Замок цветов - [21]

— Ничего, maman. — Флер с трудом удалось улыбнуться. — Я знаю, как вы переживаете за сына и как хотите, чтобы он был счастлив. Боюсь, ему никогда не найти своего счастья, по крайней мере, со мной.

— Если не с вами, то и ни с кем другим! — с горячностью воскликнула графиня. — Его невнимание к вам непростительно. Каким он был когда-то нежным, любящим! А теперь — не узнать. Его душа словно одета в железо. Иногда мне кажется — мой любимый сын для меня навсегда потерян!

— Нет! Никогда так не говорите! — с неожиданной для себя силой возразила Флер. — Если бы Ален смог обрести зрение, он снова стал бы самим собой. Нам бы убедить его, что необходима еще одна операция!.. Он не верит в удачу, а зря. Я, например, верю!

Энтузиазм Флер передался графине.

— Тогда, дорогая моя, мы должны обе постараться и вдвоем решить, как это лучше сделать. Возможно, даже придется пойти на хитрость…

Флер попыталась привести в порядок свои мысли. Она понимала — в броне Алена должно быть слабое место, и надо найти его, чего бы это ни стоило. Вряд ли ее любовь придаст ему силы, но, если, причинив ей боль, сам Ален обретет все-таки счастье, — что ж, жертва уже будет оправдана… Из задумчивости Флер вывел голос графини.

— Когда-то Ален напоминал мне моего мужа, они были очень похожи. Поэтому я почувствовала себя вдвойне обделенной, когда сын утратил не только зрение, но и свой добрый, великодушный нрав. Мой муж был человеком сильных чувств, его любовь могла выражаться в нежной заботе или в ужасном гневе. В один миг, если ему казалось, будто есть повод, он превращался в безумного ревнивца. — Графиня тихонько рассмеялась. — А потом, успокоившись, стыдился своей вспышки. «Считай, что это не мой недостаток, а комплимент тебе, — если бы я так не любил тебя, то и не ревновал бы» — вот как он говорил. Какая же женщина может устоять перед таким доводом?.. Он никогда не пытался подавлять порывы души, будь то восторг или гнев! У Алена сейчас все наоборот. Он замкнулся, очерствел. Иногда я задаюсь вопросом: а осталось ли у него в душе еще хоть что-нибудь живое?..

Они помолчали, а графиня вдруг громко ахнула. Флер увидела, что свекровь улыбается.

— Нашла! — Графиня аж прищелкнула пальцами. — Надо заставить Алена ревновать, — решительно сказала она, озадачив Флер еще больше.

— Ревновать?.. Зачем?..

— Затем, что таким образом вы докажете и ему и себе, что он — не бездушное существо, каким старается казаться! Ревность, — торжественно заключила графиня, — сестра любви. Если появится одна, тут же появится и другая!

Сердце Флер упало. Отношения ее с Аленом были далеко не так просты, как представлялось свекрови. Той и в голову не могло прийти — не то что любовь, а даже и просто привязанность не играла решающей роли в их странном союзе. Флер обещала Алену не посвящать графиню в мотивы, которыми они оба руководствовались, вступая в брак. Слишком переплелись в них истина и ложь. Где правда, где нет — уже даже не разберешь. Одни сомнения… Поэтому Флер осторожно попыталась разубедить свекровь.

— Боюсь, maman, ваш план не сработает. Ален никогда не станет меня ревновать. Во-первых, сейчас мы очень редко с ним видимся. Во-вторых, поводов к ревности у него совсем мало: большую часть времени я провожу с вами или на плантациях, и он это знает.

— Наверное, надо привлечь Луи. Мне кажется, он не откажется принять участие в розыгрыше. Да, мы непременно должны обратиться к нему.

Флер почувствовала, что ситуация выходит из-под контроля и ей пора проявить твердость, однако свекровь перехватила инициативу.

— Мы должны устроить нечто вроде вечеринки или праздника! — в возбуждении воскликнула она. — Наши соседи и друзья очень хотят поприветствовать Алена, но еще больше — познакомиться с тобой, моя дорогая. Я всем отказала под тем предлогом, что у вас медовый месяц. Однако, Ален целыми днями работает в лаборатории, и эта новость уже распространилась по всему Грассу. Хотя бы поэтому, он не сможет возражать против званого обеда, ну а вы как?

У Флер не хватило духу разочаровать свекровь.

— Ну что ж, — робко сказала она, — вам виднее… Праздник так праздник!

— Хорошо, — обрадовалась графиня. — А вы, моя дорогая, пожалуйста, не стесняйтесь принимать комплименты и не тушуйтесь. Ален не пропустит их мимо ушей, я уверена. Когда же мы закончим свою наступательную кампанию, он будет так хотеть вернуть себе зрение, что сметет все преграды на пути.

— Надеюсь, вы окажетесь правы, maman! — вздохнула Флер.

Графиня, наклонившись к ней, взяла за подбородок и, увидев в грустных глазах невестки слезы, тихо сказала:

— Не плачьте, дитя мое! Вы должны плакать только от радости. Ну, вытрите глазки, я хочу кое-что вам показать. — Графиня поднялась и повела Флер к дому. — Сегодня утром Ален просил, чтобы я показала вам наши фамильные драгоценности, — вы можете взять все, что понравится. Я только сейчас вспомнила об этом. Думаю, столь щедрый жест моего сына — хорошее предзнаменование.

Графиня, сама того не подозревая, нанесла Флер рану в самое сердце. Как бы расстроилась свекровь, если бы узнала, что ее руками Ален собирается выплатить жене то, что, по его мнению, задолжал ей!