Заметки травницы - [5]

— И все равно, кто знает, какие наказания она способна придумать?

— Ну, в отличие от меня, порка тебе точно не грозит. Украшения должны быть безупречными, без единой трещинки и царапинки.

— Так себе утешение, — буркнула Биара, покосившись на бледный продолговатый шрам на запястье.

Она заполучила его уже давно, года четыре назад, упав с дерева и порезавшись об один из торчащих суков. Увидев ее, Нимида была в ярости. После этого Биару несколько лун не выпускали из поместья, чтобы она ни в коем случае не загорела, сделав царапины и неглубокие шрамы еще более заметными, а все библиотеки и кабинеты с книгами были для нее заперты. Те дни оказались сущим мучением. Единственным утешением оказался Ирас, втайне таскающий свитки и небольшие книги из библиотеки, а также изредка вытаскивающий сестру на ночные прогулки.

— Хочешь знать мой секрет, как выжить среди всего этого безумия? — произнес брат, перебросив ногу через оконную раму.

Сестра вопросительно наблюдала за тем, как он осторожно перелез, оказавшись снаружи, цепляясь за барельефы вдоль стен поместья.

— Если уж я решаю поступить по-своему, то верен этому поступку до конца, будь то решение прогулять занятие или стащить что-то из отцовского кабинета, — сказав это, он на прощение подмигнул, скрывшись из видимости.

— Постой! — окликнула его Биара, выглянув в окно.

Ирас находился по левую руку, ловко цепляясь за выпуклые завитки и выступы вдоль каменных стен. Увидев, что за ним наблюдают, он подобрался, став лезть еще ловче и быстрей, пока не настиг широкого подоконника комнаты по соседству.

— Поступить по-своему, говоришь… — пробормотала девочка, взглянув вниз.

Земля находилась дальше, чем ей хотелось бы — высота в три этажа была опасной. Глубоко вздохнув, мысленно повторив про себя слова Ираса и бережно укутав принесенную им книгу в одну из юбок, после затолкав ее за пояс, таким образом создав странное подобие мешка, она решительно ступила на оконную раму.

— Эй, ты что задумала? — обеспокоенно отозвался брат, до этого сидевший на подоконнике соседнего окна, задорно болтая ногами. — Биара, немедленно полезай обратно, это опасно!

Сестра не ответила, неуверенно опустив ногу на выступающий снизу барельеф. Неудобная женская туфля до боли сжимала ногу, нещадно впиваясь в кожу, но девочка заставила себя игнорировать эту боль. Дрожащие пальцы сжали верхний край оконной рамы.

— Я не шучу! — грозно крикнул ей Ирас, постаравшись сделать свой голос ниже и опасней, отчего в нем проскочила забавная юношеская ломкость, над которой Биара всегда подтрунивала.

Вначале одна нога, а следом и вторая ступила в сторону, пока пальцы до боли в ногтях впивались в гладкие выступы над головой. Девочка всем телом вжалась в холодный камень, дрожа, но упрямо продвигаясь вперед крохотными шажками. Дамское платье из плотного атласа упрямо сковывало ее движения, а тяжелые юбки тянули вниз, к неминуемой гибели. Однако Биара отчаянно продолжала свой путь, крепко сжав губы и громко пыхтя от натуги.

— Еще немного, — услышала она неровный голос Ираса, что с болезненной сосредоточенностью следил за малейшим ее движением.

Раза два Биара думала, что сорвется вниз: один раз каблук шелковой туфли заскользил, отчего она едва не утратила равновесия, а второй раз барельеф под рукой осыпался, заставив поверить в то, что он не выдержит и сломается, утянув ее вслед за собой. Девочка утратила всякий счет времени, но вот, цепкие пальцы Ираса сомкнулись на плече, больно затянув на подоконник. Только теперь она увидела, что то были покои камердинера, оставившего окно открытым, чтобы впустить внутрь побольше свежего воздуха и выгнать удушье сезона Яркого Солнца.

— Ну и что это было, дуреха?! — нервно спросил Ирас, придерживая ее за плечи, чтобы сестра не свалилась вниз — ее руки так сильно дрожали, что он не был уверен в том, достаточно ли хорошо она удерживает равновесие.

— Просто решила поступить по-своему, — пожала плечами Биара, крепко вцепившись в холодный подоконник, на котором сидела. — Никто не догадается, что я осмелилась сбежать через окно, а на длительные поиски время тратить не станут. Следовательно, одним визитом графини Тиффании в моей жизни будет меньше, что уже победа.

— Это было ужасно глупо, — жестко отрезал брат, но уже спустя мгновение его глаза зажглись прежним озорством: — Именно поэтому ты — моя любимая сестренка! — он покровительственно потрепал ее всклоченные волосы.

Некоторое время они молча сидели на подоконнике, бездумно болтая ногами, каждый думая о своем. Биара задумчиво изучала окровавленные ногти, прикидывая, как может скрыть их от ястребиного взора баронессы, а Ирас глядел перед собой, изредка потирая ребра.

— Гляди-ка, чем меня наградил наш милый старший братец Ханрит, — сказав это, он задрал жилет и рубашку, обнажив перед сестрой правый бок. Вдоль худощавых юношеских ребер тянулся огромный лиловый синяк.

— У меня есть один рецепт, что может помочь с этим, — задумчиво пробормотала Биара, изучая увечье. — Нужные травы должны быть в моем сундуке — как только доберусь до комнаты, сразу приготовлю припарку.

— Ерунда, — с мальчишеской заносчивостью отмахнулся Ирас, опустив одежды. — Скоро само сойдет.