Замерзшие поля - [5]

и даже ни разу не вышел на улицу. Ничо и Лус каждый день встречались на мосту и сидели у реки, все с большим жаром обсуждая сокровище.

— Ay, qué maravilla![13] — восклицала она, широко разводя руками. — Целая куча золота!

Ничо согласно кивал; в то же время его не покидало предчувствие — когда он увидит сокровище, его ждет разочарование.

Наконец, настало долгожданное утро, когда сеньор Онг чмокнул тетку в щеку и вышел из дому с газетой под мышкой.

— Куда это он? — невинно спросил Ничо.

— В Тлалтепек. — Тетка скребла пол в зале.

Выйдя в патио, Ничо смотрел, как перепархивает колибри с одного белого цветка huele-de-noches[14] на другой. Закончив уборку залы, тетка захлопнула дверь и принялась за пол в спальне. Вне себя от волнения Ничо на цыпочках вошел в комнату — прямиком к календарю — и отцепил нижние кнопки. Ниша вновь оказалась пуста. Дно ее украшали четыре больших изразца, расписанные цветами. Даже не дотрагиваясь до них, Ничо догадался, что один можно вынуть. Он поднял его и пошарил. Внутри был бумажный пакет, не особенно большой и, что еще хуже, мягкий на ощупь. Ничо извлек пухлый коричневатый конверт, вернул изразец и календарь на место и тихонько прошел через патио в сад, к своему дереву.

В большом конверте оказалось множество маленьких, и в некоторых лежал какой-то белый, ничем не пахнущий порошок. Остальные конвертики, пустые, были перетянуты резинкой. Больше не было ничего. Мальчик ожидал разочарования, но не такого жуткого. Он кипел от возмущения: сеньор Онг подшутил над ним, подменил золото никчемной пылью, просто чтобы ему досадить. Но как следует все обдумав, Ничо решил, что сеньор Онг никак не мог догадаться, что он прознал о нише, — следовательно порошок и есть настоящее сокровище. Вряд ли, думал Ничо, сокровище теткино; стало быть, сеньор Онг разозлится еще больше, обнаружив пропажу. Он взял два маленьких пустых конверта, потом из каждого конверта с порошком чуточку в них отсыпал, так что в результате в них оказалось почти столько же, как и в прочих. Затем положил конверты, пустые и полные, обратно в большой пакет и, убедившись, что тетка на кухне, вернулся в залу. Сеньор Онг точно не заметит пропажи двух пустых конвертов и порошка, который Ничо отсыпал. В саду он спрятал два пакетика под банку с песком и направился к мосту.

Лус не могла прийти так рано. По долине ползла тонкая серая пелена дождя. Через несколько минут дождь будет здесь. Зеленый склон горы в конце дороги мерцал в полумраке. По главной улице беспечно прошел дон Анастасио и свернул в переулок, где стоял дом Ничо. В необъяснимом порыве Ничо крикнул ему:

— Muy buenos, Don Anastasio!

Старик обернулся; похоже, он был не слишком рад видеть Ничо.

— Добрый день, — ответил он и заторопился дальше. Ничо отбежал от моста и встал на углу, наблюдая за доном Анастасио. Нет сомнений: он собирался войти в их дом.

— Дон Анастасио! — закричал Ничо, кинувшись за ним следом.

Дон Анастасио сбавил шаг и остановился, его лицо скривилось от досады. Ничо подбежал, запыхавшись.

— Вы к сеньору Онгу? Он уехал.

Дона Анастасио это не обрадовало.

— Куда? — спросил он мрачно.

— Вроде бы в Мапастенанго. — Ничо старался говорить неуверенно, прикидывая, считается это враньем или нет.

— Que malo![15] — хмыкнул дон Анастасио. — Значит, сегодня не вернется.

— Не знаю.

Дон Анастасио молчал.

— Может, я могу помочь? — запинаясь, произнес Ничо.

— Нет, нет, — поспешно откликнулся дон Анастасио, смерив его взглядом. За неделю, которую Ничо у него работал, он успел заметить, что мальчуган необычайно смышлен. — То есть, — с расстановкой добавил он, — вряд ли… а сеньор Онг?..

— Минутку! — мальчик почувствовал, что вплотную подобрался к разгадке тайны и может стать хозяином положения. — Ждите меня здесь, — уверенно добавил он. Ничего другого дон Анастасио, похоже, делать и не собирался. Стоял и смотрел, как Ничо сворачивает за угол дома.

Через минуту мальчик вернулся, запыхавшись, и улыбнулся дону Анастасио.

— Пройдемся к мосту? — предложил он.

Дон Анастасио опять не стал возражать; только украдкой оглянулся, не идет ли кто по длинной улице, на которую они вышли. Они остановились на мосту и, перегнувшись через перила, посмотрели на бурлящую внизу воду. Тут Ничо, глядя на дона Анастасио, вытащил из кармана один из конвертиков. Так и есть! Он был прав! На лице дона Анастасио читалось облегчение, блаженство и жадное предвкушение. Но это длилось всего мгновение. Когда мальчик передал ему пакетик, старик выглядел как обычно.

— Muy bien, muy bien,[16] — проворчал он. Первые капельки дождя мягко посыпались на них, но ни тот, ни другой не обратили внимания. — Платить тебе или сеньору Онгу? — спросил дон Анастасио, пряча конвертик в карман.

Сердце у Ничо забилось сильнее: сеньор Онг не должен ничего узнать. Но он не мог попросить дона Анастасио молчать. Ничо прочистил горло и сказал:

— Мне. — Но голос предательски дрогнул.

— Ага! — Дон Анастасио вяло улыбнулся и отечески потрепал мальчугана по голове. Почувствовав, что волосы мокрые, он рассеянно взглянул на небо. — Дождь, — заметил он с ноткой удивления.

— Si, senor, — робко согласился Ничо.