам.
Но случалось, что американские или шведские корреспонденты ставили вопросы по личной инициативе. Это было явно неприятно Шмидту, так как выходило за пределы его «программы». Если некоторые журналисты проявляли назойливость, то их грубо призывали к порядку, как это нередко происходило с американцами.
Пресс-конференции гитлеровцы использовали также для «идеологической обработки» иностранных журналистов. Особенно в этом усердствовало ведомство Геббельса.
Здесь пресс-конференции проводились два раза в день, на которых нередко выступал сам Геббельс. Обычно же пресс-конференциями руководил Карл Бёмер[24].
На пресс-конференциях в министерстве пропаганды дело не ограничивалось «вопросами и ответами». Здесь, например, на вечерних пресс-конференциях представитель от военного министерства зачитывал военные сводки с польского фронта, демонстрировались немецкие и иностранные фильмы, немецкая военная кинохроника. Самым надоедливым было для всех инкоров то, что все эти пресс-конференции сопровождались докладами маленьких и больших «фюреров»: Геббельса, Розенберга, Лютце, Функа, Лея, гауляйтеров, штатсляйтеров, экономистов, историков, искусствоведов, чиновников. Все они в один голос и на один лад превозносили германскую экономику, расхваливали фашистское государственное устройство, приторно воздавая всякий раз хвалу Гитлеру. Каждый из них в конце доклада старался громко крикнуть «хайль», поднимая руку. Все немцы, сидевшие в зале, при этом вскакивали, орали ответное «хайль» и посматривали в зал, следя за тем, кто из иностранных корреспондентов поднимает с ними заодно руку и вторит их крику.
На пресс-конференциях в министерстве пропаганды раздавали листовки и брошюры о Германии, о «новом порядке», тезисы или стенограммы различных докладов, рекламы выставок, приглашения в кино, театры, всякого рода «документы» и «материалы», предшествовавшие обычно каким-либо запланированным гитлеровцами авантюрам, «Белые книги» и пр.
Филипп Сэндс – известный британский публицист, юрист-международник, профессор права, принимавший участие во многих судебных процессах по военным преступлениям. Сэндс – президент британского ПЕН-клуба, популярный комментатор программ BBC и CNN, автор 16 книг и лауреат многих премий, пять из которых он получил именно за книгу «Восточно-западная улица». Исследование собственных корней ведет автора от Львова-Лемберга в Нюрнберг, от Нюрнбергского процесса – в наши дни, ибо сами понятия человечности и бесчеловечности навеки окрашены Холокостом и приговором, прозвучавшим на Нюрнбергском процессе.
Бои советско-монгольских и японо-маньчжурских войск в районе р. Халхин-Гол в мае — сентябре 1939 г. стали прелюдией Второй мировой войны, и их исход оказал глубокое влияние на последующие события. Новая книга известного монгольского историка, государственного деятеля и дипломата Р. Болда дает возможность посмотреть на все обстоятельства этой необъявленной войны — на ее предысторию, ход и последствия, — в том числе и с точки зрения национальных интересов Монголии. Автор уделяет особое внимание рассмотрению общей ситуации на Дальнем Востоке, раскрывает особенности взаимоотношений СССР и МНР.
Книга посвящена видному революционеру, деятелю партии, одному из самых популярных политических лидеров 20-х годов Николаю Ивановичу Бухарину. Оклеветанный и уничтоженный сталинской репрессивной машиной, он на долгие годы был вычеркнут из истории. Сегодня, как известно, Н. И. Бухарин реабилитирован, восстановлен в партии. Представляют интерес не только история его жизни и борьбы, без которой невозможно восстановить правдивую историю партии и Советского государства, но и многие его идеи. Автор книги И. Е. Горелов — доктор исторических наук, профессор.
В книге рассматривается история советской военной промышленности от революции 1917 г. до начала Великой Отечественной войны. Затрагиваются вопросы, относящиеся к выработке оборонной доктрины советского государства, военно-промышленной политики, организации производства для нужд армии и флота, управления военной промышленностью, финансирования военных расходов. Рассказывается о состоянии и развитии отдельных отраслей военного производства с учетом военно-технического прогресса, в том числе говорится о стрелковом вооружении, артиллерии и боеприпасах, военном судостроении.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга охватывает многовековую историю российского самодержавия, но основное внимание автора сосредоточено на царствовании Николая II, убийстве его семьи и ее посмертной судьбе. Показано, что хотя со времени расстрела царской семьи прошло сто лет, проблемы цареубийства остаются острыми в современной России и от того, как они решаются, во многом зависит ее настоящее и будущее.