Замерзшие поля - [6]
— Si, senor, — робко согласился Ничо.
— Сколько? — спросил дон Анастасио, глядя на него в упор. В долине слабо простонал гром.
Ничо понимал, что ответ следует дать немедля, но понятия не имел, что сказать.
— Один песо устроит?
Дон Анастасио буквально впился в него взглядом; Ничо казалось, что еще секунда — и глаза старика пробуравят его насквозь. Потом дон Анастасио вдруг изменился в лице и сказал:
— Песо. Годится. — И вручил ему серебряную монету. — На следующей неделе придешь ко мне в лавку, принесешь еще конверт. Я приплачу тебе двадцать сентаво за доставку. И — тссс! — Он прижал пальцы к губам, закатив глаза. — Тссс-сс! — Он весело похлопал Ничо по плечу и зашагал по улице.
Сеньор Онг вернулся раньше обычного, вымокший и довольно мрачный. Прежде Ничо не придавал значения разговорам тетки и сеньора Онга. Теперь же прислушался на кухне и разобрал, как сеньор Онг говорит:
— Не доверяю я Ха. Говорят, он приезжал сюда два дня назад. Конечно, он клянется, что все время был в Тлалтепеке.
— Три тысячи песо псу под хвост! — свирепо заявила тетка. — А я тебе когда еще говорила? Я тебе сказала, что и здесь он будет торговать точно так же, как в Тлалтепеке. Yo te lo dije, hombre![17]
— Я пока еще не уверен, — сказал сеньор Онг, и Ничо представил, как он ухмыляется, произнося это. Теперь, обокрав его, он возненавидел его больше прежнего; в каком-то смысле он даже хотел, чтобы сеньор Онг обнаружил пропажу, обвинил его и дал ему возможность объявить: «Да, это я украл, и я вас ненавижу!» Но он понимал, что сам не станет приближать эту минуту. Под дождем он прошел к своему дереву. Тяжелое дыхание земли поднималось вокруг Ничо, замирая в сыром воздухе. Он достал банку с песком и бросил в нее песо.
Ливень не утихал весь день и всю ночь; Ничо увидел Лус только на следующий день. С таинственным и растерянным видом он подвел ее к дереву.
— Гляди! — вскричал он, показывая жестянку. — Серебро сотворило песо!
Лус поверила и обрадовалась, но не очень удивилась.
— Qué bueno![18] — пробормотала она.
— Хочешь, возьми себе. — Он достал монетку, предусмотрительно прикрыв рукой лежавший в дупле конверт.
— Нет, нет! Оставь! Может, оно еще денег сделает. Положи назад! Положи назад!
Ничо даже слегка приуныл оттого, что она с такой легкостью поверила в его чудо. Они потоптались на месте, стряхивая муравьев, которые успели заползти им на ноги.
— А золото? — шепнула она. — Ты вернул его тетке? Тяжелое? Что сказал сеньор Онг?
— Ничего там не было, — сказал Ничо, и ему, невесть отчего, сделалось неловко.
— А-а. — Она огорчилась.
Они отправились вниз по реке и наткнулись на огромную игуану, забравшуюся погреться на валун над заводью. Ничо бросил камень, и чудище уползло куда-то в листву. Лус не отпускала его руку, пока игуана не скрылась из виду, в подлеске тварь ползла очень шумно. Внезапно Ничо отпустил руку, скинул рубашку и штаны, разбежался и нырнул в заводь. Он плескался, бешено колотя по воде руками и ногами и вопя во весь голос. Неуверенно Лус подошла к воде, села и стала наблюдать за ним. Потом сказала:
— Найди еще серебра.
Ее как будто нисколько не оскорбила его нагота. Он нырнул, пошарил по дну, но нащупал только камни. Вынырнув, крикнул:
— Тут нет ничего!
Лус внимательно следила за ним, пока Ничо резвился в заводи. Он вылез на другой берег и сел обсыхать на солнце. Из-за холма снова доносились пулеметные очереди.
— Как думаешь, в Сан-Лукасе меня бы забросали камнями? — крикнул он.
— Почему? — отозвалась она. — Нет, нет! Claro que no![19] Мальчикам можно.
Еще несколько дней было солнечно, и они каждый день приходили к заводи.
Однажды утром со вторым конвертиком в кармане Ничо отправился в центр городка к лавке дона Анастасио. Похоже, старик ему обрадовался. Открыл конверт под прилавком и придирчиво изучил содержимое. Потом вручил Ничо полтора песо.
— У меня нет сдачи, — сказал Ничо.
— Tostón[20] для тебя, — буркнул дон Анастасио. — Сегодня кино показывают. Приходи через неделю снова. И смотри, не забудь.
Ничо помчался по улице, гадая, когда ему представится случай набрать еще конвертик для дона Анастасио. Сеньору Онгу пора уж наведаться в Тлалтепек.
Не успел он добраться до моста, из какой-то лавки вышла высокая женщина и преградила ему дорогу. У нее были невероятно большие глаза, довольно жуткое лицо.
— Hola, chico![21]
— Si, senõra. — Он застыл, глядя на нее.
— У тебя есть кое-что для меня?
— Кое-что для вас? — переспросил он беспомощно.
— Малюсенький конвертик? — Она протянула ему два песо.
Ничо посмотрел на них и сказал:
— No, senora.
Лицо ее сделалось еще страшнее.
— Да, да. У тебя есть, — настаивала она, придвигаясь к нему все ближе.
Он глянул на улицу — вверх, вниз: никого. Лавка тоже вроде пустая. Такое время дня — самая жара. Ее лицо безумно его напугало.
— Завтра! — крикнул он, пытаясь увернуться и проскочить мимо нее. Но она вцепилась ему в загривок.
— Сегодня, — приказала она; ее длинные ногти впились ему в кожу.
— Si, senõra. — Он не смел поднять глаз.
— На мосту, — прохрипела она. — Вечером.
— Si, senõra.
Она отпустила его, и он пошел дальше, всхлипывая от злости и стыда, что так перетрусил.
Хотя в основе сюжета лежит путешествие трех американцев по экзотической Сахаре и связывающий их банальный любовный треугольник, главным образом это история о «внутреннем» путешествии человека на край возможностей собственной психики. Язык повествования подчеркнуто нейтральный, без каких-либо экспериментальных изысков.
В сборник вошли следующие рассказы Пола Боулза:СКОРПИОНАЛЛАЛВОДЫ ИЗЛИТЫ не ЯДЕНЬ С АНТЕЕМФКИХКРУГЛАЯ ДОЛИНАМЕДЖДУБСАД.
"Знаки во времени" - необычная книга, ее жанр невозможно определить. Марокканские легенды, исторические анекдоты, записки путешественников и строки песен перемежаются с вымыслом.
Книга «Пустой амулет» завершает собрание рассказов Пола Боулза. Место действия — не только Марокко, но и другие страны, которые Боулз, страстный путешественник, посещал: Тайланд, Мали, Шри-Ланка.«Пустой амулет» — это сборник самых поздних рассказов писателя. Пол Боулз стал сухим и очень точным. Его тексты последних лет — это модернистские притчи с набором традиционных тем: любовь, преданность, воровство. Но появилось и что-то характерно новое — иллюзорность. Действительно, когда достигаешь точки, возврат из которой уже не возможен, в принципе-то, можно умереть.
Впервые на русском — второй роман классика современной литературы, написанный сразу после прославившего его романа «Под покровом небес», многим известного по экранизации Бернардо Бертолуччи с Джоном Малковичем и Деброй Уингер в главных ролях. Действие «Пусть льет» происходит в Танжере, в последние дни Международной зоны. Нелсон Даер, скромный кассир нью-йоркского банка, приезжает в Танжер в поисках новой жизни. Среди международных аферистов, обедневших аристократов, неловких шпионов и жуликов всех мастей он дает свободу своим инстинктам, исследуя изнанку цивилизованного общества, — и, не в силах остановиться, заходит слишком далеко.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Три истории о невозможной любви. Учитель из повести «В поисках» следит за таинственным незнакомцем, проникающим в его дом; герой «Тихого друга» вспоминает встречи с милым юношей из рыбной лавки; сам Герард Реве в знаменитом «Четвертом мужчине», экранизированном Полом Верховеном, заводит интрижку с молодой вдовой, но мечтает соблазнить ее простодушного любовника.
Опубликованная в 1909 году и впервые выходящая в русском переводе знаменитая книга Гертруды Стайн ознаменовала начало эпохи смелых экспериментов с литературной формой и языком. Истории трех женщин из Бриджпойнта вдохновлены идеями художников-модернистов. В нелинейном повествовании о Доброй Анне читатель заметит влияние Сезанна, дружба Стайн с Пикассо вдохновила свободный синтаксис и открытую сексуальность повести о Меланкте, влияние Матисса ощутимо в «Тихой Лене».Книги Гертруды Стайн — это произведения не только литературы, но и живописи, слова, точно краски, ложатся на холст, все элементы которого равноправны.
Лаура (Колетт Пеньо, 1903-1938) - одна из самых ярких нонконформисток французской литературы XX столетия. Она была сексуальной рабыней берлинского садиста, любовницей лидера французских коммунистов Бориса Суварина и писателя Бориса Пильняка, с которым познакомилась, отправившись изучать коммунизм в СССР. Сблизившись с философом Жоржем Батаем, Лаура стала соучастницей необыкновенной религиозно-чувственной мистерии, сравнимой с той "божественной комедией", что разыгрывалась между Терезой Авильской и Иоанном Креста, но отличной от нее тем, что святость достигалась не умерщвлением плоти, а отчаянным низвержением в бездны сладострастия.
«Процесс Жиля де Рэ» — исторический труд, над которым французский философ Жорж Батай (1897–1962.) работал в последние годы своей жизни. Фигура, которую выбрал для изучения Батай, широко известна: маршал Франции Жиль де Рэ, соратник Жанны д'Арк, был обвинен в многочисленных убийствах детей и поклонении дьяволу и казнен в 1440 году. Судьба Жиля де Рэ стала материалом для фольклора (его считают прообразом злодея из сказок о Синей Бороде), в конце XIX века вдохновляла декадентов, однако до Батая было немного попыток исследовать ее с точки зрения исторической науки.